Браки совершаются на небесах (СИ) - Волкова Дарья. Страница 30
— Холодно же на земле лежать, — Лев легким движением отряхнул с куртки Вероники несколько сухих коричневых листьев, поправил шапку. — Но разве этим обормотам объяснишь?
— Кто из них Мышь? — заинтересовался Марк. Псы крутились вокруг Вероники и за неимением другого норовили лизнуть ей руки. — Маленький?
— Большой, — усмехнулся Лев. Марк почему-то не удивился, а из дома вышла Лола.
— Ты приехала, конфетка!
Вероника тут же бросилась к Лоле, а следом за ней — собаки. Марка не оставляло ощущение нереальности происходящего.
Марк смотрел на Веронику, которая, стоя на крыльце большого красивого дома, о чем-то оживленно разговаривала с Лолой. Марк не мог со своего места расслышать слов.
— Зайдёте на чай?
Марк перевел взгляд на Льва.
— Спасибо, нет. Мне надо успеть к матери в больницу.
— Да, конечно. Понимаю.
— Вероника! — окликнул Марк дочь. Она повернулась уже от самой двери в дом. Широко улыбнулась, помахала отцу рукой — и скрылась за дверью, держа Лолу за руку.
Марк растерянно смотрел им вслед. Он думал… думал, что будет какое-то долгое прощание. Обещание. Он скажет Веронике, что скоро за ней приедет, что все будет хорошо. Так, как было, когда Вероника только привыкала к «Бухте доброты». А ему помахали рукой — и все.
Марка посетила странная, парадоксальная мысль, что Вероника вдруг каким-то неведомым образом стала членом этой ненормальной семейки.
Он перевел взгляд на Льва. Тот протянул руку.
— Давайте сумку и езжайте к матери. Если вдруг понадобиться какая-то помощь в отношении вашей мамы — не стесняйтесь, обращайтесь.
Практически те же слова сам Марк говорил Соне. Господи, что вообще происходит?!
Марк кивнул, протянул руку, отдал сумку. Рукопожатие.
И Марк пошел к машине.
Когда Марк выезжал с неочевидной развязки, его вдруг накрыло. Он оставил дочь с людьми, которых несколько дней назад не знал. При этом никакой паники или угрызений совести. Что с ним происходит? Околдовали его эти Кузьменко, что ли?!
Пытаясь хоть как-то воскресить в себе отца-параноики и чувство вины заодно, Марк достал телефон и написал Дине.
Марк: У Вероники все в порядке?
Она ответила сразу.
Дина: Да, пьем чай. У девочки же нет пищевых аллергий?
Марк: Нет.
Дина: Ну вот и отлично. У нас все в порядке. Не переживайте.
Следом пришло фото — Вероника на стуле, у ее ног Мышь, а нет, Мышь — это хаски, а мопс — это Бинки — значит, это Бинки сидит и с умильным видом что-то выпрашивает. Вид у дочери совершенно счастливый.
Кто вы, Кузьменко?! Люди ли? Или какие-то чертовы феи, которые в самый трудный момент вдруг взялись из ниоткуда и подставили плечо? И почему вы не ненавидите меня за все, что случилось с Кристиной?!
Кристина. Кристина.
Нет, сначала к матери, а потом он будет думать про Кристину.
— Ну как, ты не пожалела о своем предложении?
— С чего бы?
— Слушай, ну ведь эта девочка… она не совсем… не совсем такая, как все.
— Я тоже девочка, не совсем такая, как все.
— Ты понимаешь, о чем я.
— Федор Михайлович, вот уже не подозревала, что ты можешь быть предвзятым к людям, которые чем-то отличаются от других людей, пусть и сильно. Пусть и, по общему мнению, отличаются не в лучшую сторону. Я полагала в тебе больше милосердия. И широты души.
— Я не о том, Ло! Но ведь с ней может быть непросто. Есть же особенности. Ты справляешься?
— Вполне. Прелестная девочка. Ловкая, восприимчивая. Рисует прекрасно!
— Что — и никаких сложностей?
— Марк предупреждал, что девочка боится громких звуков и огня. Камин мы пока не зажигали, но Вероника даже не вздрагивает, когда Мышь гоняет белок — а в это время можно оглохнуть.
— Я очень рад, что у вас все сложилось. Правда. Я прилетаю послезавтра. Что вам с Вероникой привезти?
— Каких-нибудь вкусных конфет! Вероника ужасная сластёна.
— А тебе?
— А мне привези себя.
— Слушай, она, правда, потрясающе рисует!
— А я тебе говорила!
— Она рисует лучше тебя.
— Ты еще скажи — лучше, чем Гвидо!
— Нет, так не скажу. Ты, правда, прекрасно ладишь с Вероникой.
— Ну, я решила, что мне уже пора начинать тренироваться. Учиться ладить с детьми.
— В самом деле? Пора?
— Ну да. Времени осталось месяцев семь. Или чуть больше.
Он замирает. А потом неосознанно стискивает руки.
— Почему ты мне не сказала раньше?!
Она беспечно пожимает плечами.
— Как-то все время забывала.
— Ло… — прижимая к себе крепче и раскачиваясь. — Ло-ла…
Марк смог собрать себя. Несмотря на все потрясения последних дней — собрал. Наверное, и правда, психика все же стрессоустойчивая. И годами наработанный профессионализм. Все, как обычно. Ранний подъем, душ, бритье, завтрак, кофе, форменная одежда.
Все как обычно. Да, тряхнуло. Тряхнуло знатно, но самолет стабилизирован.
Мама в больнице, состояние стабильное. Вероника с людьми, которым можно доверять. Кристина жива, со шрамами от ожогов они обязательно разберутся.
Все. Летим дальше.
Конечно, он нервничал. Просто не давал этой нервозности взять над собой верх.
Марк несколько раз писал Веронике, когда была возможность. Дочь отвечала, но не всегда сразу. А когда пришло фото вороха ткани, ножниц, ниток и иголок — Марк понял, почему. Вероника занята, занята шитьем с Лолой. И все нормально.
Не надо им писать и спрашивать постоянно, как дела.
Все в порядке.
И все же, когда он снова вернулся в Москву, приехал домой, переоделся, сел в машину и поехал к Кузьменко — Марк волновался. Может, его просто не хотели расстраивать. Может, Веронике там стало неудобно? Нехорошо? Страшно?
Здравствуй, папаша-параноик.
— А, Марк, добрый день! — его встретил Лев. — Сегодня-то на чай зайдете?
— Зайду, — Марк оглядывался. Дочери не было видно, лишь Бинки жизнерадостно трепал его штанину. — А где Вероника?
— На хоккее, — как о чем-то совершенно обыкновенном ответил Лев и подошел к лестнице. — Лола, Марк приехал, спускайся пить чай!
— На каком хоккее?! — опешил Марк.
— Да почем я знаю, я в нем решительно ничего не понимаю, несмотря на двух племянников-хоккеистов. Ло! — он снова крикнул в створ лестничного проема. — Ты не знаешь, на какой матч уехали Ника и Шу с Рю?
— Понятия не имею, — отозвалась показавшаяся наверху лестницы Лола. Она была в трикотажных штанах и футболке, за ухом торчал карандаш. — Это Фёдор за их матчами следит, я — пас. Добрый день, Марк.
— Послушайте! — практически взмолился Марк. — Я ничего не понимаю.
— А чего тут понимать, — Лев махнул рукой в направлении, надо полагать, кухни. — Вчера ездили в гости к Тучке со Степкой, Вероника там увидела, как парни на роликах с клюшками гоняют — у них на участке площадка залита под волейбол, а ребята на ней летом на роликах тренируются. Ну и все, у Вероники куча вопросов — что это такое и зачем. Сегодня мальчишки повезли Нику на матч.
Марк испытывал острое желание сползти по стенке. Его дочь… его особый ребенок, который не выносит громких звуков — на хоккейном матче?! Где грубая публика, где все орту?! Нет, не зря у него сердце не на месте было! Не надо было Веронику тут оставлять!
— А вон они приехали, — воскликнула Лола, выглядывая в окно.
— Все?! — зачем-то выдохнул Марк — И Вероника тоже?!
— Конечно, все.
— Папочка, смотри, что у меня есть! — румяная, слегка растрепанная и страшно довольная Вероника сунула Марку под нос не что-нибудь, а шайбу! — Это мне Шу зубами поймал!
Александр Кузьменко широко улыбнулся, демонстрируя абсолютно целые белоснежные зубы.
— Конечно, зубами! — серьёзно кивнул он. А в разговор вступил младший из братьев — Марк вдруг понял, что он их совершенно спокойно теперь различает.