Жизнь на двоих (СИ) - Шнайдер Анна. Страница 53

– Покажи мне пример, – выдохнула она, обнимая его не только руками, но и ногами. – И вставай первым.

– Ох, Софи… – Он покачал головой, с улыбкой глядя в ее смеющиеся глаза. – Так я всюду опоздаю.

– Ничего, – прошептала София и застонала от ощущения наполненности. – Иногда можно…

То, что расписание в эту субботу полетит к демонам, Арен понял быстро. С трудом оторвавшись от Софии, он вернул ее в дом на берегу моря, а затем отправился в детскую будить детей. За Викторией он не зашел. Общаться с ней через несколько минут, после того как находился в постели с другой женщиной, было слишком неприятно, поэтому Арен отложил их встречу. Стыда он не чувствовал – лишь раздражение от того, что все настолько запутанно и ему придется общаться с Викторией и даже спать с ней, хочет он этого или нет. Если с ней не спать, она взбесится, и труды психотерапевта пойдут прахом.

Стыдно Арену было по другому поводу. Когда они с Софией лихорадочно одевались, пытаясь догнать стремительно убегавшее время, он почувствовал, что ей некомфортно, и, задав вопрос, получил неловкое признание: «Болят все мышцы». София тут же добавила: «Не беспокойся, пройдет», – но Арен уже начал ругать себя, понимая, что этой ночью – и утром тоже – он переборщил. И это еще мягко говоря!

– Обещай, если к обеду ситуация не улучшится, ты покажешься врачу, – попросил он, хмурясь, и София не стала спорить, дав обещание и вновь попросив его не волноваться.

Агата и Александр, проснувшись, задали сразу два вопроса – где мама и вернется ли к ним сегодня София.

– Сейчас мы с вами вместе пойдем будить маму, – ответил Арен, обнимая детей и в очередной раз чувствуя, что попал в западню. – И Софи тоже обязательно придет. Сразу после завтрака, как обычно.

И, только слушая крики «ура!» и глядя на то, как наследники прыгают в своих кроватях, он вдруг вспомнил…

Защитник, действие противозачаточного заклинания, встроенного в браслет связи, закончилось чуть больше месяца назад, и Арен тогда не стал его обновлять, подумав, что им с Викторией не помешает третий ребенок. С женой он не спал уже… демоны, когда была последняя близость? Арен не помнил, но ему казалось, что прошло больше двух недель, и надо бы поинтересоваться у супруги, как она себя чувствует.

И София… Нужно немедленно принять меры. Ночью он, совсем потеряв голову, и не вспомнил, что противозачаточное заклинание закончилось, но это не так уж и страшно, есть и другие способы предохранения. Главное – не потерять голову еще раз и напомнить Софии о том, что необходимо сделать, когда они увидятся.

Будить Викторию вместе с Агатой и Алексом оказалось гораздо легче, чем одному, и Арен подумал, что стоит взять это на заметку. Жена улыбалась и смеялась, глядя на радостных детей, и в одно мгновение императора все-таки кольнуло стыдом за ложь – но в следующую секунду это чувство ушло, оставив после себя лишь усталую обреченность.

Он сделал свой выбор в тот миг, когда начал целовать Софию вместо того, чтобы перенести обратно в ее комнату. Он выбрал счастье и ложь, отодвинув в сторону долг и правду. И не жалел об этом.

Что ж… пусть будет так.

Утро для Софии было заполнено испытаниями.

Первым и, пожалуй, самым сложным оказалось общение с Вано. Несмотря на то что она считала свой поступок верным и ничуть не жалела, разговаривая с Вагариусом, все же ощущала неловкость. Вряд ли он сможет понять ее так, как поняла мама… И от осознания, что совсем скоро Вано начнет смотреть на нее иначе, Софии было немного горько.

Но она все равно не жалела и знала, что никогда не пожалеет.

Вторым испытанием стала пришедшая в голову во время завтрака с родными неожиданная мысль, от которой София похолодела и чуть не выронила ложку. Предохранялся ли Арен? Она-то думать забыла о подобном, а он?..

Вспоминая, как он вспыхивал пламенем, с какой страстью ласкал ее и как смотрел – словно на чудо, – София сомневалась, что Арен подумал о противозачаточном амулете. Может, он у него встроен в браслет связи? Для обычных людей это дорого, но он ведь император. В любом случае надо спросить, стоит ей что-то предпринимать или нет.

Третьим испытанием было возвращение в ее комнату во дворце. Дознаватели здесь, естественно, порылись, и София перебрала вещи и положила на место рисунки – они почему-то оказались на столе, – чувствуя неловкость из-за того, что какое-то время назад тут рылись незнакомые люди, а она тогда считалась погибшей.

А потом огонь в камине вспыхнул, и София, тоже вспыхнув от радости, бросилась навстречу вышедшему из пламени Арену.

– Я на две секунды, – сказал он, прижимая ее к себе и целуя в макушку. – Софи, я забыл про…

– Да-да. – Она улыбнулась, обнимая его крепче, и зажмурилась от счастья, что он вновь рядом с ней. – Я тоже вспомнила.

– Сходи к Тадеушу сегодня, я попрошу его принять тебя. Он скажет, что нужно сделать.

– Я сама могу заказать настойку через городскую аптеку…

– Не нужно. – Арен покачал головой и вздохнул, уткнувшись носом в ее волосы. – Лучше через врача все делать. В дальнейшем я восстановлю заклинание на браслете связи, и можно будет не беспокоиться. – Он вновь вздохнул и тихо признался: – Не хочу уходить.

София чувствовала, что он не хочет – его эмоции ощущались как ласковое прикосновение теплой ладони, они грели, словно кружка горячего чая в морозный день.

– Мы скоро встретимся, – прошептала София и посмотрела Арену в глаза. – И я буду с тобой всегда-всегда.

От его улыбки плеснуло радостью, но радость эта чуть горчила осознанием хрупкости происходящего.

– До встречи, моя Софи, – сказал император тепло и, коснувшись коротким поцелуем ее губ, ушел через камин.

Они встретились через полчаса, и эта встреча оказалась четвертым испытанием для Софии, но не из-за Арена, а из-за Агаты с Александром.

Нет, София по-прежнему не жалела. Но когда дети, радостно галдя, побежали ей навстречу и она опустилась на колени, обнимая их, – ее затопило сожалением.

Как было бы замечательно, если бы Арен любил Викторию. Как было бы прекрасно, если бы у них была крепкая и верная семья. Такие искренние и светлые дети, она их так любит, но их мама и папа существуют отдельно друг от друга, они не вместе. Сейчас Агата и Александр этого еще не понимают, но когда-нибудь поймут, и им тоже станет больно. И кто знает, как они начнут относиться к ней после этого? Не решат ли, что во всем виновата София, что из-за нее папа не любит маму?..

Она подняла голову и посмотрела на Арена. Он тоже смотрел на нее, улыбаясь с грустным пониманием, и теперь в его эмоциях не было ничего, кроме горечи.

«Я не жалею», – послала она ему ментально мысль и беззвучно прошептала, глядя в глаза:

– И никогда не пожалею.

Горечь уменьшилась, тяжесть в области сердца тоже ушла, и София замерла, сжимая в объятиях Агату и Александра и слыша внутри себя родной голос, наполненный искренним чувством – тем самым, которое вернуло ее из смерти в жизнь:

«Я люблю тебя. Пожалуйста, не грусти».

Отвечать ментально у Софии не было сил, поэтому она просто кивнула и негромко поинтересовалась:

– У нас сегодня каникулы, ваше величество, или?..

– Каникулы до понедельника, – ответил Арен ровно и спокойно, словно и не вел с ней только что безмолвный диалог. – Сегодня и завтра развлекайтесь. Можете позаниматься игрой на фортепиано, если хотите, но учителя придут только в понедельник.

– А ее величество?..

– Виктория сегодня в оранжерее. Освободится как обычно или чуть раньше.

– Софи! – воскликнула Агата, оглядываясь на своего отца. – А пойдем в бассейн! Будет почти море, только поменьше.

– Да! – подтвердил Александр. – И дядю Алчи с собой надо взять.

– Возьмите, – кивнул император, наклонился, расцеловал детей и осторожно коснулся ладонью запястья Софии. – До встречи на обеде, мои прекрасные.