Жизнь на двоих (СИ) - Шнайдер Анна. Страница 52

– Нет. – Она неуверенно улыбнулась и потерлась щекой о его ладонь. – Просто впервые я перенеслась не на улицу или в помещение, а в камин, и вокруг был только огонь. Непривычно и не по себе. Но он меня не трогает.

Безумно хотелось наклониться и поцеловать ее, но Арен сдержался.

Завтра надо закрыть ей допуск на перенос в его покои, чтобы такое больше не повторялось.

– Я рад, что ты цела, Софи. Я сейчас перенесу тебя обратно.

Она решительно помотала головой, сделала шаг вперед и, прижавшись, положила теплые ладони ему на грудь.

– Не надо, – проговорила она тихо, коснувшись мягким дыханием его кожи. – Я хочу быть с тобой. Не потому что ты отдал мне свою жизнь. И не потому что мне тебя жаль. Я хочу быть с тобой, потому что люблю.

– Софи… – Арен криво улыбнулся. – Я тоже тебя люблю, именно поэтому я не хочу, чтобы ты страдала.

– А сейчас я меньше страдаю? – возмутилась она, прижимаясь крепче. – Арен, мне не станет легче, если ты откажешься от меня. И тебе не станет.

– Обо мне речи не идет.

Защитник, где взять силы, чтобы оттолкнуть ее?

И как сделать это так, чтобы не ранить смертельно?..

– Я хочу быть с тобой, – прошептала София, приподнимаясь и целуя его в подбородок, в щеки, в уголки губ. – Мне не важен статус… Какая разница, если я всегда буду знать, что ты меня любишь? Это главное.

– Софи… – Арен осторожно обхватил ладонью ее затылок, заставляя посмотреть в глаза. И замер на секунду, увидев в этом взгляде уверенность в собственной правоте. – Ты сама когда-то говорила: «Как я буду после этого общаться с твоей женой и детьми?» В тебе сейчас сильно желание отдать мне долг жизни. Подумай! Завтра тебе придется увидеть и Викторию, и Агату с Александром. И если ты сейчас останешься здесь…

– Разве в твоих отношениях с женой и детьми изменится хоть что-то, если я останусь? – произнесла София, не отводя взгляда. Ничто не дрогнуло в ней после этих его слов. – Разве ты перестанешь любить их? Или не любить ее? От меня совсем ничего не зависит.

– Со временем Агата с Алексом догадаются, – продолжил Арен, желая найти хоть какую-то болевую точку, чтобы София раздумала и ушла сама. – И могут начать презирать тебя.

– Пусть. Хотя я в этом сомневаюсь, они ведь эмпаты и должны почувствовать, что я люблю тебя. Как за любовь можно презирать?

Спокойная уверенность в эмоциях, чистейшее понимание. Кажется, она успела подумать обо всем, прежде чем прийти сюда.

– Софи, – простонал Арен почти с отчаянием, понимая, что аргументы катастрофически быстро заканчиваются, – ты ведь не сможешь выйти замуж, понимаешь?

– Конечно. – Она спокойно кивнула. – Я и не желаю выходить замуж за человека, которого не люблю. А тот, кого я люблю, занят. Значит, буду незамужней.

– А дети? Разве ты не хочешь детей? – выдохнул он, пытаясь нащупать хоть тень неуверенности в ее эмоциях – но неуверенности не было. Ни капли. Даже после этих слов.

– Детей надо заводить не просто так, чтобы они были, – произнесла София твердо, потянувшись к губам Арена и обхватывая ладонями его лицо. – Дети должны рождаться от человека, которого любишь. – Она на секунду смело прижалась к его губам, а потом продолжила с отчаянной горячностью: – Я сделаю так, как ты захочешь. Так, как ты скажешь. Если ты захочешь, я рожу тебе детей… Но выходить замуж просто для того, чтобы быть чьей-то женой и матерью, я не стану.

София ласково касалась его лица, Арен ощущал ее трепетную нежность и сам дрожал от желания. Тело давно горело, словно охваченное огнем, и сердце билось о ребра так, что он с трудом дышал.

– Я обещал Вано, – шепнул он, не выдержав и начиная целовать Софию – сначала щеки, потом шею. – Обещал, счастье мое…

– Вы оба все решили за меня, – выдохнула она, сжав ладонями плечи Арена, и запрокинула голову, позволяя ему целовать дальше. – Не спросили, чего хочу я. А я хочу быть с тобой. Вано поймет когда-нибудь, что я не смогу быть счастливой вдали от тебя.

У императора закончились аргументы, да и в голове уже не было мыслей – только огонь.

София дрожала в его объятиях, когда он расстегивал платье, но дрожь эта рождалась не страхом, а нетерпением. Арен ощущал, как ее эмоции вливаются в его чувства, смешиваются, проникают друг в друга, становясь единым целым, и сомнения исчезали, растворялись, вытесненные любовью и желанием быть вместе.

– Софи… Будет немного больно.

Она улыбнулась, глядя на него сияющими от счастья глазами.

– Тебе тоже.

…Арен проснулся на рассвете, когда солнечные лучи коснулись ладони лежащей рядом девушки, и, пощекотав пальцы любимой, двинулись выше, к запястьям. Скользнули по одеялу, чуть не утонув в нем, и наконец заискрились, заиграли, достигнув разметавшихся по подушке рыжих волос.

Хоть бы не проснулась.

София не проснулась, только вздохнула спокойно и повернулась на другой бок, прячась от солнца. Арен осторожно накрыл одеялом обнаженное плечо и застыл, вспоминая случившееся.

Всю ночь он горел в собственном пламени и был не в силах обуздать его. Всю ночь ласкал Софию и соединялся с ней, и все ему было мало, хотелось еще, еще и еще… И быстрее, и сильнее, и глубже, и если бы не ответное желание Софии, не их совместное нетерпение, он подумал бы, что сделал ей слишком больно. Но она отражала чувства Арена, как зеркало, принимая его и телом, и душой, и от ощущения целостности самого себя он сходил с ума, чувствуя абсолютное, почти неприличное счастье.

Столько света и радости… Как он жил без этой девушки раньше?

– Арен… – прошептала София, не открывая глаз. – Поцелуй меня.

Он засмеялся, придвигаясь ближе и подминая ее под себя.

– Я думал, ты устала.

– Не больше, чем ты…

Глава тринадцатая

Несмотря на то что ночью София почти не спала, усталости она не ощущала. Наоборот, ей казалось, если она подпрыгнет повыше, то сможет взлететь, так было хорошо и радостно.

Как же это замечательно – делать счастливым человека, которого любишь! Быть с ним, чувствовать его частью себя, впитывая эмоции. В груди рядом с сердцем Софии теперь будто бы билось еще одно сердце – крепкое, сильное, искренне любящее. Оно вело ее за собой, и София ощущала, что на самом деле принадлежит ему – но вовсе не потому, что живет его жизнью.

Отдать ей жизнь было выбором Арена. Выбором же Софии стало решение остаться с ним вопреки всему.

– Софи… просыпайся, счастье мое. Я должен вернуть тебя.

Тихий и ласковый шепот возле виска. София, улыбнувшись, обняла Арена, который уже спускался легкими поцелуями к шее и плечам, щекоча теплым дыханием обнаженную кожу.

– Не хочется расставаться… – призналась она негромко. В глазах будто что-то вспыхнуло – и София, распахнув их, поняла, что Арен вновь горит. Он полыхал пламенем всю ночь, но ее это совсем не пугало, даже наоборот – она с удовольствием гладила его огонь и смеялась, когда Арен после этого вспыхивал сильнее.

– Мне тоже. – Он приподнялся и посмотрел на нее абсолютно черными глазами, в глубине которых тоже бушевало пламя. – Но я должен. – Арен наклонился и, нежно поцеловав Софию в губы, серьезно сказал: – Я постараюсь сделать все, чтобы жениться на тебе.

– Что? – Она растерянно улыбнулась, коснувшись пальцами огненных лепестков на его плечах.

– Сейчас это невозможно по многим причинам. Но со временем, когда Агата и Алекс вырастут, ситуация с передачей титулов стабилизируется и заговоров больше не будет… Надеюсь, тогда я смогу развестись с Викторией и жениться на тебе.

– Спрашивать моего согласия ты, разумеется, не собираешься? – фыркнула София ему в губы и почувствовала, что Арен тоже улыбнулся.

– А ты против?

– Я уже говорила, что сделаю так, как ты хочешь.

– Мне нравится эта покладистость, – произнес он довольно, проводя ладонью по ее телу, и София охнула от острого наслаждения, которое пронзало ее каждый раз, когда Арен откровенно прикасался к ней. – Однако надо вставать.