Лин-ли (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 70

Передышка закончилась.

ГЛАВА 2

То, что происходит что-то нехорошее, стало ясно еще на соседней улице. Во-первых, в воздухе ощущался стойкий запах гари, а во-вторых, из-за домов доносился отчетливый гомон голосов. Потом что-то ухнуло, грохнуло, затрещало. Кто-то закричал.

Айрторн припустил быстрее, Линетта бросилась за ним.

— Туда, — крикнула напарнику в спину. — Там есть проход.

Не прося уточнений и не медля ни секунды, Линден нырнул в узкую щель между домами. Откровенно говоря, назвать эту щель проходом было большим преувеличением — протиснуться в нее можно было разве что боком и то только обладая не слишком крупным телосложением.

Когда Лина сама преодолела узкое пространство, ограниченное стенами стоящих почти вплотную друг к другу двухэтажных домов, и вынырнула из темноты на освещенную улицу, Айрторн уже умчался вперед, а она в первое мгновение оторопела.

Улица была полна народу, но не так, как это происходило на их только что завершившемся задании, — не задние ряды подталкивали передние, чтобы рассмотреть, что за ними творится, а впереди стоящие наступали на тех, кто оказался позади, и практически вдавливали их в ограду расположенных вдоль дороги домов. Не бежали прочь, должно быть от шока, а может, от страха того, что нечто, бушующее сейчас посреди улицы, решит полакомиться и ими.

Два "нечто", отчетливо различимые даже обычным зрением.

Белесые призраки, почти полностью утратившие человеческое обличье: головы, лишенные плеч, сразу же переходящие в руки с неестественно длинными когтистыми пальцами, вытянутые тела, заканчивающиеся сужающимися книзу хвостами.

Старые призраки, успевшие нажраться живой энергии и набравшие силу.

За время работы с Айрторном Лина уже начала разбираться в таких вещах. Выпитни имели серый окрас и желеобразное тело. Призраки же были белыми с серым отливом, а их клыки, когти и внутренности, видимые из распахивающихся пастей, не отличались от остального тела ни цветом, ни по своей структуре, словно были вылеплены из одного комка глины или вырезаны из единого куска дерева. Хищного, гибкого дерева, норовящего сожрать все, что дышит и двигается.

Такие сущности обычно появлялись из древних семейных реликвий, которые люди по глупости снимали с почивших родственников и хранили, с гордостью передавая по наследству. Призраки могли "спать" годами, позволяя хозяевам таких сомнительных ценностей отмахиваться от предупреждений и считать их не более чем суевериями. Но наступал момент, когда сущности пробуждались. Их "будили" сильные эмоции рядом, смерть или рождение в доме, где хранился подобный предмет, или нарушение магического фона. И единственное, чего призраки хотели, это есть.

С одной из белесых сущностей сейчас билась Лукреция. Растрепанная, с кровавой раной на правой щеке и уже начавшим заплывать глазом, она всаживала в бледное полупрозрачное тело молнию за молнией, но силы не хватало, и призрак лишь рычал и отшатывался, уже через мгновение вновь переходя в наступление.

Вторая сущность что-то делала немного в стороне, ближе к замершим в ужасе горожанам, — сгорбилась над землей и постукивала по земле хвостом, напоминая кота, жрущего только что пойманную мышь.

В том, что ассоциация была близка к правде, Лина убедилась еще издали, стоило перейти на магическое зрение: тварь и правда жрала — распластанного на земле белого мага, в котором уже едва теплилась жизнь. А каждый шаг приближения открывал все новые подробности: расползающаяся по мостовой лужа крови, вскрытая грудная клетка с перемазанными темно-красным обломками ребер…

Рой Фангс.

— Бери его, я прикрою, — бросил через плечо Линден, скидывая с себя верхнюю одежду прямо на бегу.

Плащ улетел куда-то в сторону, а сам напарник, не сбавляя скорости, подскочил к жрущему коллегу призраку и, недолго думая, схватил его за хвост и дернул на себя. Мостовая оросилась новой порцией крови, разлетевшейся с клыков нежити во все стороны. Кажется, забрызгало кого-то из очевидцев, кто-то закричал…

Линетта не думала и не смотрела по сторонам. Стоило Айрторну убрать тварь с дороги, она подбежала к растерзанному сослуживцу и упала с ним рядом на колени. Ногам тут же стало мокро — плащ, платье и чулки быстро пропитывались кровью.

Рой еще дышал, хрипло, прерывисто, со свистом, однако был без сознания. Полузакрытые глаза закатились, а на губах пузырилась зловеще-розовая пена.

Рядом что-то происходило: летали молнии, что-то врезалось во что-то.

— Лу, пригнись, — прогремел над улицей голос Линдена.

И снова грохот, удар.

Линетта запретила себе смотреть, отрываться от лежащего перед ней тела хоть на секунду. Вся грудная клетка всмятку, все изодрано, выворочено. Будь Рой бездарным, ему давно пришел бы конец. Но даже при наличии магии то, что при таких повреждениях он до сих пор цеплялся за жизнь, было сродни чуду.

— Давай, давай, — бормотала Линетта, положив одну ладонь на лоб пострадавшего, а второй сжав его безжизненную кисть и щедро вливая в него энергию.

На разодранное тело было страшно смотреть. Никогда, ни разу в своей жизни и практике ей не доводилось видеть ничего подобного — только в морге при академии.

Лина крепче сжала зубы, отгоняя ассоциацию, и усилила напор.

Аура Фангса гасла буквально на глазах, исчезая вместе с вытекающей кровью, которую при таких ранах было невозможно остановить — только второпях сращивать ткани. Быстро, резко, опять-таки, с риском для жизни.

— Давай, Рой, не сдавайся…

— А-а-а-а, — огласил улицу полный боли вопль, и она не сдержалась, вскинула голову, ни на миг не прекращая манипуляции с даром.

Пока Айрторн взял на себя второго призрака, Лукреция продолжала бороться с первым. При этом ее собственная аура уже значительно побледнела, а противник, судя по всему, так и не получил серьезных повреждений. Теперь же нежить, умудрившись повалить темную на землю, накинулась на нее и отхватила кусок плоти с ее бедра.

— Тва-а-а-рь, — кричала Лу, тщетно пытаясь зажать рваную рану и одновременно отползти с линии новой атаки.

Лина тяжело сглотнула и чуть не остановила передачу энергии. В последний момент очнулась и удержала связь. Рой застонал, не приходя в сознание.

— Я здесь, здесь, — прошептала она, погладив по слипшимся от крови волосам. — Я здесь, держись, пожалуйста.

Однако взгляд сам собой снова вернулся к поверженной Лу.

Тварь рванулась к черной, ударилась о выставленный той из последних сил щит и снова пошла в наступление. Защита затрещала, замерцала, готовая истаять.

Лина напряглась. Бросить Роя, в спасении которого нет никакой уверенности, и кинуться на помощь Лукреции? Помощи от нее, конечно, будет немного — все, на что способен белый маг, это выставить щит. Но и такая поддержка была бы сейчас не лишней.

Спасти того, кто гарантированно выживет, и лишить шанса второго?

Рой снова застонал, и Линетта, глотая слезы бессилия и злости, увеличила напор своего дара и не двинулась с места. Она не судья, чтобы решать, кому жить, а кому нет, и раз уж начала с ним, то сделает все, что сможет.

Щит Лукреции истлел, призрак кинулся на обессиленную жертву и тут же отлетел в сторону — Линден разобрался с первым.

— Отползай, — крикнул он темной, а сам запустил в нежить несколько молний подряд и добавил черным пламенем. По призрачному телу пошла рябь.

В том, что Айрторн справится, Линетта даже не сомневалась — способности мага девятого уровня и правда впечатляли, и, судя по состоянию ауры напарника, в запасе у него оставалось еще не меньше трети резерва.

Зато ее собственный резерв утекал, как песок сквозь пальцы, а грудная клетка раненого все еще зияла внутренними органами и сломанными ребрами. Семерка… Дара семерки слишком мало, чтобы устранить такое, слишком. А дара семерки, уже потратившей часть резерва в первую половину ночи, мало вдвойне.

Она вскинула голову.