Кровавый евромайдан — преступление века - Захарченко Виталий Юрьевич. Страница 31

Скорее всего, из-за этого и было принято решение пока вывести оттуда автомобиль. Так вот, в общей революционной неразберихе и случился этот казус с «винтовкой Пашинского». Кстати, никаких дознаний или следственных действий по поводу этого не было произведено, что только подтверждает вышесказанное.

Итак, способ доставки оружия был отработан. Контролируя множество зданий вокруг майдана, идеально подходящих для ведения стрельбы, комендантам и военным руководителям подготовить для стрелков нужную позицию особой сложности не представляло.

По опыту прошлых расстрелов можно сделать вывод, что самые главные выстрелы среди массы других (к этому мы вернемся чуть позже) делаются всегда сверху. Стрельба с верхних этажей или крыш дезориентирует жертв, которые не могут с достаточной точностью определить, откуда ведется огонь. Это в свою очередь вызывает больше паники и хаоса в толпе митингующих и провоцирует ее на агрессию против видимого противника, то есть полиции.

Работу групп основных стрелков прикрывали несколько групп непрофессиональных стрелков, набранных из радикалов майдана. Один из них даже дал интервью корреспонденту ВВС. Их задача — быть тройной страховкой и прикрытием для основных исполнителей, о существовании которых они, вероятнее всего, даже не догадывались.

Для стрельбы им выдавалось самое разнообразное оружие — от охотничьих карабинов до автоматов, но в любом случае это было не снайперское оружие. Основная цель — чтобы они оставили как можно больше следов боеприпасов, которые бы походили на те, что используются правоохранителями. При «правильной» постановке задачи их можно списать на боеприпасы «преступного режима» (отсюда россказни о неучтенных автоматах «Беркута» и прочая чушь, рассчитанная на профанов).

Вторая функция — это «размазать» время отстрела для того, чтобы основные исполнители могли незаметно уйти с позиций.

И главная функция — в случае раскрытия они должны были взять на себя вину, то есть классические козлы отпущения. Две из трех они уже успешно выполнили, ну а главную функцию им еще предстоит выполнить, если дело дойдет до открытых судебных разбирательств.

Хотя, на мой взгляд, более реальный вариант — уничтожение их как отработанного материала.

Я думаю, что ликвидация уже началась, а эти строки ее лишь ускорят. Мы будем внимательно отслеживать все происходящее вокруг этих лиц. И готовы им оказать содействие (обеспечить безопасность), если они к нам обратятся и согласятся помочь объективному расследованию этих трагических событий.

Такие преступления, как вы понимаете, всегда очень хорошо оплачиваются. И нам известны факты крупных денежных трансакций на счета зарубежных банков за несколько дней до кровавых событий на майдане. Кроме того, я обладаю точной информацией, что по тем же счетам прошел второй транш уже после событий 20 февраля.

Рискну предположить, что это могли быть суммы оплаты исполнителям за расстрелы в Киеве.

Однако наша следственная работа еще не закончена. Преступления, подобные расстрелам на майдане, как мы знаем по историческому опыту, очень тщательно готовятся и еще тщательнее скрываются, поэтому нас могут ждать еще самые неожиданные повороты. Но могу уверить моих читателей, что правда рано или поздно все равно будет раскрыта. И виновные обязательно предстанут перед судом.

Для меня это дело чести.

ГЛАВА 5. Почему не был разогнан майдан? Взгляд на историю противостояния в Киеве

Эта статья Виталия Захарченко была опубликована 03.04.2015 в «Независимой газете».

Этот вопрос мне задавали не раз и не два. Пожалуй, ни одно мое интервью в СМИ или просто доверительная беседа с кем-либо не обходится без вопроса: «Почему же все-таки не дали команду разогнать майдан?» Я много раз на него отвечал, приводил факты, различные доводы и аргументы. Но все равно объяснение выглядело неполным и оставляло некий простор для вольных интерпретаций и умозрительных допущений.

Сегодня, по прошествии достаточного времени, я хотел бы дать исчерпывающий (насколько это вообще возможно) ответ, который, впрочем, отражает исключительно мое видение тех событий, как руководителя МВД Украины.

Первое, о чем стоит сказать. Вооруженный переворот на Украине готовился давно, системно и должен был случиться к выборам президента в 2015 году. Однако зарубежные кураторы решили воспользоваться удобным поводом — неподписанием договора об ассоциации Украины с ЕС — и форсировали события.

Подготовка к перевороту проходила по нескольким направлениям. Это и боевики для силового захвата власти, и информационная поддержка переворота в виде различных СМИ, и разнообразные общественные организации. Была ли у нас эта информация? Безусловно. Министерство обладало обширными данными о планах финансово-промышленных групп, о действиях многочисленных западных неправительственных фондов, о работе всяческих лагерей подготовки боевиков под благовидными формами (такие, как сборы «пластунов», патриотические и спортивные лагеря и пр.). Но здесь стоит напомнить, что данные вопросы национальной безопасности находились не в нашей компетенции, а в ведении СБУ (Службы безопасности Украины) и РНБО (Совета национальной безопасности и обороны).

Вся имеющаяся у МВД информация регулярно передавалась именно туда. Более того, я неоднократно лично докладывал на заседаниях РНБО о тех мерах, которые необходимо было бы принять, чтобы не допустить трагического сценария.

Как показали дальнейшие события, я не только был прав в своих опасениях, но и в некоторой степени даже недооценил циничности и кровожадности кукловодов из ЕС и США.

Уже с первых дней противостояния стало ясно, что основной технологией майдана будет обязательность «сакральной жертвы». Причем это должна была быть известная медийная фигура, дабы получить яркую телевизионную картинку и иметь подходящий повод для масштабной информационной атаки на власть.

Для запуска массового протеста нужна была провокация на камеры с разгоном «мирного протеста». И она случилась в ночь на 30 ноября 2013 года. Я уже неоднократно говорил, что данная провокация была организована руководителем Администрации президента — Левочкиным. Вкратце напомню сам механизм. За день до событий студенты, протестующие на майдане, заявляют о прекращении своей акции. Разбирается сцена, продлевается работа метрополитена, чтобы все студенты могли уехать. В это же время мне неоднократно звонит глава киевской администрации Попов с просьбой установить новогоднюю елку, но получает отказ. Кроме того, вечером я отдаю прямые указания начальнику киевской милиции ничего не предпринимать до тех пор, пока протестующие сами не разойдутся.

И тут ночью киевская мэрия направляет коммунальщиков для установки конструкций этой новогодней елки, а руководитель киевской милиции вдруг самостоятельно решает «зачистить» площадь от протестующих (студентов там, естественно, уже нет и в помине, зато уже есть представители «Правого сектора»). Тут же на месте событий «чудесным» образом оказываются телевизионные группы всех ведущих каналов, аппаратура освещения, масса общественных активистов и представители оппозиции. В такое количество случайных совпадений, согласитесь, сложно поверить. Таким образом, организаторы получают так необходимую им медийную картинку для возбуждения протеста.

Далее, 1 декабря последовала попытка спровоцировать милицию на открытое силовое противостояние у Администрации президента. Радикалы применили «сербский» опыт резкой лобовой атаки с использованием строительной техники. Расчет был прост, что правоохранители дрогнут и начнут ответные силовые действия. Однако и здесь получить ожидаемый эффект у организаторов не получилось. Милиция на провокацию не поддалась, а общество еще не было достаточно «разогрето» протестами и не поддержало столь откровенные агрессивные действия радикалов. Протест перешел в стояние на майдане. Радикалы тоже изменили тактику и перешли к планомерному наращиванию своих сил и формированию новых ударных групп.