Три рецепта для Зоюшки (СИ) - Шнайдер Анна. Страница 32

Понадеявшись, что это мне только кажется, оборачиваться я на всякий случай не стала. А вдруг нет?

Глеб

После разговора с Зоей действительно стало легче. Как-то так Глеб чувствовал себя в детстве, получив крошку внимания от мамы. Нет, она его любила — но Олега она всё же любила сильнее. И Глеб с ранних лет приучал себя не ревновать — это было бессмысленно. Скорее всего, он и Альбину поэтому не ревновал — это чувство было для него чужеродно. Только на Жене программа дала сбой… и, как ни странно, на Зое. Когда Глеб видел её в обществе Николая, отчего-то раздражался.

Усмехнувшись, мужчина откинулся на спинку скамейки и устало прикрыл глаза. Где-то над ухом зажужжал наглый вечерний комар, и Глеб отмахнулся от него, не открывая глаз.

Хорошо… Свежий воздух, ветер приятный, прохладный, запах листвы и цветов. Так и уснул бы здесь. Правда, не факт, что утром сможешь встать с этой скамейки.

Несмотря на лёгкость, поселившуюся в сердце из-за разговора с Зоей, Глебу было и немного горько. Причём он не сразу понял, по какой причине — тогда когда она ушла, отдаляясь от него быстрым шагом человека, который не думает о том, какой его походка выглядит со стороны. Альбина передвигалась совсем иначе.

Горько и досадно было осознавать, что всё сказанное Зоей сегодня Алисе на самом деле неправда. Было бы замечательно, если бы Альбина просто стеснялась, переживала, что может не понравиться племяннице Глеба, смущалась. Однако ничего подобного его девушка не испытывала — это он знал точно.

Альбина просто не любила Алису. И не хотела даже попытаться… не полюбить — хотя бы немного подружиться. Это не было связано со стеснением, скорее… с эгоизмом.

Мысль словно под дых ударила, заставив резко выпрямиться и распахнуть глаза, вглядеться в ослепительно-оранжевое небо на горизонте.

Альбина действительно эгоистка — Глеб всегда это знал. Она никогда и ничего не делала просто так, без выгоды, но раньше, когда дело не касалось его собственной жизни, подобное поведение не раздражало. В конце концов, Олег, которого Глеб искренне любил — брат же! — тоже не страдал альтруизмом. Даже наоборот, эгоизм брата зачастую зашкаливал. Эльмира была мягче, мудрее, она сглаживала непримиримость супруга. И если бы у Глеба была дочь и именно с ним случилось то же, что с Олегом… да, брат вряд ли стал бы заморачиваться так же, как он. Безусловно, он бы не бросил племянницу, но и не позволил бы ей разрушать свою личную жизнь. А Глеб позволял Алисе это делать, задвинув Альбину на второй план. Она обижалась, как обиделся бы любой человек, для которого собственные интересы гораздо важнее психоэмоционального состояния чужой девятилетней девочки.

Глеб мог всё это понять, безусловно. Но принять… это было гораздо сложнее.

И пожалуй, сегодня вечером он к Альбине не пойдёт. Не хочется её видеть. А завтра просто скажет, что накануне заработался и уснул прям в кабинете.

Вновь неожиданно вспомнилась Женя. Никогда раньше Глеб не считал, что Альбина на неё похожа. Но сейчас вдруг подумал: а ведь, пожалуй, похожа…

Глеб

Когда Глеб учился в институте, он был не то, чтобы беден, как церковная мышь, но близко к этому. Олег в то время тоже учился, заканчивал юрфак, по мере сил подрабатывал, но это были не миллионы и даже не сотни тысяч. Родители… И мать, и отец братьев Безуховых были обычными людьми — мама преподавала в вузе современный русский язык, отец до развала Союза работал инженером на предприятии по выпуску деталей для станков. После того как страна покатилась под откос, где их обоих только не мотало — мама пыталась чем-то торговать, отец то «бомбил» по ночам на своей машине, то разгружал какие-то товары, то носился с сумками по электричкам, то развозил какие-то документы. По их собственному выражению, они ишачили, как могли. Со временем дело пошло на лад — мама вновь начала преподавать в институте, отец устроился на новое современное предприятие, и прозябать за чертой бедности их семья перестала. Но состоятельной не была. Олег и Глеб очень хотели это изменить — поэтому усиленно учились и из кожи вон лезли, стараясь быть лучшими везде и всегда. У обоих были золотые медали и красные дипломы, оба начали работать, ещё учась в институте. Но Олег всегда был более предприимчивым — ему и принадлежала идея организовать строительную фирму.

Впрочем, на тот момент, когда Глеб встретил Женю, до этого предложения было ещё несколько лет.

Женя училась в том же институте, в параллельной группе, и Глеб заметил её на первом курсе, когда она пробегала мимо него в деканат с озабоченным видом и какой-то бумажкой в руке. Разузнал о ней аккуратно побольше… и разочарованно выдохнул: понравившаяся девушка оказалась не свободна. Никто не знал, с кем встречалась Женя, но о том, что у неё кто-то есть, был в курсе весь поток. Девушка нравилась многим однокурсникам Глеба, ребята часто обсуждали её и провожали взглядами, когда она танцующей походкой шла по коридору.

Женя занималась танцами и была очень пластична — двигалась с грацией дикой кошки. Да и в целом напоминала кошку — раскосые зелёные глаза с пушистыми ресницами, обалденные волосы ниже спины, длинные и кудрявые, редкого медного оттенка. Женя была яркой, как рассвет. И такой же холодной по отношению ко многим, кроме своего ближайшего круга общения, который ограничивался парой подруг из её группы. Подруги на фоне Жени терялись, как теряются серые мышки на фоне рыжих кошек. Теперь уже Глеб подозревал, что она подбирала их именно по таким параметрам — конкурентки рядом ей были не нужны.

Несколько лет Глеб только здоровался с Женей или совсем коротко разговаривал, несмотря на свою симпатию. Ухаживать не пробовал — это как-то противоречило его моральным принципам. Если девушка занята, значит, она занята. Да и видел он, как Женя отшивала других парней и вовсе не хотел оказаться на их месте.

Всё изменилось, когда на четвёртом курсе они всем потоком решили отметить наступающий Новый год и вскладчину сняли дом за городом. Небольшой, но им бы хватило, чтобы погулять и лечь спать по разным углам — благо, спальных мест там было много.

Женя в тот вечер была особенно грустна, и Глеб без всякой задней мысли пытался её поддержать — разговаривал, шутил, вызывая лёгкую улыбку, наливал шампанское. Женя призналась, что буквально накануне вечеринки её бросил мужчина, с которым она встречалась почти четыре года, и настроение на нуле.

— Вот мудак, — сказал тогда Глеб искренне, — кто же бросает такую девушку! Я бы тебя никогда в жизни не бросил.

Он в тот момент уже был слегка под градусом и смутился, когда Женя после этих слов рассмеялась и, кокетливо улыбнувшись, подняла руку и коснулась ладонью его щеки.

— А поехали ко мне, — предложила она вдруг, и Глеб безумно удивился.

— Куда — к тебе?

— Ко мне, в квартиру. Я живу одна. Родители развелись, когда мне было пятнадцать, до восемнадцати я жила с матерью и отчимом, а потом отец купил и подарил мне квартиру.

Для Глеба выражение «купить и подарить квартиру» было чем-то из ряда вон выходящим — он ещё слишком хорошо помнил времена, когда родители на дни рождения дарили им с Олегом только шоколадки, потому что на большее не было денег.

— Да ты завидная невеста, — засмеялся Глеб, а потом внезапно сообразил, что именно предлагает ему Женя — и застыл, пытаясь осознать…

Нет, ну она же несерьёзно?..

— Не особо, — говорила между тем девушка, глядя на него лукавыми зелёными глазами. — Кроме квартиры и нет ничего, голая попа. Отец сказал, что этим закрывает все свои долги передо мной и больше денег давать ни на что не будет, а мама… ну, иногда подбрасывает по мелочи, но в целом я давно живу только на свои.

— Подрабатываешь?

Женя кивнула.

— Да, делаю дизайн кухонь для одной фирмы. Ну что, поехали?

Глеб отрицательно качнул головой — и лицо Жени шокированно вытянулось. А потом она громко, но как-то истерично засмеялась, закрывая лицо ладонями.