Сёгун - Клавелл Джеймс. Страница 270

– Да… Как вам спалось?

– Я не спала, Анджин-сан. Кири и я проболтали всю ночь, и я видела, как восходит солнце. Я люблю рассветы… А вы?

– Мой сон был нарушен, но…

– Ох, извините…

– Я прекрасно чувствую себя – правда. Вы сейчас уезжаете?

– Да, но я вернусь в полдень, чтобы захватить Кири-сан и госпожу Сазуко. – Она отвернулась от капитана и сказала по-латыни: – Ты… Помнишь Гостиницу Цветов?

– Конечно. Как я могу ее забыть?

– Если сегодня будет задержка… сегодняшний вечер будет таким же – так же прекрасен и спокоен.

– Ах, хорошо бы! Но я предпочел бы, чтобы ты оказалась в безопасности.

Марико продолжала на португальском:

– Мне сейчас надо идти. Вы извините меня?

– Я провожу вас до ворот.

– Нет, пожалуйста. Смотрите на меня отсюда. Вы и капитан можете все видеть и отсюда.

– Конечно, – согласился Блэксорн, сразу все поняв. – Идите с Богом!

Он остался на парапете. Пока он ждал, во двор проник солнечный свет – теней как не бывало. Внизу появилась Марико. Он увидел, как она поздоровалась с Кири и Ёсинака… вот они заговорили… Серых вокруг них не видно… Потом они поклонились. Она подняла глаза на Блэксорна, закрыв их от солнца, и весело помахала ему рукой, он помахал в ответ. Ворота распахнулись, и вместе с Дзиммоко, идущей в нескольких шагах позади, она вышла из ворот в сопровождении десяти коричневых. Ворота сразу закрылись, на какое-то время Марико исчезла из виду, а когда стала видна снова, их как почетный караул сопровождали пятьдесят серых, появившихся с той стороны ворот. Кортеж уходил вниз по улице, не освещенной солнцем. Блэксорн следил за ним, пока он не скрылся за углом… Марико ни разу не обернулась…

– Пойдемте сейчас поедим, капитан, – предложил Блэксорн.

– Да, конечно, Анджин-сан.

Блэксорн проследовал к себе позавтракать: рис, маринованные овощи, несколько кусочков вареной рыбы, а потом ранние фрукты с Кюсю – свежие маленькие яблоки, абрикосы и твердые сливы. Под конец он с наслаждением полакомился фруктовым пирогом с чаем.

– Еще, Анджин-сан? – предложил слуга.

– Нет, спасибо.

Он предложил фрукты своим охранникам, те охотно приняли угощение. Подождав, пока они кончат есть, Блэксорн отправился на освещенную солнцем крепостную стену: ему хотелось проверить, хорошо ли заряжен спрятанный им пистолет, но так, чтобы не привлекать внимания. Он уже проверил его ночью, под простыней и москитной сеткой, но не имел возможности как следует рассмотреть – нет уверенности в пыже и кремне. «Больше делать нечего, – подумал он, – Ты марионетка. Потерпи, Анджин-сан, твоя вахта кончается в полдень». Он определил высоту солнца. Было начало двухчасового периода змеи, после змеи придет лошадь, в середине часа лошади наступает полдень. Колокола в замке и по всему городу стали отбивать час змеи, и он обрадовался своей точности. На зубчатой стене он обнаружил небольшой камушек и, аккуратно установил его на выступе в амбразуре, под солнцем, поудобнее оперся спиной, примостил ноги и стал смотреть на камень. Серые следили за каждым его движением. Капитан нахмурился. Немного погодя он задал вопрос:

– Анджин-сан, что значит этот камень?

– Простите?

– Камень. Зачем этот камень, Анджин-сан?

– Ах! Я слежу, как он растет…

– О, простите, теперь я понял. – Капитан явно чувствовал себя виноватым. – Прошу простить, что побеспокоил вас.

Блэксорн посмеялся про себя и потом снова уставился на камень. «Расти, мерзавец!» – велел он, но, как он ни ругал камень, ни приказывал, ни льстил ему, – тот не рос… «Ты действительно надеешься, что увидишь, как растет камень? – спросил он себя. – Нет, конечно, но это помогает убить время и успокоиться, У тебя не может быть достаточно ва… Откуда же будет следующий удар? Нет защиты от убийцы, если убийца готовится к смерти…»

Родригес проверил запал у мушкета, взятого им наугад с полки у кормового орудия. Оказалось, что кремень был изношен, истерт и, следовательно, пользоваться им опасно. Не говоря ни слова, он бросил мушкет обратно артиллеристу. Тот с трудом успел схватить его, едва избежав удара прикладом в лицо.

– Кормчий! – воскликнул он. – Стоило ли?

– Слушай, ты, дерьмо, в следующий раз, если я найду неполадки в мушкете или пушке во время твоей вахты, ты получишь пятьдесят линьков и лишишься трехмесячной зарплаты. Боцман!

– Да, кормчий? – Пезаро, боцман, придвинул свою тушу поближе и сердито посмотрел на молодого артиллериста.

– Собери обе вахты! Проверьте каждый мушкет и пушку, все! Бог его знает, когда они могут нам потребоваться…

– Я прослежу за этим, кормчий, – Боцман повернулся к артиллеристу. – Я подпорчу твой грог сегодня вечером, Гомес, за всю дополнительную возню, что ты нам устроил, тебе придется проглотить его с улыбкой! А ну, за работу!

На главной палубе располагалось восемь небольших пушек, четыре справа и четыре с левого борта, и носовое орудие. Достаточно, чтобы отбиться от пиратов, не имеющих пушек, но недостаточно, чтобы отразить атаку настоящего корабля. Маленький двухмачтовый фрегат назывался «Санта-Луз».

Родригес подождал, пока обе вахты не приступили к работе, потом отвернулся и облокотился на планшир. Замок угрюмо блестел на солнце старым оловом, только главная башня с ее голубыми и белыми стенами и золотой крышей, весело сияла в лучах. Он сплюнул в воду и следил, куда поплывет плевок – в сторону свай на пристани или в море. Его понесло в море.

– Черт! – пробормотал он, не обращаясь, собственно, ни к кому, – ему хотелось иметь сейчас, здесь свой фрегат, «Санта-Марию». Как не повезло, что он в Макао, когда так нужен здесь…

Несколько дней назад в Нагасаки его вытащили из теплой постели в доме, выходящем окнами на город и пристань.

– Что случилось, адмирал?

– Я должен немедленно попасть в Осаку! – заявил Феррьера, кичливый и высокомерный, как бентамский петух, даже в столь ранний час. – Поступило срочное сообщение от дель Аква.

– Что там еще?

– Он сказал только, что это жизненно важно для будущего Черного Корабля.

– Мадонна, что за глупости? Чем это «жизненно важно»? Наш корабль крепок, как полагается быть кораблю, днище чистое, такелаж в порядке. Торговля идет лучше, чем можно было ожидать, обезьяны ведут себя прекрасно, этот свиной зад Харима надежен… – Он остановился – его озарила неожиданная мысль. – Англичанин! Он вышел в море?

– Я не знаю, но если он вышел…

Родригес посмотрел на бухту – он уже готов был увидеть «Эразмус», блокировавший выход и поднявший флаг ненавистной Англии. Он ведь знал: эти бешеные собаки ждут не дождутся, когда корабль отправится морем в Макао и домой. «Боже, Матерь Божья и все святые, не допустите, чтобы это случилось!» – взмолился он про себя.

– На чем быстрее всего туда добраться?

– На «Санта-Лузе», адмирал. Мы можем отплыть в течение часа. Послушайте, англичанин ничего не сможет сделать без команды. Не забывайте…

– Мадонна! Да он говорит теперь на их языке! Почему бы не использовать этих обезьян? Хватает и японских пиратов – набирай хоть двадцать команд.

– Но среди них нет ни артиллеристов, ни моряков, а подготовить японцев у него нет времени. Разве что к следующему году – тогда уж не против нас.

– Зачем, ответьте мне, ради Бога, Мадонны и всех святых, священники отдали ему все словари?! Никогда я этого не пойму! Негодяи, суются не в свое дело! Дьявол в них вселился. Похоже, что и англичанина охраняет сам дьявол!

– Говорю вам, он просто очень умен и удачлив!

– Есть много таких, что пробыли здесь по двадцать лет и ни слова не могут выговорить на их тарабарском языке, а англичанин может! Уж поверьте – он продал душу сатане, и за эти черные дела тот его защищает. Как еще вы объясните это? Сколько лет вы пробуете говорить на их языке и даже живете с одной из них… Сволочь, он легко мог бы использовать японских пиратов.

– Нет, адмирал, он будет набирать людей отсюда, мы ждем его, – вы ведь уже посадили одного подозреваемого в кандалы.