Соломка и Зверь (СИ) - Шолох Юлия. Страница 23

Тартуга задумался.

— Гнат, а ты не мог бы помогать в крайнем случае? — спросил он вдруг тихую и молчаливую фигуру. Зверь сидел чуть в стороне, рассматривая рукав своего свитера и словно дремал. Услышав вопрос, с недоумением поднял брови.

— Три месяца карантина.

— Если мы сделаем исключение? Только дорога туда и обратно, чтобы Меланья не осталась на улице. Там холодает, зима близко, знаешь ли.

Прозвучало на редкость многозначительно, но всё сделали вид, что не уловили подтекста.

— Если ты разрешаешь, я не против, — очень осторожно ответил Гнат. Его тёмные глаза сейчас были совершенно спокойны.

— Договорились. Продиктуй Меланье свой номер.

— Пиши.

Соломка почти вздрогнула, когда он посмотрел ей в лицо. На миг показалось, что в его взгляде промелькнул вызов, но конечно, ничего такого быть не могло. Обычное лицо — пустое, сосредоточенное на том, чтобы не срываться и не выпускать Зверя.

Он сухо диктовал цифры, она записывала, потом перезвонила — его телефон отозвался мелодичным гитарным перебором.

Потом Соломка шла домой и в голову упрямо лезло, что он-то не стал записывать её номер, как делают, когда заинтересованы сохранить контакт, просто посмотрел на экран и отключил вызов. Ему было не важно иметь её номер.

И это снова задевало, хотя пора было… смириться, может? Может, разозлиться? Послать его?

Не думать, вернее, не мечтать, что однажды он станет воспринимать её иначе — как девушку, на которую можно смотреть без ненависти и, возможно даже пригласить в кино или в парк?

Проблема во мне, твердила Соломка. Я обижаюсь, что не получаю, чего хочу, но этого мне никто и не обещал. Выходит, я обижаюсь на свои собственные ожидания?

Однако сердцу было наплевать на все здравомыслящие выводы. Ему было больно. Если уж прижмёт, решение может быть только одно — заточить себя в неприступную башню, куда не проникнут смешные надежды и бесплотные мечты, но жить с окованным железом сердцем пока не хотелось.

Несколько дней Соломке удавалось избегать Гната и мыслей о нём. Потом наступили выходные, которые были с пользой потрачены на изучение своего дома и обыск каждого угла, а также на составление предложений по улучшению взаимопонимания людей и зверей. На вторник назначили встречу, на которой будут обсуждать идеи, так что Соломка отнеслась к делу крайне серьёзно.

А в понедельник Катерина, которая и так задерживалась на два часа, вдруг сбросила смс, что не сможет её забрать и Меланья осталась стоять у метро с издающим душераздирающие гудки телефоном в руке и с пониманием, что теперь придётся звонить Гнату.

И тогда они окажутся одни… в ограниченном пространстве. И, если Зверь выйдет из себя, как в ресторане, то покалечит наверняка, хотя бы случайно — в отличие от большого зала в тесном салоне развернуться-то негде.

Это совсем не воодушевляло, но с другой стороны — как Соломка собиралась содействовать более тесному знакомству сторон и зарождению дружбы, если сама не верила, что это возможно. Если сама боялась?

И потом, может, он будет занят на работе и пришлют кого-нибудь другого. Может, конечно, хотя вряд ли у Зверей существует транспортная служба, которая только и ждёт, кого же подвезти.

Хм.

Можно, конечно, взять такси и не будить Зверя!

Довольная найденным выходом, Меланья отправилась искать машину с шашечками. Однако, услышав назначенную за поездку цену, пришлось призадумалась. Водитель был предельно откровенен. Ехать в поселение оборотней? Не… ну разве что оплата будет такой, чтобы оно того стоило. А чего она жмётся? Наверняка же денег куры не клюют, раз она к оборотням едет. Там все золотом и бриллиантами обвешаны, это каждый знает.

Соломка не стала спорить, отошла в сторону и вздохнула. Почему-то таксисты уверены, что Звери как сыр в масле катаются. Что им заплатили за Освобождение столько, что обеспечили каждому шикарное существование чуть ли не на два поколения вперёд. Но даже если в сказанном есть доля правды — к ней это как относится?

Однако таксистов проблемы Меланьи не волновали.

В общем, выхода не оставалось, Соломка достала телефон и нашла номер Гната. Осталось нажать вызов… но что говорить, когда он ответит? Поправка — если ответит, ведь можно проигнорировать звонок. Кто его знает. Скажет, что не слышал и всё.

Где-то, правда, завалялась визитка Тартуги, который, конечно, не подведёт, снимет трубку и всё решит, что это неумение разбираться собственными силами уже утомило. Сколько можно рассчитывать на Тартугу? Попался человек, искренне готовый выслушать, помочь — и все рады стараться пользоваться его добротой.

Соломка нахмурилась и нажала вызов. Гудок, ещё один, ещё…

Неужели не ответит?

— Да.

Голос такой серьёзный.

— Привет. Это… Меланья.

Дыхание, словно кому-то стало не хватать воздуха. Злится?

— Чего ты хочешь?

— Я не знаю, как уехать из города. Катерина не смогла сегодня меня забрать, у таксистов цены просто запредельные, и вроде бы в таком случае нужно звонить тебе.

— Ты где?

— У метро Тройной крест.

— Жди.

И всё, отключился. Ну, видимо, приедет. Стало зябко и уличный шум усилился, словно повернули громкость. Уйти бы подальше от дороги, но куда? Однако стоять на месте слишком сложно, колени просто дрожат, и Меланья решила погулять — просто походить вдоль палаток, по самому краю тротуара, чтобы не попасть под напор толпы и спокойно поглазеть на витрины.

Столько яркой и ненужной ерунды, которую жутко хочется купить. Вот зачем, к примеру, ей ярко-зелёная футболка с красным яблоком на груди? Правильно, не за чем. Но смотришь — и хочется немедленно стать хозяйкой данной обновки, которая потом будет усердно пылиться в шкафу и которую вряд ли рискнёшь надеть даже дома.

Или вот — пушистый заяц размером со слонёнка с милым сердечком в руках. Ну на кой ей плюшевый заяц? Красивый, конечно, но что с ним делать?

А бусы из цветных камней? Она же никогда не носит бусы!

Соломка вздохнула, отвернулась от сияющих витрин и стала рассматривать людей. Их-то точно купить не хотелось, а если и хотелось, вряд ли это было возможно.

Постепенно руки и ноги замёрзли, а нос захлюпал. Так и простудиться недолго, хотя Соломка росла довольно здоровой и повышенной болезненностью не страдала.

Телефон затрезвонил, когда уже хотелось попрыгать или пробежаться, чтобы не возникло желание закрыть глаза, заснуть и замёрзнуть.

— Ты где?

Времени по ощущениям Соломки прошло не так много, чтобы он успел доехать — у Катерины дорога занимала примерно двадцать семь минут, сейчас прошло всего двадцать две.

— У метро.

— Подходи к цветочному киоску, знаешь где?

— Да.

— Я у дороги.

И снова отключился, не ожидая ответа.

Соломка глубоко вздохнула и пошла к дороге. Машины стояли плотной полосой, в некоторых местах даже в два ряда, так что она не сразу поняла, к какой идти. Но раздался гудок и Соломка, повернувшись, увидела Гната за рулем темно-синей высокой машины. В марках она не разбиралась, но размерчик точно ему подходил — давил морально.

Соломка предпочла бы заднее сиденье, но он припарковался так, что заднюю дверцу не открыть, не задев соседнюю машину, так что доступно только переднее.

Ладно, чего уж теперь… рассеянно подумала Соломка, открыла дверцу и села в машину, неловко пристроив сумку на коленях.

— Пристегнись.

Она молча пристегнулась, смотря на дорогу.

Он вырулил и машина неторопливо, потому что торопливо в таком плотном потоке не поездишь, отправилась к выезду из города.

Соломка пялилась в окно и думала, что когда ехала с Катериной, всегда пыталась поддержать беседу. А сейчас не пытается. Но может, стоит попробовать?

Может и да, только вопрос — хватит ли ей решимости?

— Ненавидишь меня?

Странно, что зверь заговорил первым. Она покосилась на Гната — конечно, судя по виду, его жутко интересовала дорога, а не попутчица.

— Нет.

— Отчего же?