Я Распутин 4 (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 19

И снова рубка с левыми, и снова кандидатура Авксентьева. Вынь да положь министерский портфель!

— Надеюсь теперь, — Ильич прямо сочился ехидством, — гражданские служащие министерства примут гражданского министра?

— Мы вам уступили военного министра, уступите нам иностранные дела, — гудел в поддержку Чернов.

Ну да, Циммервальд, штыки в землю, вот это вот все. Союзники на дыбы от такого министра встанут — к бабке не ходи. А нам с ними еще пять лет воевать. Хотя есть надежда, что уложимся побыстрее.

— В ином случае все левые фракции проголосуют против, кворума не будет, — поставил точку Чхеидзе и я как взбесился.

— Значит, будем трижды вносить, а вы трижды отклонять, а потом, по наказу думскому что положено? Правильно, перевыборы.

Левые несколько оторопели — так далеко идти они были не готовы, тем более все люди умные, отлично понимали, что назначь сейчас досрочные выборы в Думу, пролетят они со свистом, половину мест как минимум потеряют. В стране же патриотический подъем, и небесники его оседлают наверняка. А еще больше с этого получат правые со всеми этими Пуришкевичами…

Короче, разошлись краями — никаких досрочных, в министры компромиссная фигура Милюкова из бывших кадетов. А вот в качестве пряника я придержал господина Ульянова за локоток:

— Владимир Ильич, а не хотите покамест замом к Гучкову в Военно-промышленный комитет? Я слышал вы хорошо умеете работу налаживать, опять же, там с трудящимися договариваться надо, а вы вроде как в рабочем вопросе дока?

Короче, договорились. Напоследок я подкинул Чернову идею военно-аграрного комитета — страну кормить надо и желательно без продразверстки. Вот и создать структуру, по аналогии с ВПК, чтобы не дать просесть по сельскому хозяйству. Пусть думают, у эсеров голова большая, кому как не им с деревней работать?

К Палицыну на новое место работы я попал только через три дня — для начала предпринял демарш Бьюкенен, что неудивительно. Англичане всегда неровно дышали насчет Проливов, а Милюков известен как ярый сторонник “водружения православного креста над Святой Софией”. Отбояривались мы тем, что никаких русских войск сейчас с Турцией не воюет, а если и будут воевать — то на Кавказе, вдали от Стамбула. И что декларации господина Милюкова и наша реальная политика — разные вещи. Посол успокоился, но не до конца и, похоже, англичане со своей Галлиполийской операцией выступят в ближайшее время. Теперь главное, чтобы Милюков кому телеграмму наподобие Извольского не отбил, но ему Дума в лице своего комитета выписала своего рода наказ — что делать, а чего не делать. Любой чих согласовывать на комитете по международным делам. Это кстати, окончательно, утихомироило левых и работа пошла. Без драк и блокирования трибун.

Следом оба главных ныне комитета, иностранный и военный, прошли через беседы с сотрудниками Туркестанова — безопасники начали рыть на предмет, не было ли у Извольского корыстного умысла. Зряшная потеря времени, как по мне — ну что могут думские на этот счет знать? Впрочем, в ведении следствия я вообще ничего не понимаю, может, так и надо.

Глава 9

Три дня в статусе военного министра добавили Федору Федоровичу мешков под глазами. Мне даже показалось, что кончики его усов печально обвисли и контрастировали с помпезным кабинетом. Тяжелая резная мебель красного дерева, портрет государя-императора в солидной золоченой раме, бюст Суворова…

— Ну что, рады, Григорий Ефимович? Второй день дома не ночую.

— Война, Федор Федорович, всем тяжело. Но таков наш долг.

Палицкий недобро посмотрел на меня исподлобья и, похоже, что-то задумал.

— Что на фронтах?

Генерал тяжело поднялся из кресла и раздернул шторки на стенной карте, утыканной булавками с цветными флажками. Наверное, самой секретной в стране, ну или второй, после Главного штаба. Карта была велика и обильна, но порядка пока не наступила — мобильная фаза Первой Мировой только-только завершилась. Менторским голосом, будто на лекции в военной академии, Федор Федорович принялся докладывать:

— На Западном фронте линия соприкосновения войск Антанты и Германии достигла моря, крупное немецкое наступление в стык 5-й и 6-й французским армиям остановлено на Эне. Должен отметить, что не в последнюю очередь благодаря быстрой переброске резервов из Парижа, для чего был мобилизован весь столичный автотранспорт. Судя по всему, ваши усилия в деле обеспечения армии автомобилями придется усилить.

Это да. У нас нынче хоть небольшая, да своя автопромышленность — двигателя да кузова. И не надо будет экстренно в шестнадцатом году строить будущий ЗиЛ, и платить союзникам золотом за грузовики, а потом еще и дожидаться, когда они прибудут. Кстати, хорошо бы золотой запас из столиц вывезти. Ну вот на всякий случай, в Казань какую. Поговорю с Янжулом.

— Последовало встречное сражение и контрнаступление союзников — Палицын размахивал указкой, будто в универе на кафедре стоит — в настоящее время фронт почти совпадает с границей Бельгии. Кстати, французы срочно переодевают армию, так как их привычные синие мундиры и красные шаровары слишком заметны в поле. Большие потери во время перестрелок.

Логично. Все кругом в хаки, одни только галльские петухи в ярком. И ведь это про русских говорят “Гром не грянет, мужик не перекрестится”. Интересно, как эта поговорка звучит у французов?

— Англичане наращивают темп перевозок в Нормандию и Фландрию, пользуясь тем, что немцы еще не расчистили окончательно Кильский канал и не выловили все блуждающие мины.

Молодец Стольников, что тут скажешь. Я заглянул в портфель. Представление на ордена на месте, сейчас у нового министра и подпишем заодно.

— Наступление Балканского союза остановлено на подступах к Стамбулу, турки успели усилить Чаталджинские позиции, к тому же, в болгарской армии разгорается эпидемия холеры. Греки предпринимают все возможные усилия для того, чтобы болезнь не перекинулась на их армию, что ослабляет стык между союзниками. Наши советники сейчас пытаются предпринять некие действия с тем, чтобы не допустить контрудара турок. Полагаю, в ближайшие дни можно ожидать заявление Порты о вступлении в союз с Центральными державами.

Если не дадим Болгарии вывалится из войны — туркам это будет как мертвому припарки.

— А у нас-то что, Федор Федорович?

— У нас тоже затык. Отдельные столкновения в Пруссии и Польше, но в основном потому, что там у немцев ландверные части, их лучшие корпуса воюют на западе. Тем не менее, очень высокие потери.

— Почему?

— Все, как вы говорили — господа офицеры водят полки в атаки в полный рост, особенно в гвардии. Я написал докладную государю с просьбой прямо запретить такое, но неизвестно, когда в Ставке подпишут приказ.

— Так сами подпишите!

Нет, ну что за чушь. Военный министр боится руководить военными действиями. Не поспешил ли я с Палицыным?

— Это было бы нарушением субординации — замялся Федор Федорович — Впрочем, подумаю. Продолжаю. Если немцы перебросят корпуса с запада — а об этом есть уже сведения от раздведки, так нам вообще небо с овчинку покажется.

— Так в землю закапываться, как решили. И не одну линию рыть, а несколько.

— Делаем, делаем. Только все не быстро.

— Галиция?

Генерал несколько воодушевился — по сути, решительное наступление в Галиции было первым крупным успехом Антанты, на всех остальных участках союзники либо встали, либо отбивались. Стремительный бросок против многонациональной армии лоскутной империи дал нам тысячи пленных (славяне, в особенности чехи, не желали умирать за Франца-Иосифа) и выход к Перемышлю, крупнейшей и современнейшей крепости.

— Прекрасно показала себя комбинация автобронеотрядов и кавалерии, особенно пулеметные броневики. Буду ходатайствовать о вашем награждении, Григорий Ефимович!

О как Палицын заулыбался. Даже усы торчком стали.

— Я-то чем заслужил?

— И стратегия ваша, и Ростех с броневиками!