Сёгун - Клавелл Джеймс. Страница 311

– А что вы скажете о наследнике? – осторожно спросил он. – Ведь если наследник выйдет против нас на поле битвы, мы проиграем?

– Возьмите мушкетный полк, прорвитесь и убейте его, что бы ни говорил Торанага. Яэмон – ваша главная цель.

– Я тоже так думаю. Благодарю вас.

– Но лучше, не дожидаясь этого момента, назначить тайную цену за его голову и предложить ниндзя… или Амиде Тонга.

– Как с ними связаться? – В голосе Оми послышалась дрожь.

– Эта старая ведьма Дзеко, Мама-сан, – она знает как. Но берегитесь ее и Амидов. Не пользуйтесь часто их услугами, Оми-сан. Никогда не обижайте ее, всегда защищайте. Она знает слишком много секретов и может достать каждого даже с того света. Целый год она была тайной наложницей моего отца… Возможно даже, ее сын – мой сводный брат… Берегитесь ее – она слишком много знает…

– Но где взять для этого денег?

– Это уж ваше дело. Но достаньте. Где-нибудь, как-нибудь.

– Да, спасибо. Я сделаю.

Ябу наклонился вперед. Оми сразу же подозрительно ощетинился, чуть ли не собираясь выхватить меч из ножен. Ябу был доволен, что даже в таком беззащитном состоянии его все еще боятся.

– Запрячьте эту тайну подальше. И слушайте, племянник, – будьте другом Анджин-сану. Постарайтесь контролировать корабли, которые он приведет сюда однажды. Торанага не понял настоящей цены Анджин-сана, но он прав, что хочет остаться за горами. Это дает время и ему и вам. Мы выйдем с гор и отправимся в море – и Касиги должны быть там в командирах! Касиги должны выйти в море, стать его хозяевами! Я приказываю вам это!

– Да, о да! Доверьтесь мне. Это будет!

– Хорошо. Последнее. Никогда не доверяйте Торанаге.

Оми серьезно ответил:

– А я и не доверяю, господин. Никогда не доверял и никогда не буду доверять.

– Так! И эти грязные лжецы… не забывайте – с ними надо разделаться! И с Косами, – Ябу вздохнул, успокоившись. – Теперь извините меня – я должен написать свои предсмертные стихи…

Оми встал, отошел подальше на приличное расстояние, поклонился и удалился еще на двадцать шагов. Здесь сел и стал ждать.

Торанага с группой охотников рысью ехал вдоль береговой дороги, огибавшей большую бухту. Справа от них море почти вплотную подступало к дороге, берег был низменный, болотистый, с обширными илистыми отмелями. В нескольких ри к северу дорога соединялась с главной веткой дороги Токайдо. В двадцати ри к северу лежало Эдо.

С ним была сотня самураев, десять сокольничих, каждый с птицей на перчатке. Судару, в сопровождении двадцати телохранителей, двигался в авангарде, – с ними было три птицы.

– Судару! – окликнул его Торанага, как будто бы это только что пришло ему в голову. – Остановись у следующей гостиницы – я не прочь позавтракать.

Судару махнул рукой, показывая, что понял, и поскакал вперед. К тому времени, когда подъехал Торанага, служанки уже кланялись и улыбались, хозяин со всеми своими людьми суетился вокруг гостей. Телохранители закрыли движение с севера и юга, укрепили знамя.

– Доброе утро, господин, пожалуйте! Что предложить вам перекусить? – Их встретил хозяин. – Благодарю вас за честь, оказанную моей бедной гостинице.

– Чаю, пожалуйста, и немного лапши с соевым соусом.

– Да, господин.

Еда, в тонкой миске, подана была мгновенно и приготовленная точно так, как он любил, – хозяин гостиницы был предупрежден Судару. Не церемонясь Торанага присел на корточки на веранде и с удовольствием поглощал простое крестьянское кушанье, наблюдая за дорогой. Гости раскланялись и разошлись по своим делам, гордые тем, что останавливались в одной гостинице с таким крупным дайме. Судару обошел посты, удостоверился, что все в порядке.

– А где теперь загонщики? – поинтересовался он у начальника охоты.

– Кто на севере, кто на юге, а сюда, в горы я дополнительно направил людей. – Старый самурай, с несчастным видом, весь в поту, показал назад, в глубь материка, по направлению к Иокогаме. – Прошу простить меня, нельзя ли спросить у вас, куда собирается поехать дальше наш господин?

– Не имею понятия. Но не делайте сегодня больше таких ошибок.

– Да, господин.

Судару кончил свой обход и вернулся к Торанаге.

– Все в порядке, господин. Что еще сделать для вас?

– Ничего, спасибо, – Торанага покончил с лапшой и допил остатки супа. Потом сказал без всякого выражения: – Вы были правы относительно наследника.

– Прошу меня извинить, я боялся, что могу обидеть вас, сам того не желая.

– Вы были правы – так почему я должен обидеться? Когда наследник выступит против меня – что вы будете делать тогда?

– Выполнять ваши приказы.

– Пожалуйста, пришлите сюда моего секретаря и возвращайтесь с ним тоже.

Судару повиновался. Каванаби, секретарь – одновременно самурай и священник, всегда сопровождавший Торанагу в поездках, – быстро появился вместе со своим дорожным ящичком для бумаги, туши, печатей и кисточек для письма, который он возил с собой в корзине, привязанной к седлу.

– Господин?

– Пишите следующее: «Я, Ёси Торанага-нох-Миновара, восстанавливаю в правах моего сына, Ёси Судару-нох-Миновару, как своего наследника, с восстановлением во всех званиях и доходах».

Судару поклонился.

– Благодарю вас, отец, – Голос его был тверд, но в глубине души он недоумевал – почему все это?

– Поклянись торжественно, что будешь выполнять все мои распоряжения, завещания и беречь мое наследство.

Судару повиновался. Торанага молча ждал, пока Каванаби напишет бумагу, подписал ее и заверил своей печатью – маленьким квадратным кусочком слоновой кости с выгравированным на одном конце его именем. Он прижал печать к почти высохшей красной туши, потом к концу листа рисовой бумаги. Отпечаток получился идеальным.

– Спасибо, Каванаби-сан, датируйте его вчерашним числом. Пока все.

– Прошу меня извинить, но потребуется еще пять копий, господин, чтобы ваше решение считалось окончательным: одна – для господина Судару, одна – для Совета регентов, одна – для Дома регистрации, одна – для вашего личного делопроизводства и одна – для архивов.

– Сделайте их сразу. И дайте мне дополнительно еще одну копию.

– Да, господин. – Секретарь ушел. Теперь Торанага мог взглянуть на Судару и рассмотреть его узкое, бесстрастное лицо. Когда он, умышленно внезапно сделал это объявление, на лице Судару ничего не отразилось, руки не задрожали. Ни радости, ни благодарности, ни гордости – даже ни удивления, и это огорчило его. «Но с другой стороны, – подумал Торанага, – почему тебе огорчаться? У тебя есть другие сыновья, они улыбаются, смеются, ошибаются, кричат, злятся, любят женщин… Нормальные сыновья… Этот сын пойдет за тобой, – вождь после твоей смерти, он будет держать всех Миновара в кулаке и править всей Кванту и всеми Миновара. Такой же холодный и расчетливый, как ты! Нет, не как я… – честно признался он себе, – Я могу и посмеяться, пожалеть, люблю подурачиться, спать с женщинами, кричать, танцевать, играть в шахматы и в пьесах Но… иные люди радуют меня – такие, как Нага, Кири, Чоно, Анджин-сан… Я привязан к охоте… Люблю побеждать… побеждать… побеждать… Но тебя ничто не радует, Судару, извини. Ничто… Кроме твоей жены, госпожи Дзендзико. Госпожа Дзендзико – единственная слабое звено в твоей цепочке».

– Господин? – окликнул его Судару.

– Я пытался вспомнить, когда последний раз видел тебя смеющимся.

– Вы хотите, чтобы я смеялся, господин?

Торанага покачал головой: он учил Судару быть идеальным сыном, если надо, он засмеется.

– Сколько тебе потребуется времени, чтобы убедиться, что Джикья действительно мертв?

– Перед выездом из лагеря я послал в Мисиму первоклассного голубя, на случай если бы вы еще не знали, верно это или нет, отец. Я получу ответ в течение трех дней.

Торанага благословил богов за то, что уже был осведомлен Касиги Мисуно о заговоре против Джикьи и за несколько дней узнал о смерти своего врага. Он снова и снова размышлял над своим планом, искал и не находил в нем изъяна… Эти колебания даже его довели до полуобморочного состояния, но он принял решение: