Афера Сатаны (ЛП) - Карлтон Х.Д.. Страница 10

Я привязываю его ноги к деревянным ножкам стула замысловатым узлом. Это заняло у меня некоторое время, но после первого года в «Афере Сатаны» я освоила завязывание узлов так хорошо, что у них не оставалось шансов сбежать. Я связываю его руки за спинкой стула, а затем привязываю его туловище к стулу, обернув большую веревку вокруг его груди.

Его голова болтается, а в уголке рта собирается слюна. Скоро она начнет вытекать наружу. Скривив губы от отвращения, я хватаю моток клейкой ленты, отрываю кусок и приклеиваю к его покрытому прыщами лицу. Его крики не будут совсем беззвучными, но они будут достаточно приглушенными, чтобы их поглотили другие крики, разносящиеся по дому.

Никто никогда не слышал, как демон зовет на помощь в моем доме. И никогда, блять, не услышит.

Я направилась к комнате, в которой, как я знаю, работает Дженнифер. Я хочу быть рядом с ней, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я не знаю ее, и она даже не подозревает о моем существовании, но я чувствую необходимость утешить ее. Я так хочу сказать ей, что я о ней позабочусь, что ей больше не нужно беспокоиться о своем насильнике.

Он получит именно то, чего заслуживает.

Как только я уничтожу ее дерьмового парня, — я знаю в своем сердце, что она исцелится и найдет кого-то получше. Как же иначе, когда из ее тела и души удалось вырвать сосущую душу пиявку?

Я нахожу ее в своей игровой комнате, спрятавшись под кроватью. Как только появляется группа, она выползает из-под кровати, ее конечности изгибаются, когда она бежит за ними. Я слышала, как она говорила, что раньше была гимнасткой. Никто не справляется с этой работой лучше нее.

Мы ждем несколько минут, прежде чем слышим шумную группу, спускающуюся в коридор. Я прижимаюсь к глазку, не сводя глаз с пространства, из которого собирается выползти Дженнифер.

Группа вваливается в комнату, спотыкаясь, как кучка пьяных дураков, они кричат и толкают друг друга, пытаясь убежать от монстра, преследующего их с бензопилой. Они гарантированно попадут в эту комнату, так как Шакал стоит в конце коридора, не давая никому приблизиться к нему.

Как по команде, из-под кровати выползает перекошенное тело Дженнифер. Рыжеволосая девушка кричит, и от этого крика я шарахаюсь от стены.

Это было чертовски мерзко.

Хорошо, что от нее пахнет розами, иначе я бы ее убила.

Группа девушек толкает и пихает друг друга, направляясь к выходу, избегая Дженнифер, как чумы. Они распахивают вторую дверь, дерево отскакивает от ограничителя. Если бы его не было, на стене навсегда остался бы отпечаток двери в дешевом гипсокартоне от того, с какой силой люди открывают дверь.

Как только они выходят, Дженнифер встает и мягко закрывает двери. Ее лицо скрыто от глаз, движения медленные. Я затаила дыхание, надеясь увидеть ее нормальное счастливое лицо. Но когда она наконец поворачивается, на ее веках выступают слезы.

Я хмурюсь, мое сердце замирает.

Почему она плачет? Я спасла ее! Она должна радоваться.

Она фыркает, тщательно вытирая глаза, пока слезы не скатились и не испортили макияж.

Она... она не может быть расстроена тем, что ее парень не пришел? Он изнасиловал ее! Как она может расстраиваться из-за такого?

Я рычу, ее неблагодарность выпускает черное облако чернил в меня. Я позаботилась о том, чтобы ее насильник не приближался к ней. Если бы он подошел, то причинил бы ей только боль. Он бы снова запутал ее в своей паутине, и она стала бы жертвой черной вдовы, которая медленно отравляла бы ее, пока не осталось бы ничего хорошего.

Пока ее цветок не увянет.

Я часами стою у стены, наблюдая за тем, как с течением ночи настроение Дженнифер все больше ухудшается. Каждый раз, когда из ее глаз капает слеза, я вижу перед собой маму, рыдающую в ладони, пока папа наказывает ее.

Как только последние посетители вечера покидают ее комнату, она садится на кровать и рыдает. Держа лицо в руках, как маленький ребенок, по ее щекам текут черные слезы от макияжа.

Я тянусь к ней, но стена мешает мне.

— Мамочка? — шепчу я. Светлые волосы Дженнифер превращаются в темно-каштановые волосы мамы, и все, что я вижу, — это женщину, рыдающую от души, молящую о смерти. А потом ее светлые волосы возвращаются обратно, и я не могу понять, за Дженнифер или за маму катится одинокая слеза по моей щеке.

Сара не сразу приходит за ней. Как только она видит состояние Дженнифер, она садится на кровать рядом с ней и заключает плачущую девочку в объятия.

— Что случилось? Он приходил к тебе?

Дженнифер опускает руки и причитает:

— В том-то и дело! Он не пришел.

Я вижу только их спины, но молчание Сары тяготит.

— Я… думала, это то, чего ты хотела, — осторожно говорит Сара, в ее тоне сквозит растерянность.

Дженнифер вытирает глаза и жалко пожимает плечами.

— Я хотела посмотреть, что он скажет, но, как обычно, он чертовски ненадежен и всегда врет. Наверное, он снова принимает наркотики. Он сказал, что прекратил, но я не думаю, что это так.

Я хмурюсь. Он определенно не прекратил.

— Разве ты не сказала ему, что не хочешь его видеть?

Дженнифер насмехается:

— Да, и что? Если бы он действительно заботился обо мне, он бы появился и хотя бы попытался объясниться.

Проходит еще один напряженный миг молчания. Сара видит, что Дженнифер находится в токсичном цикле. Несмотря на то, что Гэри сделал с ней, она все еще надеялась, что он появится. И поскольку я помешала этому, она злится.

Черные чернила все глубже въедаются в меня.

Какая неблагодарная сука! Моя рука дрожит от ярости. Я усердно работаю, чтобы избавить этот мир от зла. Гэри постигла бы та же участь, несмотря ни на что — я бы учуяла его зловоние с первого шага в мой дом. Но я, вероятно, не стала бы утруждаться и заманивать его до тех пор, пока он не поговорил с Дженнифер.

Я спасла ее.

Похоже, я совершила ошибку.

Рыча, я отрываюсь от стены и несусь к Гэри. Я чувствую себя особенно дикой. Боже, помоги душам, которые испытают на себе мой гнев.

Глава 5

Гэри проснулся.

Слезы текут из расширенных глаз, пока он пытается освободиться от пут. Кровь сочится из тех мест, где веревка натерла кожу.

Когда он замечает меня, он кричит изо всех сил. Звук получается менее значительным, чем крик котенка.

Я хихикаю, прикрываясь рукой, забавляясь его страданиями. Наблюдая за тем, как он борется со своими узами с возобновившимися рыданиями, я немного успокаиваю гнев в своей груди.

Его крики не стихают, и кажется, он пытается проклясть меня. Приглушенные слова и пустые угрозы — вот и все, что я слышу.

Несмотря на всю неблагодарность его девушки, его поступок был неправильным. Порочным. Развратным. Так может поступить лишь человек с гнилой душой. И он заслуживает смерти за это.

Для таких людей, как Гэри, нет искупления. Они никогда не усваивают урок. Они получают по рукам, а затем продолжают жить своей жизнью, мучая женщин ради повышения собственной значимости. Правда в том, что у них нет никакой ценности, и они это знают.

Они — потерянные души, блуждающие по земле в поисках того, чего никогда не найдут.

Я приседаю перед ним, наклоняю голову и широко улыбаюсь.

— Нам будет так весело вместе, — благоговейно говорю я, уже представляя себе все места, которые я буду резать и колоть. Может быть, я нарисую красивую картину его кровью, когда закончу.

О! Интересно, понравится ли это Дженнифер? Может, тогда она оценит то, что я для нее сделала.

Крики и извивания усиливаются. Он чуть не опрокидывает стул от своих усилий. Если он это сделает, я действительно разозлюсь.

— Ты знаешь Дженнифер? — невинно спрашиваю я. При упоминании имени своей девушки он замирает. Его огромные карие глаза пылают, а грудь вздымается. Он что-то говорит, и я не удосуживаюсь оторвать скотч, чтобы послушать. Я пока не готова к ответным словам.