Стена между нами (СИ) - Кос Анни. Страница 18

Лили желает мне доброй ночи и уходит.

А я заворачиваюсь в просторное одеяние, тушу свет и забираюсь с ногами на кровать. Спать не хочется совершенно, за окном — залитый холодным лунным светом сад.

Ритуальная площадь… через три дня.

Закрываю глаза — и вижу перед собой океан. Могучие валы, что обманчиво медленно катятся на берег. Широкие, пологие спины водных гигантов плавно изгибаются под лучами холодного солнца, наползают на прибрежные скалы, с шипением просачиваются через изъеденные временем и солью камни. Провожу рукой по лицу, кажется, пальцы становятся влажными от ветра, несущего сотни крохотных капель.

Я часто гуляла вдоль линии прибоя в юности. Бегала по холодному песку босиком, кидала в воду камешки, прыгала, широко раскинув руки, называла себя чайкой и утверждала, что однажды смогу летать по-настоящему.

Всего три неурожайных года изменили всё. Имеющейся у людей магии не хватило на то, чтобы спасти посевы от снега и заморозков. Многие разорились и были вынуждены начинать жизнь заново. Отец, до этого занимавший место секретаря городского совета, потерял оклад и работу. В тот момент, наверное, я впервые всерьез задумалась о том, как несправедливо устроен наш мир.

Мы распродали всё, чем владели, вырученных денег хватило на небольшой домик в деревне и кусок земли. Каменистый, тяжелый в обработке, еще и расположенный на северном склоне холма.

Первое время родителям хватало сил, чтобы обрабатывать землю и заниматься нашим образованием. По вечерам мы собирались всей семьей над книгами — самым ценным нашим достоянием, с которым родители так и не смогли расстаться. Отец учил сельских детей грамоте, за это староста платил ему по полтора серебряных в месяц, немного, но нам хватало на добротную одежду, дрова, лошадь.

Потом родился мой младший брат, и мама заболела. В тот год отец занимался хозяйством сам. Конечно, мы с сестрами помогали: вели дом, готовили, стирали. Об обучении пришлось забыть.

И всё же, в моих воспоминаниях о детстве — только счастье. От того, что мы рядом, что перед нами целая жизнь. Разумеется, я знала, что рано или поздно мне придется оставить отчий кров, но родители никогда не торопили меня с замужеством. Я твердо верила, что произойдет это просто и естественно, что мы с мужем будем любить друг друга искренне и сильно. И уж никак не предполагала, что отцом моих детей станет синеглазое существо.

«…Через три дня.»

Вздрагиваю и открываю глаза. Как раз в это время, если я правильно поняла обрывки разговора, состоится церемония ежегодной передачи магии. Важное событие, от которого зависит, будет ли у киссаэров возможность помогать людям.

Возможно ли, что меня ждет встреча с Рианом, а сожженное послание от него? Я знаю, что хоть и нечасто и не по своей прихоти, но Риан наравне с прочими служителями Прародителей приходит на эту сторону Стены. У него могут быть друзья среди людей. Да о чем я? У него обязательно есть союзники! И при должной ловкости они могут оказаться где угодно: среди слуг, поваров, лекарей, даже стражей дворца. Хорошо бы это было правдой. Думаю, совет жреца или просто доброе слово сильно мне помогут.

Надежда вспыхивает во мне, распускается, как цветок, согретый лучами солнца. Пожалуй, мне действительно стоит прогуляться по городу, посетить ритуальную площадь и торговые ряды. А еще — постараться поговорить откровенно хотя бы с кем-то из избранных.

К решительным действиям меня подталкивает случайность: утром Лили говорит, что я могу завтракать и ужинать с другими избранными. Поспешно одеваюсь, выбирая самую скромную одежду. Рядиться в знатную даму нет никакого желания.

В общей зале на первом этаже немноголюдно. Стол накрыт скромно, еда сытная и вкусная, но вот сервировка ясно указывает на то, что мы во дворце. Посуда, с отчеканенными узорами, нанесенными умелой рукой художника, отполированные приборы, искрящееся стекло бокалов.

Мужчины почти не разговаривают между собой, девушки чуть более расслаблены, кто-то даже пытается шутить, но общий разговор не клеится. Похоже, каждый из нас слишком насторожен и смущен, чтобы обсуждать что-то более серьезное, чем вкус еды или погоду за окном.

Я занимаю место подальше от центра, чтобы не привлекать лишнего внимания, но всё равно чувствую на себе заинтересованные взгляды. Справа от меня миниатюрная девушка с копной светлых волос. Я совершенно не помню ее. Заметно, что она чувствует себя крайне неловко среди этой роскоши и красоты.

— Не волнуйся, — шепчу ей украдкой. — Мы привыкнем. Меня, кстати, зовут Лиан.

— Спасибо. Я Несса, — тихо отвечает она. Неуверенно берет в руки вилку, накладывает себе несколько ломтиков мяса, ест очень медленно и аккуратно. — Тут всё такое непривычное, в жизни такого богатства не видела. — Несса рассматривает меня как некую диковинку, потом тихо интересуется: — Скажи, это ведь ты фаворитка владыки?

— Кто-кто? — давлюсь от удивления куском, едва попавшим в рот.

— Ну, — она смущена, — он же выказал тебе особый знак приязни во время испытания: подарил плащ. Это огромная честь.

— Простая вежливость с его стороны, — только бы не выдать своего возмущения, тогда точно не отделаешься от сплетен! — Было холодно, я замерзла — только и всего!

— Ясно. Прости.

Несса моргает, прячет глаза, очень усердно изучает содержимое хлебной корзинки. Откладываю вилку в сторону, поворачиваюсь к ней.

— Что еще обо мне говорят?

— Ничего, глупости всякие.

— И всё же?

— Что он провел ночь в твоих покоях, — полушепотом делится она. — Что ты каким-то образом околдовала его. Глупо, правда? Околдовать того, кто сам владеет магией. Уж скорее ты просто ему приглянулась. Не подумай, я не осуждаю, знаю, что иногда мужчина не принимает отказа, и не завидую, как остальные. Владыка очень красив, но я его боюсь. Хочу, чтобы меня выбрал кто-то попроще, без титула, более… человечный, — она совсем теряется и возвращается к тарелке.

Отлично, теперь я любовница алти-ардере? То ли жертва насилия, то ли коварная, расчетливая соблазнительница. По крайней мере, по мнению остальных. Интересно, Дорнан знал об этих слухах, когда советовал мне задуматься об отношениях между избранными, или ему опыт проведения отборов подсказал?

— Несса, это всё ложь. Я простудилась, у меня был жар. Владыка нашел меня без сознания, вызвал лекаря и служанку. Уверена, мои слова легко проверить.

Если кто-то захочет это делать. Гадость какая!

Аппетит пропадает полностью. Теперь кажется, что на меня глазеют уже все: кто-то в открытую, кто-то исподтишка. Впрочем… А чего я ждала? Знала же, что за внимание Дорнана мне придется бороться, вот только ожидала, что самым страшным моим противником станет собственная совесть, а не остальные избранные.

Дурочка.

Трапеза заканчивается в гробовом молчании. С трудом заставляю себя дождаться, когда кто-то потянется к выходу, чтобы не сбегать первой, трусливо поджав хвост.

Однако на выходе путь мне преграждает один из мужчин, тот самый, что предложил на первом испытании разбиться на группы. Он слегка подталкивает меня в сторону окна, кивком головы показывая, что есть разговор. Вот только поучений о морали мне не хватает!

— Это правда? — его темные глаза впиваются в меня, но не с осуждением, а с искренним интересом. — Слухи о тебе — правда?

— Какие именно?

— Разумеется, не о ночных визитах. Мне нет дела, с кем ты предпочитаешь развлекаться. Ты не моя женщина, пусть вон драконы переживают. Но мне интересно, ты правда требовала у владыки рассказать, куда отправили проигравших?

А вот это уже неожиданно.

— Скорее умоляла позволить повидаться с подругой.

— И что он ответил?

— Сказал, что, по правилам, не раньше окончания отбора. Но обещал позволить нам поговорить после второго испытания. Я не понимаю, как вы узнали?

— На «ты», я Брэйди, кстати. Говорю же, слухи. Вашу перепалку с лхасси и всё, что было после, слушали младшие служители храма.