Новогоднее утро Аранеллы (СИ) - Кувайкова Анна Александровна. Страница 13
Ну вообще ни при чем. Никак и абсолютно!
- Я даже где-то верю, ага, - буркнула себе под нос Кастиэль, невольно комментирую вслух собственные мысли. Конечно, ей было жалко любимого лохматого братца, но в глубине души она все равно была рада за него. С Астой он был счастлив, хотя их отношения всегда были… ну, далеки от идеала. Как минимум.
Ну и пусть. Это их дело.
Но только кто бы знал, что в душе самой Кастиэльерры, кроме всего прочего, начинало поселяться и такое неприятное чувство, как банальная зависть…
Поморщившись от осознания это факта, девушка протянула руку и, взяв со стола бокал, до краев наполненный вином, откинулась обратно на спинку, рассматривая его содержимое. Если совсем недавно, благодаря словам матери ей стало хоть немного легче, то сейчас на душе вновь опаршивело настолько, что хоть диким зверем вой, благо вторая ипостась вполне позволяла это сделать.
Не выдержав внутреннего напряжения и, не дожидаясь традиционного тоста отца, Касти залпом выпила бокал, крепко зажмурившись. Со стуком поставив его на стол, она потянулась тарелке с нарезанным сыром, стоящей неподалеку, как вдруг последняя капля вина, что она проглотила, сильно обожгла горло. Невольно замерев, девушка кашлянула, почувствовав сильную сухость во рту, а затем кашлянула еще раз, и еще, когда сухость стала уже куда более заметной. Она внезапно растеклась по всему рту, обволокла щеки изнутри, затянула нёбо и буквально осушила язык… Чтобы затем смениться ужасающим жжением везде, где ранее терпкое вино оставило свой след.
Никто из гостей сначала не понял, почему принцесса Сайтаншесса внезапно закашлялась, схватившись руками за горло.
Первым неладное заметил сидящий рядом Шанриэль.
Невольно нахмурившись, он аккуратно похлопал по спине сестры, думая, что она просто подавилась. Но кашель не прошел, а наоборот, только усилился. Кронпринц лунных эльфов удвоил усилие, добавив немного магии, чтобы помочь сестре, но и это не сработало. Судорожный кашель Кастиэльерры уже заметили многие, разговоры потихоньку стали смолкать, кто-то пытался встать из-за стола, чтобы помочь… Шайтанар невольно нахмурился, а Селениэль же, совсем наоборот, удивленно вскинула брови. Ариатар практически мгновенно оказался рядом с сестрой, но та наоборот, оттолкнула его руку, отрицательно качнув головой и пытаясь встать и выйти из-за стола.
И ей почти удалось.
Сделав всего один единственный шаг, дочь Повелителя Сайтаншесса рухнула на пол.
Гости мгновенно вскочили со своих мест, кто-то бросился на помощь, кто-то еще не мог понять, что происходит, некоторые растерялись… В малой столовой замка праздничная атмосфера сразу же сошла на нет, оставив после себя напряжение и легкое предчувствие беды. Нападения никто из присутствующих не ожидал, боле того, никому и в голову не могло прийти, что в такой день, и в таком обществе кого-то из них попробуют отравить! Однако, кажется, это все-таки случилось…
Первым возле дочери оказался Шайтанар.
Едва схватив девушку за плечи, он понял, что ее тело сотрясают конвульсии, а руки и ноги свело судорогой. С трудом перевернув дергавшуюся эльфийку на спину, Повелитель демонов почувствовал, как его сердце дрогнуло, а в душе что-то оборвалось: обильная пена, шедшая изо рта его собственного ребенка, говорила о том, что помочь Кастиэльерре было уже нельзя.
Она дергалась сильно, практически не давая шанса ее удержать, ее глаза закатывалась, а из ушей тонкими струйками сочилась кровь – барабанные перепонки, не выдержав напряжения, лопнули. Тонкая алая сетка капилляров смешалась с алым узором на радужке, выпущенные инстинктивно крылья бились, не давая подойти остальным, а хвост быстро метался по полу, выгибаясь под неестественным углом, извиваясь и ударяя по ногам всех, кто пытался помочь.
Острые когти второй ипостаси с громким скрежетом прошлись по гладкому мрамору, издав душераздирающий скрежет и высекая искры. Громко хлопнули и раскрылись черные крылья, хрупкое тело в руках Шайтанара пронзила судорога, оно сильно выгнулось… И замерло.
Девушка обмякла, ее глаза закрылись, а крылья безвольно опали на пол. Хвост дернулся последний раз и затих, острые когти уже не скребли по мраморному полу, не пузырилась пена у рта, незаметно стекая по подбородку…
Кастиэльерра была мертва.
Нависшая в комнате тишина давила сильнее самой могущественной магии.
Не было ни громких вскриков, ни охов, ни плача. Никто не бросался на помощь, не обсуждал произошедшее, не впадал в истерику. Все просто замерли, не зная, как реагировать.
Они просто стояли.
Просто стояли и смотрели на распростертое на полу тело принцессы Сайтаншесса, из которого только что на их глазах ушла жизнь. Они действительно не знали, как на это реагировать…
В реальность происходящего верилось с трудом.
- Как же это… - раздался тихий, полный боли и недоверия шепот Керианель. Эльфийка стояла неподалеку, не сводя взгляда со своей племянницы, прижимая руку ко рту. Все, что она могла сейчас сделать – это недоверчиво качать головой, выражая чувства, которые испытывали практически все присутствующие.
Страх. Недоверие. Боль.
Впервые на памяти всех, кто знал Шайтанара лично, руки самого сильного из демонов тряслись. Внешний облик мужчины ничего не выражал, но застывшие глаза на восковой маске лица говорили о многом. Его ладонь невыразимо нежным жестом коснулась лица дочери, пальцами он провел по ее бровям, прикоснулся к закрытым векам, аккуратно стер остатки пены с ее лица и шеи…
Он только что потерял ту, что так любил, не смотря на ее скверный порой характер, взбалмошность, упрямство и непоседливость. Свою единственную дочь.
Медленно, невыносимо медленно он поднял взгляд на свою жену, которая так и осталась сидеть во главе стола…
На что она не обратила никакого внимания.
Закинув ноги на стул, где ранее сидел Повелитель Эштара, Селениэль невозмутимо вертела в пальцах крохотный стеклянный флакон, содержимое которого минуту назад она лично подлила в бокал собственной дочери, как раз в тот момент, когда все отвлеклись на небольшие семейные разборки Асты и Танориона.
Даже не взглянув на неподвижное тело Кастиэльерры, полностью проигнорировав полные боли и непонимания взгляд мужа, сына и брата, недоверчивые и полные ужаса взгляды остальных, она задумчиво протянула:
- Так вот он каков, тот самый пресловутый побочный эффект…
По залу пронесся едва уловимый шепот, выражающий шок, недоумение, неверие – все то, что испытали все присутствующие. Все говорило о том, что Ниэль, которую все так хорошо знали, только что… собственноручно… отравила Кастиэль?
Да как это вообще может быть?!
- Ниэль.
Этот холодный, жесткий голос, не предвещающий ничего хорошего, сегодня уже слышали многие. Но вот только намного раньше, в саду, и принадлежал он наследнику Сайтаншесса. Теперь же тот страшный, спокойный, но леденящий душу тон казался практически нежным на фоне того, как одно-единственное слово произнес Шайтанар.
Но Ниэль не вздрогнула, как большинство присутствующих. Не отреагировав и на сгущающуюся вокруг магию, рваные клоки Тьмы, что начинали клубиться у ее ног, эльфийка обвела медленным и даже чуточку насмешливым взглядом серьезных и сосредоточенных гостей, равнодушно посмотрела на мужа и, остановив взор на своем сыне, вопросительно вскинула брови. Краешек ее губ дрогнул в едва заметной улыбке и…
Ариатар первым понял, что было в этом происшествии что-то не так. Ему казалось, что все было не тем, чем казалось на первый взгляд. Его мать не могла отравить Касти, меньше всего в жизни она хотела бы смерти собственной дочери, да и… Стоп!
- Касти! – сообразив, наконец, в чем был тот самый подвох, который не давал ему покоя все последние минуты, Ари метнулся вперед и, опустившись на одно колено, приложил пальцы к шее сестры. И спустя долгий, томительный миг ожидания, он повернулся к отцу, не в силах сдержать возглас удивления и недоверия пополам с радостью. - Она жива.