Личная слабость полковника Лунина (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 24

— Ну конечно, женщина. Я встретил тебя и сразу все решил.

Открываю рот, собираясь ответить. И тут же оказываюсь прижатой к кожаной спинке. Язык Лунина беспрепятственно попадает в мой рот и хозяйничает там требовательно и нежно. А у меня аж дух захватывает.

— Пойдем, нас ждут, — шепчу, стараясь выровнять дыхание.

— То-то же! — с видом победителя заявляет Слава. И решительно открыв дверцу, выводит меня из машины.

— Ну наконец-то! — радостно восклицает Блинников. — Мы уже заждались!

А остальные улыбаются понимающе.

— Тебя мы тут ждали дольше, — весело огрызается Лунин. И взяв меня за руку, как танк прет к купеческому особнячку, выкрашенному в бирюзовый цвет.

По дороге звонит кому-то. Бросает коротко «Мы приехали» и вводит меня в самый знаменитый ЗАГС страны. Мазнув взглядом по фрескам на красных стенах, стараюсь успокоиться.

Я выхожу замуж! С ума сойти… Руки трясутся, коленки подкашиваются. Сейчас главное, успокоиться. Если споткнусь, Слава поддержит. В зеркалах ловлю наши отражения. Красивый высокий мужик, преисполненный властью, и симпатичная женщина в красивом наряде. В волосах бриллианты сверкают.

В душе ураган чувств. Сумасшедшая эйфория смешивается с тихой радостью. Я замуж выхожу. За любимого мужчину. Все, как когда-то напророчила Юна. Жаль, нет со мной близких, способных порадоваться за нас с Луниным. Но и его родни нет. Ни матери, ни сестры.

«А он нас даже не познакомил…» — бьется в голове тревожная мысль. Но за суматохой она обрывается на полуслове.

Слава вводит меня в зал, украшенный деревянными панелями и белыми колоннами. Сзади слышится хихиканье «какое знакомое место!» и тихий приказ помолчать от генерала.

Худенькая высокая девушка с короткой стрижкой торжественно зачитывает давно заученную речь. Но затасканные слова сейчас воспринимаются остро. Любить и беречь. Сохранить…

«Сумеем ли мы?» — думаю я, расписываясь в толстенной книге. Рядом ставит свою подпись Слава. Она у него размашистая и четкая. Одно короткое слово «Лунин» говорит о волевом характере.

«Стоп! — спохватываюсь мысленно — А фамилию какую он указал в бланке? Я хотела сохранить свою. Щербинина. Я же дедушке обещала!»

Но уже не спросишь. Поезд ушел! Да и перед людьми неудобно. Вон все улыбаются радостно. И у Славы рот до ушей.

Открыв свидетельство о браке, вижу новую фамилию «Лунина». Спросить бы… Но Слава уже принимает поздравления. Наши немногочисленные гости уже тянутся с поцелуями. А генерал командует регистратору:

— Сфотографируйте нас, пожалуйста!

Так и застываем, красивые и счастливые.

— Это просто позорище, — шипит Александра, обводя мужчин недовольным взглядом. — Вот почему у вас все с наскока? Нельзя было заранее договориться? Нанять фотографа? Почему у нас всегда все по свистку и пятнадцать минут на сборы?

— Санечка, — пытается урезонить генерал жену.

А она, вздохнув, машет рукой:

— Да ну вас! — И предлагает с улыбкой: — Надя, Слава, давайте я вас сфотографирую. Должно же что-то остаться на память!

— Александра… — снова предупреждает Кирсанов.

А мы с Луниным послушно становимся около красной стены.

— Я нащелкала еще во время церемонии, — сообщает наш новоявленный фотограф и велит чуть громче: — Теперь одну счастливую невесту…

Становлюсь возле лестницы, сжимая в руке букет белых роз, купленный Луниным по пути в ЗАГС. И улыбаюсь счастливо.

— К сожалению, пышная свадьба — не гарантия счастливой жизни, — глубокомысленно выдает Слава и, поймав меня в объятия, целует крепко.

— Скинь мне фотки, — прошу Александру.

— Все, по машинам, — командует генерал.

По дороге в ресторан мне в Вотсап сыплются десятки снимков. Пальцем одной руки листаю кадры, запечатлевшие нашу свадьбу. А другая ладонь покоится в ручищах Лунина.

— Наш семейный архив. Потом внукам передадим, — улыбается он и чуть громче велит водителю: — На следующем перекрестке сворачивай. Так быстрее.

А я, воспользовавшись моментом, отправляю родным самую красивую фотку.

«Поздравьте нас! Мы сегодня зарегистрировали брак. Но саму свадьбу отметим вместе с вами», — отправляю сообщение с десятком сердечек.

Телефон взрывается сообщениями и звонками. Мама и бабушка, всхлипывая, желают мне счастья.

— Надо и моим отправить, — шепчет Слава, снова притягивая меня к себе. Дышит шумно и добавляет беспечно: — Завтра матери скину.

Киваю, соглашаясь с решением мужа. По-хорошему и встретиться не помешало бы. Познакомиться. Но все должно исходить от Славы. Я тут точно не советчик.

Отвлекаюсь на звонок. Торганов. Сбрасываю хладнокровно.

Прости, Витя, не до тебя сейчас!

«Что происходит? Ты где? Нужно встретиться и поговорить. Хочешь, женюсь на тебе», — пишет он гневно.

Раньше я бы за один намек на свадьбу полцарства отдала. За одну призрачную надежду. А сейчас мне наглый тон Вити Торганова кажется оскорбительным.

На вот! Получи! Отправляю фотку, где я одна на лестнице. И тут же блокирую абонента.

Улетай, ай-ай!

Все. Закончилось. Жены полковников с левыми мужиками отношения не выясняют. Щеку опаляет внимательный Славин взгляд. Еще немного и дыра будет. Но не реагирую. Все делаю правильно. Я знаю!

Трубка в руках вновь взрывается громогласным звоном. На этот раз на экране высвечивается блондинка с длинной косой. Люба!

— Это правда? Или прикол? — смеется она. — Зная твоего полковника, я уже ничему не удивляюсь. Тимур тоже.

— Вот, едем после регистрации в ресторан. Присоединяйтесь! — весело тараторю в трубку и чувствую себя самой счастливой.

Глава 24

Небольшой ресторан, спрятанный чуть в стороне от основных магистралей, встречает нас яркими огнями и ковровой дорожкой, в конце которой нас встречает женщина с короткой стрижкой. Держит каравай в рушнике. Улыбается.

Первым кусочек отщипывает Слава. Неслабый такой кус. А затем я. Маленький кусочек. Вот только запеченный край, треснув, отрывается следом. Почти со всего каравая. Длинный такой, рваный. И гораздо больше Лунинского.

— Надя, давай! — смеются за моей спиной Александра и Юлия.

— Помоги мне, — прошу Славу. И очень надеюсь, что он оторвет маленький кусочек. А остальное персонал осторожно разложит по месту.

Но мой полковник решительно тянет запеченную корку, срывая ее по всей окружности хлеба.

— Держи! — заявляет весело.

— Слава! — охает женщина, держащая каравай. — Примета есть. Знаешь?

— Конечно, Лара, — ухмыляется Лунин. — Я человек подневольный. На работе начальство командует, а дома пусть жена.

— А что с этим делать? — показываю на длинную корку в моих руках.

— Кормите друг друга! — смеются гости и хозяйка ресторана.

И если Славин кусок мы напополам съедаем быстро, то с моим происходит задержка. Но Ярослав Андреевич заглатывает его в пару приемов и довольно оборачивается к друзьям.

— С такой женой я точно голодным не останусь!

Все проходим в зал, и я с удивлением верчу головой по сторонам. Кроме нас никого.

— Так специально закрыли, — весело заявляет Лунин, помогая мне снять шубу. — Это заведение Ларисы Юрьевны, сестры Кирсанова. Наше семейное заведение.

— Предупреди, что будут еще два гостя, — шепчу, хватаясь покрепче за Славину руку.

— Да я сразу из машины сообщение отправил, — улыбается он, легонько прикасаясь губами к моему виску.

А я в который раз думаю, как же мне повезло.

И о приходе своих гостей узнаю загодя, по перешептываниям.

— О господи, это же Манучаров! — охает Юля, замирая около огромного окна-витрины. — В ресторан заходит.

— Да, это наш гость, — кивает Слава.

А я выхожу навстречу своим дорогим друзьям. Сердце выпрыгивает из груди от волнения. Руки трясутся, а каблуки вместе с пульсом отбивают дробь.