Пилот - Оченков Иван Валерьевич. Страница 77

– Не факт. Это ведь получится, что у контрразведки под носом целый отряд неприятеля квартировал и свободно ездил по городу… Адмирала убили… Прилетит им по первое число…

– Ну, тут уже как карта ляжет… Когда Вадим Степанович окончательно убедится в том, что эта необычайная история не выдумка, придет время для демонстрации этой самой «Ночной птицы».

– Хм, пожалуй, может сработать…

За долгие годы службы адмирал Макаров впервые угодил в такую ситуацию. То, что в Сеуле царил бардак, одним из главных виновников которого являлся покойный Ландсберг, ему представлялось очевидным. Но в высших эшелонах трагически погибшего Януша Феликсовича были склонны объявить героем, павшим за царя и отечество, и он, даже будучи полновластным главнокомандующим, никак не мог это игнорировать.

Также, имелась весьма мощная придворная группировка, выступавшая за то, чтобы пресечь приватирскую вольницу. Дескать, времена каперов давно прошли, и Российской империи совершенно не стоит покровительствовать пиратам и контрабандистам. Отчасти подобные обвинения являлись справедливыми. Как ни крути, рейдеров трудно упрекнуть в безукоризненном следовании букве закона.

Но, с другой стороны, частные корабли составляли большую часть легких сил флота, и ссориться с их владельцами во время войны по меньшей мере крайне неосмотрительно. Но мало ему всего этого, так вот теперь еще и эта совершенно невероятная история! Было отчего потерять голову… В таких случаях Вадим Степанович всегда спрашивал себя, а как бы поступил его прославленный отец?

– Вот что я вам скажу, господа! – решился, наконец, адмирал. – Ваш рейд, проведенный против сильного и опасного противника, несомненно, войдет в соответствующие пособия по обучению тайных сил. Но для широких слоев публики будет известно лишь то, что это был ответ на подлое убийство адмирала Ландсберга. Проведенное, прошу заметить, по указанию и под руководством командования флотом!

На лицах внимательно выслушивавших вердикт его высокопревосходительства Зимина, Колычева и Беньямина одновременно появилось странное выражение. Как будто приватиры хотели спросить, не треснет ли от такого счастья физиономия многоуважаемого Вадима Степановича.

– И поскольку оная операция увенчалась полным успехом, – продолжил с легкой усмешкой главком, – награда также будет велика!

– Покорно благодарим, ваше высокопревосходительство, – изобразил почтительный поклон управляющий «Одессой». – Но все же хотелось бы знать, насколько велика?

– Что ж, я вполне понимаю ваше любопытство и, пожалуй, смогу его удовлетворить. Но, если позволите, начну все же со старшего в чине.

– Как вам будет угодно, – еще раз поклонился Бенчик, сердце которого екнуло от радостного предчувствия.

– Что касается вас, господин Зимин, – начал раздачу слонов Макаров, – то я рад поздравить ваше высокоблагородие с монаршей милостью. Узнав о блестящей операции по вывозу платиноидов из Китая, его императорское величество сочли за благо вернуть вас на службу, засчитав в ценз все время, которое вы командовали «Бураном», и присвоением чина капитана первого ранга со старшинством с… тринадцатого апреля 1931 года! Иными словами, Владимир Васильевич, ты уже одной ногой в адмиралах!

– Щедро, – не без иронии прокомментировал награду Беньямин, тонко намекая, что награда и без того была заслуженна.

– Если учесть, что за захват «Ночной птицы» государь-император также не станет скупиться, более чем!

– А ведь и верно! – вынужден был согласиться управляющий.

– Что касается вас, милейший, – продолжил адмирал, – то вот рапорт генерала Толубеева о необходимости лишения базы приватиров экстерриториальности.

С этими словами он взял документ в руки и сделал вид, что хочет его надорвать.

– Э… нижайше прошу прощения, – впился в него глазами Бенчик, – а нельзя ли мне эту прокламацию на память? Закажу самую дорогую рамку и повешу на стену в память о доброте вашего высокопревосходительства!

– Отчего же нет? – ухмыльнулся Макаров. – Извольте.

– Покорно благодарю! – по-солдатски вытянулся Беньямин, и впрямь служивший в свое время в нижних чинах.

– Ну, а что касается вас, Мартемьян Андреевич, то я нахожусь в некотором затруднении. Вы, несмотря на столь юный возраст, уже не раз проявили себя самым наилучшим образом, оказав немалые услуги Отечеству. Однако чина у вас нет и… в общем, поступим так. Основная награда вам, конечно, будет от его императорского величества, но здесь и сейчас просите все, что вам угодно! Если это в человеческих силах, даю слово, что сделаю все, чего бы вы ни пожелали… в разумных пределах, разумеется! Деньги, рекомендация в гвардейский экипаж, представление ко двору…

– Ваше высокопревосходительство, – помялся не ожидавший подобного поворота Март, – все, чего я хотел до сих пор, это расторжение или хотя бы пересмотр несправедливого контракта, которым по рукам и ногам связали моего опекуна. Но теперь…

– Вы правы, в этом нет необходимости, – благодушно кивнул адмирал, которому импонировало проявленное молодым пилотом благородство. – Просите чего-нибудь для себя.

– В таком случае я хотел бы получить рейдерский патент и документы, подтверждающие право владения «Ночной птицей».

– Хотите стать приватиром и арматором? – понимающе протянул Макаров. – Это возможно, но мне показалось, что этот корабль не имеет ни вооружения, ни больших трюмов. Подумайте, стоит ли овчинка выделки?

– Совершенно верно, он заточен под диверсии, но… я полагаю, что смогу улучшить его.

– Воля ваша. Однако считаю своим долгом предупредить, что технические специалисты флота пожелают ознакомиться с его конструкцией, и вы не сможете им в этом воспрепятствовать.

– И в мыслях не было, ваше высокопревосходительство. Напротив, я всеми силами готов содействовать им в этом!

– В таком случае не вижу препятствий. Будет вам патент и свидетельство арматора… капитан, – он особо выделил это слово, – Колычев.

– Что ты творишь? – прошептал ему на ухо Зимин. – Я хотел оставить тебе «Буран».

– Что-нибудь еще, молодой человек? – уже не так благодушно спросил не расслышавший их адмирал.

– Никак нет! – четко ответил Март. – Разве что я хотел просить не разглашать раньше времени итоги операции и наше награждение.

– В каком смысле?

– У меня есть кое-какие незаконченные дела. Пусть мои недоброжелатели думают, что я еще в розыске…

– У вас уже есть враги? – удивился Макаров. – А вы, как я посмотрю, прыткий молодой человек! Впрочем, данная просьба некоторым образом совпадает с моими планами. Так что можете считать, что я ее удовлетворил.

– Но тогда господина Колычева может задержать любой патруль! – встрепенулся Беньямин.

– Да, может получиться нехорошо, – кивнул адмирал. – Посему настоятельно рекомендую ему какое-то время не появляться в людных местах. Но на всякий случай ваш протеже получит охранный лист. Я распоряжусь!

На корабль Март вернулся сразу, как только завершил все формальности и получил патент. Теперь он с полным правом мог назвать себя командиром и владельцем «Ночной птицы». Усевшись в капитанское кресло, он уже привычно подключился к ментальному полю корабля, вступив с ним в своеобразный диалог.

Это стало для них чем-то вроде ритуала, с помощью которого он все лучше узнавал доставшийся ему корабль, а тот приноравливался к своему новому владельцу. И вот сегодня тот смог его удивить.

– Навигатор, ты знаешь, что в твоем сознании есть закрытый участок?

– Хм, нет. А как давно он закрыт?

– Нет информации. Но, возможно, она есть внутри.

– Ты можешь ее открыть?

Вместо ответа Птица просто развернул модель энергоструктуры самого Марта и отметил скрытый и свернутый, словно капсула, феномен.

Стоило Колычеву коснуться мысленно этого объекта, как перед глазами возник образ молодой и очень красивой женщины, которая произнесла:

– Запомни, сын, адрес банка, номер ячейки и пароль доступа к ней. Вот они… Наступит время, и ты сможешь воспользоваться тем, что хранится там. Люблю тебя, мой мальчик.