Шутки в сторону! - Клементис Франческа. Страница 54

При этих словах в комнату вошел Ричард.

– Лорен права. Я говорил с тетушкой Джоан после ее ухода. Милая старушка заявила, что, если Лорен еще раз появится на ее пороге, она спустит на нее своего Барни. К слову, Барни – это ее кролик.

– Тогда все в порядке, – невесело усмехнулась Иззи. – Детям и животным я всегда внушала страх. – Она бросила сумку в багажник машины. – Но если я не вернусь к обеду, вызывайте полицию.

И Лорен, и Ричард с облегчением вздохнули, когда Иззи уехала. В этом не было вины Иззи – она прекрасно поладила с Ричардом и все лучше справлялась с работой, которую взвалила на нее Лорен. Но Лорен очень хотелось снова остаться с Ричардом наедине: она надеялась, что к ним вернется былая легкость общения.

– Наш план на завтра таков, – сказала Лорен. – Выезжаем в шесть утра, чтобы успеть к ленчу. Мы с Иззи можем вести машину по очереди.

– Ах да, Иззи… – пробормотал Ричард.

– А что, есть проблемы? Мне показалось, что вы подружились. – Лорен не понравился его тон.

– Нет, она замечательная. Просто я подумал, что нам лучше поехать отдельно. Мы с тобой могли бы остановиться на пикник на обратном пути, что-нибудь съесть на природе.

Лорен уже пожалела, что пригласила Иззи.

– Можно предложить ей присоединиться к нам, – неуверенно сказала она.

Представив себе Иззи, которая сидит без дела, наслаждаясь окружающей красотой и свежим воздухом, они оба рассмеялись.

– Наверное, не стоит, – одновременно сказали они и снова расхохотались.

Немного успокоившись, Лорен заметила:

– Она повела себя немного странно, когда я пригласила ее на ленч. Думаю, ей будет неловко в незнакомой компании.

– Тогда зачем ты настаивала, чтобы она приехала? – спросил Ричард.

– Это длинная история. В общем, я узнала, что у моей мамы появился друг. Только ни в коем случае не говори ей, что я знала об этом! И не удивляйся, когда в субботу я начну изображать потрясение при виде ее возлюбленного. Хорошо?

Ричарду не нравилась эта череда обманов, он терпеть не мог притворства. Однако больше всего ему не по душе было то, что Крис тоже приглашен – тот самый Крис, который произнес слово «астрология» каким-то странным тоном, обожающий французские фильмы и суши. Тот самый Крис, кому Лорен солгала, чтобы понравиться. Ричард вдруг ощутил безумное желание, чтобы Лорен и ему солгала. Просто так, чтобы знать, что он в ее глазах того стоит…

Однако Лорен не хотелось лгать ему. С Ричардом она чувствовала себя как никогда свободно. Кроме того, узнав, что у Морин появился любовник, она испытала облегчение. Теперь она может не волноваться за нее и спокойно уехать в Нью-Йорк. Все замечательным образом уладилось.

Однако почему-то она не радовалась.

Крис перекладывал содержимое ящиков своего стола в сумку. То же самое делали и остальные преподаватели. Никто не разговаривал с ним. Все считали его виноватым в закрытии школы. Хуже всего, что он и сам так считал.

– Послушайте, я повторял уже сто раз и готов повторить в сто первый – мне очень жаль. Я уверен, что школу все равно бы скоро закрыли, но это ничего не меняет. Я виноват и прошу прощения. Сегодня вечером я всех приглашаю на выпивку. Буду ждать вас в «Нэгс Хед».

Не дожидаясь унизительного отказа, Крис вышел. Проходя в последний раз по коридорам опустевшей школы, он думал о том, что Дин был прав. Наверное, ему никогда не понять так называемых трудных подростков. Воспитание, полученное от чудаковатых, но заботливых родителей, проложило пропасть между ним и миром Дина Райдера. Дело было не только в достатке семьи. Даже в привилегированной частной школе, где он учился, хватало хулиганов и бунтарей. Однажды Крис с друзьями заключили пари, согласно которому каждый должен был украсть в магазине шоколадный батончик. В то время еще не было всевидящих видеокамер, и риск был минимален. Однако, когда пришла очередь Криса, он не смог заставить себя украсть и страшно стыдился собственной слабости.

Крис как-то рассказал Бет об этом случае, и она предположила, что он не смог, украсть из-за врожденной честности. Однако в душе Крис всегда знал, что дело не в честности – он и минуты не мучился бы угрызениями совести, – а в страхе быть пойманным. Потом, став учителем, посвятив свою жизнь исправлению юных преступников, он не мог отделаться от зависти к той бесшабашной смелости, с которой они угоняли машины, разбивали окна, писали ругательства на стенах заброшенных зданий. Они не знали страха, хотя у них было куда больше причин бояться, чем у остальных людей. В глубине души Крис всегда восхищался ими.

Он взглянул на часы и сел в машину. До собеседования осталось пятнадцать минут. Нужно поторапливаться.

Пит с трудом выбрался из такси. До встречи с советом директоров оставалось пятнадцать минут. Водитель такси, сжалившись, помог пассажиру в гипсе, за что получил щедрые чаевые. Пит мельком подумал, что теперь, наверное, уже не сможет позволить себе ездить на такси.

Ему хотелось четверть часа провести в своем кабинете, чтобы спокойно собраться с мыслями. Дома спокойно подумать было невозможно из-за Стеллы.

Она забрала его из больницы и всю дорогу домой болтала без умолку. Однако он не слушал ее, занятый мыслями о Бет и о том, что им делать дальше.

Приехав домой, Стелла огорошила Пита заявлением:

– Милый, пока ты был в больнице, я подумала… Смешно, правда? Ты можешь представить меня думающей? Наверное, это от страха за тебя. Так вот, я подумала, что нам стоит сделать две вещи: во-первых, продать этот дом, потому что его покупка была ошибкой, и во-вторых, куда-нибудь уехать на выходные. Отдохнем где-нибудь в маленькой деревенской гостинице…

И она посмотрела на него, с детским воодушевлением ожидая ответа.

– Стелла, – мягко сказал Пит, – во-первых, мы не можем продать дом, пока не приведем его в порядок, а это займет как минимум год. Во-вторых, ты же не любишь отдыхать в Англии. Тебя раздражает погода, чай со сливками, жареная картошка с рыбой.

– Но ведь ты все это любишь! – воскликнула Стелла. – А я вдруг вспомнила, что мы не отдыхали в Англии уже… – Она замолчала, запутавшись в подсчетах.

– Пятнадцать лет, – закончил за нее Пит.

– Неужели так долго? Не может быть!

– Может. И ты сказала, что это больше не повторится.

Стелла вздохнула. Все годы их брака она сама выбирала место для отдыха. Почему он никогда не возражал ей, неизменно соглашаясь с ее выбором? Она отвернулась, сосредоточив все внимание на заваривании чая, чтобы он не видел ее лица.

– Тем более стоит поехать сейчас. Как ты считаешь?

Пит осторожно положил больную руку на стол.

– Не думаю, что мы можем строить планы при нынешнем положении вещей.

Стелла замерла с чайником в руке.

– Ты имеешь в виду завтрашнюю встречу? Но, может, это и к лучшему. То есть, тебе же никогда не нравилась эта работа…

«Откуда тебе знать, Стелла? Ты же не спрашивала», – хотелось сказать Питу, но он промолчал.

– Послушай! – Стелла снова воодушевилась. – А почему бы тебе не взять выходное пособие и не начать собственное дело?

– Какое дело?! От его резкого голоса Стелла вздрогнула.

– Какое тебе понравится, – безжизненно ответила она.

– Было бы здорово, если бы я знал, чего хочу. Но дело не только в этом. Ты же знаешь, у нас проблемы. – Стелла с тревогой ждала его слов. – Это касается мамы.

Стелла перевела дух, благодарная судьбе за передышку.

– А что с ней?

– Ты даже не спросила, как вчера прошло обследование.

Стелла хлопнула себя ладонью по лбу:

– О господи, прости меня! Совсем вылетело из головы. Но я так переживала за тебя!

Увидев обеспокоенное лицо жены, Пит смягчился:

– Положение серьезное. Похоже, маме предстоит операция.

– Бедная Энн… – сочувственно вздохнула она. Пит знал, что Стелла всегда любила его родителей, и они отвечали ей взаимностью. Именно поэтому Билл пришел в такую ярость, застав его с Бет. Пит закрыл глаза, вспомнив гневные речи отца. Отругав его и все их поколение за ветреность и непостоянство, он наконец сбавил тон и рассказал о визите Энн к врачу и о сумме, требующейся на операцию. Пит был в отчаянии.