Потому что ты моя - Клейпас Лиза. Страница 26

– Мистеру Скотту обеспечат полный покой и уход до приезда доктора. Не хотите ли пока подождать в нижней гостиной?

– Да, спасибо.

Миссис Бичем провела Мадлен и просторную гостиную, выдержанную в приглушенных золотистых и синих тонах, уставленную французскими креслами, обитыми шелком и бархатом, и столиками, заваленными томиками поэзии и гравюрами. Одну из стен гостиной украшал французский гобелен с пейзажем. Между двумя высокими окнами, на длинном столе, выстроились восточные статуэтки.

Заметив, с каким любопытством Мадлен разглядывает японскую фигурку, изображающую бородатого старика с позолоченным посохом, домоправительница едва заметно улыбнулась.

– Мистер Скотт говорит, что это бог удачи. Его имя мне никогда не выговорить. У мистера Скотта большая коллекция, в ней множество статуэток языческих богов.

– Он мне нравится, – заметила Мадлен, прикасаясь к бородатому старику кончиком пальца. –

Надеюсь, он не посрамит свою репутацию и принесет удачу мистеру Скотту.

– Некоторые считают, что мистер Скотт и без того уже получил свою долю удачи, – сказала миссис Бичем, направляясь к двери.

Предоставленная самой себе, Мадлен подошла к окну. Она долго смотрела на голые кустарники и мраморный фонтан в парке. Был холодный зимний день, и деревья клонились под порывами ветра.

Невольно поежившись, Мадлен вернулась к креслу. Усевшись, она принялась легонько постукивать ногой по толстому ковру, покрывающему пол. Заметив на соседнем столике деревянную шкатулку, она с любопытством взяла ее в руки. Изнутри шкатулка была инкрустирована серебром, крышку украшала резная шекспировская медаль. На дне же была выгравирована надпись: «Мистеру Логану Скотту от Стратфордского общества».

В этот момент раздались женские голоса. Вскинув голову, Мадлен увидела двух горничных, принесших поднос с чайной посудой.

– Это шкатулка красного дерева времен Шекспира, – с гордостью объяснила одна из служанок. – У хозяина много таких наград, он получает их за благотворительные представления и бенефисы,

Мадлен улыбнулась, отметив про себя, что Скотту удалось заслужить восхищение и преданность слуг.

Горничная поставила поднос на низкий столик.

– Миссис Бичем просила передать вам, что вы можете вызвать кого-нибудь из нас, если вам что-то понадобится.

– Благодарю, но мне ничего не нужно. Меня волнует только здоровье мистера Скотта.

– Скоро прибудет доктор Брук. Он живо поставит хозяина на ноги.

Будем надеяться… – пробормотала Мадлен, с рассеянным видом рассматривая фарфоровую чашечку с изящной ручкой. Когда приедет доктор, сколько времени ему понадобится, чтобы определить, в каком состоянии находится мистер Скотт? – эти вопросы не давали ей покоя.

Горничные покинули гостиную. Они зашептались, едва успев переступить порог. Мадлен невольно услышала обрывок их разговора:

– Думаешь, это и есть новая…

– Что ты!

– А она недурна собой.

– Да, но она слишком уж молода и неопытна… совсем не в его вкусе.

Нахмурившись, Мадлен отставила пустую чашку. Поднявшись с кресла, она принялась вышагивать по комнате. Упоминание о ее возрасте раздосадовало Мадлен. Внезапно вспомнив о своих растрепавшихся волосах, она тяжело вздохнула, подумав о том, что, наверное, похожа сейчас на маленькую девочку, только что резвившуюся во дворе.

Подойдя к застекленным дверям в другом конце гостиной, Мадлен обнаружила, что они ведут в музыкальный салон, на галерею и в небольшую комнату с мозаичным полом. И повсюду она видела прекрасные произведения искусства: портреты и пейзажи, мраморные статуи, керамику, фарфор.

Мадлен прошлась по комнатам и поняла, что составлением коллекции скорее всего занимался сам мистер Скотт. Да и все убранство дома, конечно же, соответствовало его вкусам. Этот человек очаровал Мадлен. Ей хотелось получше узнать его, узнать о его сокровенных мыслях, стать хотя бы крохотной частью мира, который он создал для себя. Но мистер Скотт ясно дал понять, что он не нуждается в Мадлен. Почувствовав себя ужасно одинокой, Мадлен вернулась в гостиную. Должно быть, доктор уже приехал и теперь находился наверху, в спальне Скотта. В доме царила гнетущая тишина, словно все затаили дыхание.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, мисс Ридли? – осведомился дворецкий, поднимаясь со стула, стоящего у подножия лестницы,

– Да, – кивнула Мадлен, приближаясь к мраморным ступеням; она опасалась, что дворецкий остановит ее. – Я хотела бы знать, где находится комната мистера Скотта.

На лице дворецкого застыло бесстрастное выражение, но Мадлен почувствовала, что ее вопрос ему не понравился. Она понимала, что дворецкий и все прочие слуги еще не разобрались в ее отношениях со Скоттом, не поняли, кто она – просто прислуга, как они сами, или его новая возлюбленная.

– У него доктор, мисс, – произнес дворецкий. – Если вам не нравится в гостиной, может быть, вы хотите подождать в другой комнате?..

– Я должна пройти к мистеру Скотту, – с невозмутимым видом заявила Мадлен, подражая тону, которым ее мать всегда говорила со слугами.

– Слушаюсь, мисс Ридли, – последовал ответ. Дворецкий вызвал слугу и велел ему провести Мадлен в личные покои мистера Скотта, в восточное крыло дома.

Коридор заливал свет из длинного ряда окон, напротив которых размещались ниши, уставленные статуями, в том числе изваянием обнаженной купальщицы, вид которой вогнал Мадлен в краску. Пройдя через проем в виде арки, она оказалась в поистине мужских покоях, обшитых панелями темного дерева. Анфиладу комнат украшала коллекция старинных немецких карт в резных рамах розового дерева и персидские ковры, лежавшие на полу.

Слуга подвел Мадлен к закрытой двери, у которой ждала миссис Бичем. Неподалеку стояла горничная, готовая по первому знаку выполнить любое распоряжение.

Миссис Бичем, увидев Мадлен, вопросительно приподняла брови:

– Вам не понравилось в гостиной, мисс Ридли?

– Мне захотелось узнать, что с мистером Скоттом. Миссис Бичем покачала головой.

– Доктор еще у него. Я сообщу вам все, что станет мне известно. А пока горничная проводит вас вниз, в комнаты для гостей.

Мадлен внутренне напряглась, приготовившись к спору,

– Я бы предпочла…

Но тут раздался щелчок повернувшейся дверной ручки. Из комнаты вышел лакей и посторонился, пропуская доктора. Мадлен затаила дыхание.

Доктор, мистер Брук, оказался лысоватым мужчиной лет сорока. Круглые очки придавали его лицу сходство с филином. На добром лице выделялись темные умные глаза. Он окинул взглядом сначала миссис Бичем, затем Мадлен.

– Я мисс Ридли, – сказала девушка, шагнув ему навстречу. – Я хотела бы узнать, что с мистером Скоттом. Я… его компаньонка.

Доктор с учтивым поклоном поцеловал ей руку.

– Как он? – взволнованно спросила домоправительница.

Доктор Брук выпрямился.

– В последнее время я повидал немало подобных случаев. Вынужден с прискорбием сообщить, что этот можно причислить к самым сложным. Странно; ведь мистер Скотт прежде был крепок здоровьем… Впрочем, похоже, он ни в чем не знает меры.

– Боюсь, вы правы, – с печалью в голосе сказала домоправительница.

– Завтра я опять навещу его, посмотрю, как развивается болезнь, – продолжал мистер Брук. – К сожалению, кризис еще не наступил. Я бы посоветовал как можно чаще обтирать больного, прикладывать лед, кормить его желе, бульоном и время от времени давать по ложке молока.

– Мне известно одно старое домашнее средство – листья эвкалипта, вымоченные в бренди, – вступила в разговор миссис Бичем. – Можно давать ему понемногу по вечерам?

– Почему бы и нет? – Доктор вопросительно взглянул на Мадлен. – Мисс Ридли, позвольте узнать: вы намерены ухаживать за мистером Скоттом?

– Да, – твердо ответила девушка.

– Тогда я советую вам поменьше общаться с людьми за пределами этого дома. Лихорадка очень заразна. Нельзя исключить вероятность того, что и вы можете заболеть.