Объятия незнакомца - Клейпас Лиза. Страница 44

– Мне кажется, еще слишком рано думать о детях, – ответила Лизетта, с улыбкой глядя на хмурое, покрытое мыльной пеной лицо Макса, отражающееся в зеркале. – Можно еще кофе, пожалуйста? – попросила она, надеясь, что Ноэлайн больше не станет раздражать Макса своими замечаниями.

Ноэлайн налила кофе, поглядывая на готовую ванну и одежду, лежащую на постели.

– Вы снова уйдете сегодня, месье? – недовольно спросила она. – И оставите хорошенькую жену? У креолов мужчина прежде всего должен сделать жене ребенка.

Макс сердито посмотрел на экономку.

– Высказывай свое мнение о моих брачных делах где-нибудь в другом месте, Ноэлайн.

– Хорошо, месье, – ответила экономка и уходя проворчала:

– Не знаю, как она сможет завести детей, если муж все время отсутствует.

Подчеркнуто громко захлопнув за ней дверь, Макс сбросил халат и залез в ванну. Размышляя в дымящейся воде, он со вздохом откинулся назад. Уголком глаза заметил, что Лизетта подняла брошенный им халат. Макс повернул голову, чтобы посмотреть, как она надевает его, и улыбнулся, увидев, что край волочится по полу.

Лизетта энергично закатала длинные рукава и подошла к ванне, протянув руку к мылу. Макс наклонился вперед, принимая ее заботы как должное.

– Макс, неужели ты действительно обиделся на то, что сказала Ноэлайн? – Лизетта намылила его широкую спину и плечи. – Она ведь не хотела досадить тебе.

– Я не допущу, чтобы кто-то вмешивался в наш брак, не важно, с какими намерениями. – Макс нахмурился и мрачно добавил:

– С меня достаточно того, что каждый совал свой нос в мою жизнь с Корин.

Лизетта с любопытством посмотрела на него, размышляя, почему его брак с Корин оказался таким неудачным.

– Макс… а почему Корин… – начала она, но замолчала, ощутив глухую стену, выросшую между ними.

Макс коснулся мокрой рукой ее подбородка, глядя в карие глаза Лизетты.

– Спрашивай все, что хочешь, – разрешил он, – хотя я не обещаю, что отвечу.

Она отстранилась, так что его пальцы соскользнули с ее подбородка.

– Почему Корин связалась с другим мужчиной?

– Она разозлилась на меня.

– За что?

– Потому что я оказался не тем мужем, какого она вообразила себе, и брак представлял собой совсем не то, чего она ожидала.

Лизетта на мгновение замолчала.

– А чего же она ожидала? – наконец спросила Лизетта, не уверенная, что имеет право задавать подобные вопросы. Однако она сгорала от любопытства.

– Бесконечные перемены и беззаботную жизнь. Она требовала, чтобы ей постоянно уделяли внимание. Во многом она хотела оставаться ребенком. Вскоре я понял, что Корин считает брак тюрьмой… – Он нахмурился и пожал плечами.

– Ты знал… что она завела себе любовника? – спросила Лизетта.

Макс печально улыбнулся:

– Конечно.

– И что же ты сделал? Ты сказал ей…

– Я ничего не сделал. Но с того времени мы оба были разочарованы друг в друге. Мне стало все равно, чем она занимается.

Лизетта кивнула, хотя почувствовала, что это не совсем правда. Он продолжал любить ее, подумала она, хотя бы потому, что Корин была матерью его детей.

Внезапно Макс нахмурился, заметив воспаленные следы на ее нежной коже. Он распахнул край халата и обнаружил красные полосы на ее груди.

– В чем дело? – спросила Лизетта, удивляясь, почему он смотрит на нее с таким раздражением.

Макс не стал объяснять причину своего недовольства, однако молча упрекнул себя и решил в дальнейшем действовать более аккуратно. Отпустив халат, он облокотился на края ванны, не переставая хмуриться.

– Макс, а Корин…

– Хватит, – резко прервал он. Воспоминание о первой жене омрачило его настроение.

Лизетта стала сокрушенно смывать мыло со спины мужа, понимая, что слишком рано начала интересоваться историей его первого брака. Чтобы заслужить доверие Макса, требовалось время и терпение.

– Почему ни один из твоих братьев до сих пор не женился? – спросила она в конце концов.

– У них нет в этом необходимости. Они имеют все, что хотят: все выгоды брака и никакой ответственности.

– Нет необходимости? – повторила Лизетта с оттенком негодования. – А как же дети?

Макс насмешливо посмотрел на нее:

– Похоже, наблюдая за близнецами, у моих братьев сложилось отрицательное впечатление о радостях отцовства.

– Но не все же дети такие, как близнецы.

– Слава Богу, нет, – тихо произнес Макс.

– Неужели твои братья не понимают, что жены нужны, чтобы заботиться о них, если они, например, заболеют или…

– Замужние женщины, моя милая, почему-то хотят, чтобы все вокруг также вступили в брак. Однако предупреждаю тебя, не пытайся сватать моих братьев. Некоторые мужчины вовсе не желают расставаться со своей холостяцкой жизнью.

– Тогда почему ты женился на мне? – дерзко спросила она.

– Мне казалось, я достаточно ясно объяснил это, когда делал предложение. – Его глаза весело сверкнули, и он добавил:

– К тому же прошлой ночью я еще раз дал понять, почему взял тебя в жены. – Лизетта покраснела. Макс вылез из ванны, вода струйками стекала с его стройного тела. Она протянула ему полотенце. Скромность заставила ее подождать, когда он повернется к ней спиной, прежде чем самой залезть в ванну. Лизетта быстро сбросила халат и погрузилась в воду, откинув волосы за край ванны.

– Когда ты вернешься домой? – спросила она, наблюдая, как он надевает рыжевато-коричневые лосины, черный пиджак и черный галстук. Одежда была простой, но элегантной и прекрасно сидела на нем. Судя по костюму, сегодня Макс намеревается отправиться на плантацию.

– Возможно, днем.

– Мне хочется сегодня прогуляться верхом по плантации, – сказала она. – Кое-что я еще не видела.

Макс испытующе посмотрел на нее, и она ответила невинным взглядом, надеясь, что он не догадывается о ее истинных намерениях.

– Возьми кого-нибудь с собой, – сказал он наконец.

– Хорошо, Макс, – согласилась она с удовлетворенной улыбкой.

Возможно, ей только казалось, но Лизетта почувствовала себя объектом повышенного внимания, когда присоединилась к Волеранам за завтраком. Даже Александр, явно страдавший от тяжелого похмелья после ночной пирушки в городе, уставился на нее воспаленными глазами.

– Доброе утро, – сказала Лизетта, глядя то на Бернара, то на Ирэн и чувствуя, как начинают гореть ее уши.

Жюстин, сидевший развалившись в углу с булочкой, посыпанной сахарной пудрой, нарушил напряженное молчание со своей типичной прямотой:

– Мы что… хотим узнать, как она провела ночь с отцом? По-моему, она выглядит вполне хорошо. – Это было сказано без всякой злобы, и невозможно было устоять перед взглядом его голубых глаз. Лизетта улыбнулась ему, хотя остальные члены семьи отнеслись к его словам с раздражением и потребовали, чтобы он покинул комнату. Лизетта коснулась его плеча, когда Жюстин направился к двери. Он остановился, вопросительно изогнув бровь, как это делал его отец.

– Не надо уходить, – сказала она.

– Надо. Мы с Филиппом должны отправиться в город на урок фехтования.

– Надеюсь, он пройдет хорошо для тебя.

Жюстин улыбнулся, запустив пальцы в свои косматые черные волосы.

– Он всегда проходит хорошо. Я отличный фехтовальщик.

Жюстин сунул руки в карманы и перенес свой вес на одну ногу, небрежно приняв красивую позу, которая очень шла ему. Лизетта невольно почувствовала жалость к девушкам, чьи сердца он может разбить.

– Ты очень хорошо выглядишь сегодня, мачеха, – сказал он с ангельским выражением лица.

– Благодарю, – сухо ответила Лизетта, и Жюстин усмехнулся еще раз, прежде чем отправиться на поиски своего брата.

– Ах, этот несносный мальчишка… – Ирэн не закончила фразу, но ее раздражение было очевидно.

– Максу следовало бы побольше заниматься им, – мрачно сказал Александр, потягивая кофе и подпирая рукой голову, чтобы та не упала на грудь.

– У него это единственный способ обратить на себя внимание, – ответила Лизетта, проходя в комнату и садясь рядом с Ирэн. – Филипп заслуживает поощрения своим хорошим поведением. Естественно, Жюстину остается только быть плохим.