Лин-ли (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 67

Лина не нашлась, что на это сказать. Ее сочувствие тут явно не требовалось — ему нужно было выговориться, что он и сделал. И ей было приятно, что смогла помочь хотя бы в этом — выслушать.

— Знаешь, — усмехнувшись, напарник снова заговорил, — не считая наставника, ты первая, кому я столько про себя наговорил.

Она поверила сразу. Чтобы вечно улыбающийся и радующийся жизни и каждому ее дню Линден Айрторн всем и каждому рассказывал о своем нелегком детстве? Нет, конечно же, нет.

— Я это ценю, — сказала Лина, крепче сжав его руку. — Правда.

Он улыбнулся, а потом прижался щекой к ее волосам. А она и не подумала вырваться, напротив, ей было тепло и уютно, как, наверное, никогда в жизни.

— Ну а ты? — поинтересовался Айрторн. — Не расскажешь мне какую-нибудь страшно тайную историю из своего прошлого?

Линетта вздохнула, набираясь смелости.

— Тебе — да.

ГЛАВА 22

Одна его ладонь лежала на ее талии сбоку, обнимая, вторая мягко перебирала пальцы. И последнее, чего бы Лине сейчас хотелось, это думать о том, как так получилось, и, главное, о том, как двусмысленно подобная близость могла выглядеть со стороны. Ей просто было спокойно, находясь здесь и сейчас.

— Я бредила академией, — начала она издалека. — Меня никто не заставлял и не уговаривал. После того, как в детстве определили мой уровень дара, я, как и все, прошла краткий курс обучения и правил безопасности. Но я же белая, кому я могла навредить своей силой? — Айрторн хмыкнул, вероятно, вновь вспомнив о своей несчастной служанке, и больше не перебивал. — Я могла бы не учиться, исцелять получалось само собой. Лечила родных, соседей, друзей… Хотя каких друзей? — Ее губы тронула грустная улыбка. — Приятелей. Родителям нравилось: кто-то, кто обращался ко мне за помощью, платил продуктами, вещами или услугами, кто-то — деньгами. Отец… он гордился, рассказывал всем, какая умница у него дочь, что уже с малых лет приносит в дом доход.

— Ты чувствовала вину за то, что он брал плату за твою помощь? — каким-то образом Линден снова сумел прочесть между строк.

— Угу. — Лина понурила голову, уставилась на их переплетенные пальцы, отлично видимые даже в полумраке. Это казалось так правильно и неправильно одновременно. — Я ведь тогда все равно не умела ничего серьезного, мне казалось, что нельзя брать что-то в обмен за… полупомощь.

— И поэтому ты пошла учиться?

— Поэтому, — кивнула Линетта. — И потому, что мне хотелось стать лучшей. Доказать, что мне не просто повезло с внезапно унаследованным даром, но и показать, что я сама на что-то годна. — Она помедлила и, мучительно зажмурившись, призналась: — Самой себе доказать, что не хуже других.

— Доказала? — с мягкой насмешкой уточнил собеседник.

— Да уж, доказала, — вздохнула Линетта. — Я поступила, считалась одной из лучших на потоке. А однажды нас водили в Центральный госпиталь в качестве экскурсии и практики одновременно, и я загорелась. — Она вскинула глаза к его лицу, без слов спрашивая: "Понимаешь?" Айрторн улыбнулся и подтвердил кивком: "Понимаю". — А на втором курсе я решилась и даже записалась на прием к самому главе госпиталя, к старшему целителю, и спросила, что нужно, чтобы однажды попасть к ним на службу. Мой уровень дара его устроил, и он и ответил: безупречная репутация и направление от академии. — Пришел ее черед горько усмехаться. — Так что видишь, раньше я не была такой трусихой.

— Ты и сейчас не трусиха, — серьезно возразил Линден. Она скептически фыркнула, и он правды ради добавил: — Когда не сдерживаешься и не думаешь о том, что о тебе подумают.

Лина хмыкнула, но спорить не стала.

— Годы обучения пролетели незаметно, — продолжила, зацепившись взглядом за белый бумажный листок, вновь подогнанный ветром к крыльцу. — Госпиталь был уже так близко… Меня там даже ждали. Единственное, что требовалось, это письмо с печатью из академии, подтверждающее, что они одобряют мою кандидатуру… — Она вздохнула глубже и замолчала.

Прошло больше года, но казалось, будто все произошло совсем недавно. Последний экзамен, последний рывок, когда уже ничего не предвещало беды…

Линден не торопил, но и не пытался заявить что-нибудь вроде: "Не хочешь, не рассказывай". И за это Лина тоже была ему благодарна. Она хотела — рассказать, поделиться, просто — быть выслушанной. Но не находила слов.

— Последний экзамен, — Линетта все-таки заговорила: начала, так надо договаривать. — Самый важный — практика. Из тех, что проводится на добровольцах из горожан.

— И что, много желающих? — усомнился Айрторн.

— Полно. Это ведь бесплатное лечение. К тому же все происходит под присмотром опытных преподавателей и риски минимальны… — Лина прервалась и снова потупилась. — Так считается.

Плавное движение пальца по ее ладони вдруг остановилось.

— Кто-то пострадал?

— Угу. — Линетта закивала и смахнула непрошенно выступившие слезы тыльной стороной ладони. Линден тактично сделал вид, что не заметил. — То есть нет. — Она снова собралась с силами. — Почти. Там был мальчик… Лет десять, врожденный порок сердца. Ты же знаешь, дети — моя слабость. Может, из-за ассоциации с младшими сестрами, а может… — Дернула уголком губ. — Неважно. Его привели родители. Они долго стояли в очереди в госпиталь, но тут подвернулась возможность с экзаменом.

Да, она действительно помнила все, словно это произошло вчера. Группа ее сокурсников, большое пустое помещение — и стол, куда следовало лечь пациенту, на котором выпускник должен был продемонстрировать экзаменационной комиссии свое умение.

Ее место по списку было в самом конце, потому как, несмотря на то что по правилам академии простолюдины обучались вместе с аристократами, а группы формировались на основании уровня дара учащихся, первыми на практических занятиях и экзаменах всегда шли вперед высокородные.

— Это была очередь одного из лордов. — Пауза и показавшееся ей важным уточнение: — Типичного лорда.

— Того, которые зануды? — съязвил Айрторн, явно надеясь ее взбодрить.

Но не вышло: Линетта осталась предельно серьезна.

— Того, которые задирают нос и считают всех, у кого нет титула, пылью под своими ногами, — сказала она. — И он неправильно приложил силу. Взял неверный вектор и выпустил дар слишком резко. — Перед глазами тут же предстало покрытое испариной лицо несчастного мальчика и изогнувшееся в болезненном спазме худое тело на экзаменационном столе. — Пошел удар на почки.

— Не знал, что, исцеляя, можно покалечить, — пробормотал Линден.

Лина вздохнула.

— Можно. Но со средним уровнем дара такое случается очень редко. А у того лорда был седьмой. Но суть не в этом. Говорят, так бывает и у очень опытных магов, главное — заметить и остановиться, замедлиться, работать мягче.

— Он не стал, — сухо произнес Айрторн, и это не было вопросом.

— А мастер Джонас не стал его останавливать, — подтвердила Линетта. — То есть мы все стояли там, будто бараны, и смотрели, как ребенок корчится от боли, а этот идиот вливает в него все больше энергии.

— Ты не смолчала, — снова понял напарник.

— Не смолчала, — Линетта горько усмехнулась. — Выскочила вперед, оттолкнула лорда… — Ей захотелось закрыть лицо руками от одного воспоминания.

— Ну-у, — протянул Айрторн. — Без обид, но в академии и на глазах стольких свидетелей и правда не стали бы убивать ребенка.

— Угу, — сухо согласилась Лина. — Мастер Джонас сказал, что боль входит в бесплатное лечение и на выходе пациент все равно получит свое "дармовое исцеление". — Надо же, она до сих пор помнила ту отповедь слово в слово. — К тому же родители мальчика подписывали бумаги, что принимают все условия — главное результат.

— По большому счету — да, — согласился напарник.

Лина отняла свою руку и отстранилась, чтобы иметь возможность посмотреть ему прямо в глаза.

— Тогда скажи, почему ты не стал вырывать из Лилли проклятие одним резким движением, хотя и мог это сделать? — припечатала она, глядя на него в упор.