Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept". Страница 211
— Я сейчас немного возбужден, — признался он.
— А разве не все мы? — заговорила благоговейным тоном лейтенант Крысоловка.
Через мгновение он стряхнул с себя задумчивость. Силуэты уже пробирались сквозь дым, шипя от боли, но все же пробиваясь вперед.
— Полное отступление, мои милые, — крикнул он.
Их роль на этом этапе была выполнена. К этому времени Подмастерье должен был закончить вторую часть своего ритуала, ту, которая закрывала свободный от порога прямоугольник позади дьяволов. Дверь к отступлению была закрыта, и теперь они застряли с настоящим монстром. Он почти жалел несчастных ублюдков: застрять в коробке с Боссом и сотней разъяренных кэллоу? Кому-то придется несладко, и уж точно не Боссу.
۞
В пятидесяти ярдах от горящего дома Кэтрин Обретённая медленно обнажила меч.
Том II / 029 : Позиция
— В Пятнадцатом многие помнят Марчфорд, как день, когда мы доказали, что можем плюнуть в адское око и выйти сухими из воды. Но для меня? Это был первый раз, когда я надел легионерские доспехи с гордостью. В конце концов, я думаю, что это было более значимо. — Отрывок из «Безнадежных Воспоминаний», автор неизвестен
Дезертиры, как я их до сих пор называла, закрасили свои щиты. Даже в свете факелов, освещавших аллею, на которой мы стояли, это было легко увидеть. Красный стальной скутум был украшен чем-то похожим на золотую петлю. Я уже несколько раз поглядывала на ближайшего ко мне, и, наконец, светлокожий лейтенант рядом со мной откашлялся.
— Это знак нашего отряда, леди Оруженосец, — сказал он.
Я нахмурилась.
— Имя?
— Лейтенант Фэрьер, — ответил он.
— И что он значит, лейтенант? — поинтересовалась я.
Я не улыбалась, и этого было достаточно, чтобы темноволосый мужчина насторожился. Голубоглазый и не намного выше меня, он выглядел как образ среднестатистического кэллоу, о котором мне всегда говорили. Интересно, что он сделал, чтобы оказаться в Пятнадцатом? Ничего хорошего, подумала я. Мелкие воришки не записываются в легионы чтобы избежать виселицы.
— Уже дважды мы избежали рук палача, — серьезно сказал мне лейтенант Фэрьер. — Мы решили, что нам не помешает напоминание о том, что третьего не будет. —
Похвально ясное мышление. С моей точки зрения, создание этого отряда было последним шансом, который они могли получить. Что-то еще было бы вредно для дисциплины, и, честно говоря, у меня закончились бы и оправдания, и желание сохранить им жизнь. Я уже не была такой терпеливой и снисходительной, как раньше. Хорошо это или плохо, еще предстояло выяснить.
— Неплохой знак для Безнадежного Дела, — согласилась я.
Он улыбнулся, явно оживившись.
— Мы называем себя Висельники, — мрачно признался темноволосый мужчина. — Рожденные виселицей и возвращающиеся на нее, если дрогнем.
Сардоническая улыбка тронула мои губы. Юмор кэллоу в его лучших проявлениях. Вдалеке слышался лай осколочных зарядов и грохот рушащихся домов. Там тоже горели костры, освещая темноту, словно это был летний праздник за стенами Лауэра. Тишина казалась тяжелой, а нога снова давала о себе знать. Травяной отвар, который я получила от Масего, нужно было разбавлять, сказал он мне, иначе он притупит мои рефлексы так же, как и боль. Я училась стоять так, чтобы меньше веса приходилось на мою больную ногу, но я в броне это было еще затруднительнее. Я забыла, насколько тяжелыми на самом деле были пластинчатые доспехи, привыкнув носить их.
— Они приближаются, — сказала я, больше для того, чтобы сосредоточиться на чем-то другом, чем из-за какого-то реального интереса к разговору.
Лейтенант Фэрьер сплюнул в сторону.
— Этими пусть занимаются гоббы, — скривился он. — Они мерзкие маленькие вредители, но умеют продавать жизнь подороже.
— Эти гоблины отдают свои жизни, чтобы спасти тысячи ни в чем не повинных граждан, — резко ответила я.
Голубоглазый офицер некоторое время размышлял над этим.
— Похоже что так оно и есть — наконец сказал он. — Они могут делать это, потому что сверху пришел приказ, но это не меняет результата.
— Все меняется, Фэрьер, — тихо сказала я. — Зеленокожие больше не враги. Империя больше не враг, по крайней мере, не так, как раньше.
Офицер поморщился.
— Разрешите говорить откровенно, мэм?
Мне не пришлось долго думать об этом. Отказ в разрешении не положит конец тому мнению, которого придерживался Фэрьер, и я предпочла бы, чтобы это было открыто, даже если мне это не нравится. Инакомыслие, загнанное в подполье, будет только больше тлеть.
— Разрешаю.
— К дьяволу Империю, — сказал он, снова сплюнув в сторону. — К дьяволу Башню, и к дьяволу эту дьяволову Императрицу тоже.
Мои брови поползли вверх. Конечно, он был не единственным кэллоу, который так думал, но я должен была отдать ему должное за то, что у него хватило мужества озвучить это так прямо.
— Я не буду притворяться, что я хороший человек, миледи, — продолжал он. — Совершал некоторые поступки, на которые Небеса смотрят неодобрительно, вот в чем правда. Как и большинство здешних людей. Но это не значит, что праэс могут вручить нам меч, приказать убить их врага, а потом сделать вид, что оказали нам услугу.
— Ты выбрал зачисление, а не повешение, — заметила я.
— Если бы я был таким принципиальным человеком, — невесело усмехнулся он, — у меня вообще не было бы выбора. Или я бы попытался бежать потом. Но есть что-то неправильное в наказании человека за то, что он сделал плохое, приговорив его к худшему в суде, вы понимаете меня? Есть ли в таком суде справделивость?
— Потому что Праэс — это закон, — беззвучно ответила я. Потому что правление Блэка и Малисии может быть не справедливым, но оно упорядочено и во многих отношениях лучше, чем то, что было до него. Потому что даже когда наши правители были героями, за которыми стоял Мандат Небес, всё ещё существовали налоги, коррупция и бессмысленные войны. И если мне придётся выбирать между добродетельным правителем и тем, кто сможет сбалансировать национальные финансы, я уже знаю, кого выберу.
— Хотя это неплохая драка, — продолжил он, вытряхивая меня из моих мыслей.
Фэрьер колебался.
— И я не знаю насчет завтрашнего дня, но сегодня? Мне нравится, что это означает, — признался он, легонько постукивая по миезанской цифре пятнадцать на плече.
Вдалеке раздался громоподобный взрыв, и в небо поднялось облако дыма и огня. Последнее ура Разбойника перед тем, как он ушел в полное отступление. Я медленно обнажила меч.
— А вот и они, — сказала я.
Кто-то в строю разразился лающим смехом.
— Опять, да?
Мрачный смех разнёсся по дезертирам.
— Рыцари получат славу, — пропел кто-то.
— Король сохранит свой трон, — ответили ему.
Я знала эту песню. Каждый кэллоу знал, хотя те дни, когда её пели под открытым небом, давно прошли. Если у Королевства когда-либо и был гимн, то это был он.
— Мы истории не по нраву.
Нас не вспомнят испокон, — присоединилась я.
Сотни голосов, глубоких и тонких, с акцентами со всей страны слились в хор.
— Так что бери свой меч, парень.
Вот они снова идут в нашу сторону
И здесь внизу, в грязи,
Мы будем держать оборону.
Темные силуэты появились на краю света факелов, молча изучая нас. Я почувствовала это в тот момент, когда Масего закончил последнюю часть своего ритуала, того самого, который заманил дьяволов сюда, к нам. Жесткая улыбка растянула мои губы.
— Принцы берут Долины
Тиран уже у Ворот
Наши посевы увядают и гибнут,
Войско врага ползёт.
О, это был не первый раз, когда дьяволы ступали по земле Кэллоу. Наша ненависть к их роду была старой, любовно взращенной на протяжении веков, в течении которых восточные армии обрушивали огонь и серу на наши стены.