Зверский детектив. Боги манго - Старобинец Анна. Страница 8

– Р-р-разговорчики! – громко рыкнул ближайший к ним гиеновидный пёс. – Все пассажиры уже прошли, только эти трое остались!

– Прости, командир. – Китоглав вытянулся по стойке смирно и уважительно клацнул клювом. – Не смею задерживать.

– Пр-р-редъявить р-р-разрешения и мигр-р-р-рационную кар-р-рту для пер-р-рехода гр-р-раницы! – рявкнул пограничник в пятнистой униформе, когда Барсукот, Барсук Старший и Гриф Стервятник приблизились к руслу ручья. У пограничника были большие, круглые, напряжённые чёрно-жёлтые уши, мрачная чёрная морда в обрамлении пегой шерсти и внимательные, недоверчивые глаза.

– Вот, пожалуйста. – Барсук Старший протянул документы на себя и Барсукота. – Всё по форме, выдано Союзом Смешанных Лесов, за подписью Супермыши… – Барсук Старший вдруг поймал себя на этакой робкой, заискивающей интонации, и она ему не понравилась. – Мы из полиции, – твёрдо добавил он.

– Значит, вы направляетесь в резиденцию Изысканных? – Гиеновидный тщательно изучил и обнюхал документы. – По какому делу?

– Разыскивать пропавшего жирафика Рафика.

– Дело важное, дело нужное, дело срочное, – покивал пограничник. – Только как же вы найдёте жирафика? – Он окинул Барсука и Барсукота презрительным взглядом. – Даже спецподразделение гиеновидных собак, даже три отряда вомбатов, наёмников из Эвкалиптового Леса, не смогли его отыскать. Так что где уж вам?

– Жираф Раф, предводитель клана Изысканных, считает, что нам это под силу. Поэтому он нас и позвал. Вы хотите оспорить мнение Изысканного Жирафа? – поинтересовался Барсук.

– Никак нет, я согласен со всем, что считает Изысканный Жираф, да взрастут хурма и акация на месте его лепёшек.

– Что ж, тогда мы можем идти?

– Тут написано, вы два барсука. – Гиеновидный впился в Барсукота глазами-буравчиками. – А по факту барсук и кот.

– Я – Барсукот! Я – Младший Барсук Полиции Дальнего Леса! – возмутился Барсукот.

– Да, я слышал, у вас там в дальних лесах сейчас в моде всякие межвидовые штучки… – Гиеновидный обнюхал Барсукота, из пасти у него несло падалью и свернувшейся на жаре кровью какого-то пожилого копытного. – Но у нас тут всё как у нормальных зверей. Так что давай, решай на месте: ты барсук или кот?

– Барсук, – пискнул Барсукот.

– Во даёт. – Гиеновидный осклабился. – Ладно, так уж и быть. Вот тебе пропуск, чудо природы… Стоп, стоп, стоп! Эт-та ещё кто такое? Птицерыб? Грифакул? Акулятник? – Гиеновидный преградил дорогу Грифу Стервятнику.

– Это наш сотрудник, он проводит экспертизы, – пояснил Барсук Старший, уже шагнувший вместе с Барсукотом на другой берег ручья, разграничивавшего Ближнее и Дальнее Редколесье.

– Что за птица? – мрачно уточнил пограничник.

– Стервятник Гриф, – ответил Стервятник.

– Документы? Разрешение и миграционная карта?

– Не имею.

– Ты что, шутки со мной решил шутить, птицерыб?

– Понимаете, дело в том, что мы не успели оформить документы на этого сотрудника, – залопотал Барсук Старший, – но он очень ценный, и мы обязательно займёмся оформлением, как только…

– Магоб огнам, – произнёс вдруг Стервятник, глядя гиеновидной собаке в глаза. – Авалс!

– Оннитси авалс, – вытаращился на Стервятника пограничник. – Ыт отк? Ты владеешь древним языком Редколесья, странная птица?!

– Дальнее Редколесье – моя родина, – с достоинством кивнул Гриф. – Я могу пересечь границу по праву рождения.

– Сказать пару фраз на древнем языке недостаточно, чтобы сойти за своего, – оскалился гиеновидный пограничник. – Предъяви клеймо.

– Извольте. – Гриф Стервятник скинул протезы и простёр собственное крыло. – После ощипа клеймо особенно хорошо видно.

На внутренней поверхности крыла Грифа красовалась красная овально-каплевидная метка.

– Ты же говорил, это у тебя родимое пятно, Гриф, – изумился по ту сторону границы Барсук Старший.

– Ну, практически так и есть. Клеймо ставят птенцу сразу после рождения.

– Но зачем? – не понял Барсукот.

– Для учёта птиц на территории Дальнего Редколесья, зачем же ещё, – ответил пограничник. – А то будут летать тут всякие над нашими территориями.

– Так сюда же каждую зиму мигрирует столько птиц! – удивился Барсук Старший.

– Нет уж, это они в Ближнее Редколесье мигрируют. В Дальнем Редколесье гнездование и навигация птиц-мигрантов запрещены. Во избежание шпионажа.

– Ну так как, я могу перелететь границу собственной родины? – Гриф Стервятник принялся надевать протезы.

– Перелететь – нет. – Гиеновидный подёргал ухом, сгоняя крупную муху. – Но ты можешь оставить здесь рыбьи крылья и топать пешком.

– Почему я не могу пользоваться протезами?!

– В Дальнем Редколесье соблюдается закон естественного отбора. Выживает сильнейший. Использование костылей, протезов, инвалидных упряжек, а также лекарств запрещено.

– Но это же чудовищная жестокость! – возмутился Барсукот.

– Не нравится – валите, – равнодушно парировал пограничник.

– Гриф, я думаю, тебе лучше вернуться назад в Дальний Лес, – сказал Барсук Старший.

– А я думаю, что гордая птица никогда не сдаётся.

Гриф Стервятник оставил крылья-протезы на пыльной земле и с достоинством переступил границу Дальнего Редколесья.

– Эй, Гиги и Виви! – обратился пограничник к двум подчинённым.

Те были мельче, чем он, Виви и вовсе ещё щенок, и оба сразу поджали хвосты, услышав свои имена.

– Проводите полицейских Дальнего Леса к «Чёрной стреле». Она мигом домчит их до резиденции.

Глава 9, в которой выход расположен в головной части поезда

– В смысле – внутрь? – Зрачки Барсукота стали почти такими же чёрными и огромными, как разинутая пасть чёрной мамбы. – Вы хотите, чтобы я залез прямо в рот к ядовитой змее?

– Не в рот, а в вагон повышенной комфортности, он расположен в центре состава. – Придворная антилопа изящно коснулась задним копытом середины змеи. – Не волнуйтесь, по статистике, путешествия «Чёрной стрелой» заканчиваются травмами только в одном случае из десяти.

– Позвольте поинтересоваться, сколько поездок совершила эта «Стрела» за минувшие сутки? – спросил Барсук Старший.

– Девять.

– И сколько было у пассажиров травм?

– Ни одной.

– Мне не нравится эта статистика, – пробормотал Барсук Старший. – А что за травмы бывают, можно немножечко поконкретней?

– После того как чёрная мамба заглатывает пассажиров, у неё есть два часа, чтобы довезти их до места назначения невредимыми. Через два часа пассажиры начнут перевариваться. Но волноваться не стоит. «Чёрная стрела» не только самый ядовитый транспорт Дальнего Редколесья, но и самый быстрый. С огромной скоростью, с гордо поднятой головой мамба скользит по саванне. Дорога от границы до резиденции Изысканных ни в коем случае не займёт больше двух часов, вам совершенно нечего опасаться. Вас отрыгнут в целости и сохранности.

– Меня не проглотит змея и не отрыгнёт, – сказал Барсукот. – Этого не будет. Это исключено. Это невозможно.

Словно в подтверждение своих слов Барсукот распушился и стал похож на меховой шар такого размера, который точно ни при каких обстоятельствах не пролезет в чёрную змеиную пасть.

– Что ж, мы, конечно, не будем вас заставлять. – Антилопа сделала реверанс.

– Правда не будете?

– Правда. Вам просто нужно перейти границу в обратном направлении, дождаться ближайшего рейса «Аистиного клина» и отправляться домой, в Дальний Лес.

– Зачем границу?.. Зачем в Дальний Лес? Я просто доберусь до резиденции своим ходом, я умею рысить довольно быстро.

– К сожалению, это невозможно. Наша страна сейчас находится в состоянии войны, на дорогах неспокойно, и мы не можем подвергать риску наших гостей. Из соображений безопасности добраться от границы до резиденции вы можете только и исключительно «Чёрной стрелой». Кто-то ещё из Барсуков Полиции, кроме Младшего Барсука, отказывается ехать в резиденцию? – Антилопа поглядела на Барсука Старшего и Грифа Стервятника и нетерпеливо махнула хвостиком, не слишком старательно притворившись, что отгоняет муху.