La famiglia (СИ) - "Lieutenant Lama". Страница 39

— Обопрись о комод.

Я подчиняюсь в дрожащем предвкушении. Он трахнет меня над этими часами. А потом — когда-нибудь — они станут моими.

Джейк неспешно раздевает меня, не давая сменить позы, а потом встаёт на колени и лижет, раскрыв ягодицы руками, а я громко всхлипывают. Я обожаю, когда он так делает. От секса я обычно теряю голову, минет — это прекрасно, но дарит слишком однозначные ощущения, а это... когда его язык во мне, я словно становлюсь одним огромным комком нервов. Это невыносимо. Он знает это, как знаю и я, что ему нравится доводить меня до состояния, когда перестаёшь контролировать себя. Но всё это очевидно. Это можно понять и без нашей связи. А если говорить о неочевидном... то я знаю, что он задумал что-то особенное. Что-то, что заставит меня выйти за грань. И это точно не просто римминг, как бы я не скулил, и какие бы слова не срывались с моего языка во время того, как его язык ласкает меня, расслабленного и раскрытого, по кругу изнутри.

Я тяжело дышу, когда он отрывается от меня с влажным звуком. Входа касается мягкая головка. Я очень хорошо изучил её нежную текстуру, как ртом, так и задницей. У тела омеги есть свои недостатки. И свои преимущества. И это одно из них: чувствовать все очень остро.

Джейк чуть приваливается сзади, придерживая за живот, и медленно двигается, будто бы медитативно. Я сжимаю руки в кулаки, потому что под ладонями нет ни простыней, ни спины Джейка, которую можно хватать и царапать.

— Малыш... — шепчет он мне в шею, мерно раскачиваясь внутри. Он не надел презерватив, а значит, сегодня мне не светит узел. Это немного расстраивает. С другой стороны... ну не забеременею же я с одного раза? Тем более не в овуляцию? Тем более от мужчины в возрасте? — Только попроси.

Я вздрагиваю в его руках. Губы касаются моего плеча.

— Пожалуйста, кончи в меня, — шепчу. — Наполни меня, прошу. Джейк...

Джейк не отвечает. Я чувствую, как тучи сгущаются где-то над головой, я словно знаю что-то, но пока не могу понять... я плавлюсь в руках своего альфы, постанывая и с предвкушением ожидая узел. Я ещё никогда не был в настоящей сцепке. Должно быть, это восхитительно.

Когда подходит момент, Джейк проталкивается глубже, и стенки начинает приятно покалывать и распирать от узла. От выделяемого секрета странные мелкие судороги по всему телу.

— Боже, Джейк...

— Нравится, малыш?

— Нравится...

Джейк в очередной раз приникает губами к дельтовидной мышце плеча, и я внезапно замираю, понимая, что значили те тучи вокруг — злость, тщательно скрываемую от собственного истинного, расчёт, холодный и безжалостный, и что значат губы на моём плече.

— Это была твоя последняя ошибка, мой мальчик, — говорит Джейк мне в шею. Выстреливает неожиданный оргазм, расходятся круги перед глазами, и я не сразу понимаю, отчего они, и отчего это болезненно-прекрасное состояние, на миг выпадаю из реальности, а потом она обрушивается на меня, словно лавина. И боль от прокушенной мышцы, и слезы ярости, и мерзкое теперь удовольствие, незакономерное, нежеланное, выбивающее остатки самоуважения.

Ублюдок.

========== Часть 11 ==========

Вроде ничего не меняется.

Я сижу на полу в гардеробной, где лишь с пару минут назад стонал от удовольствия, и смотрю в никуда.

Он укусил меня. Метку поставил. Грёбаный ублюдок. Животное. Психопат. Он должен был носить меня на руках, после того, что было в начале. Руки целовать.

Я не знаю, что мне делать.

Джейк возвращается буквально через минуту: я видел, как дёрнулась стрелка, на упавших на пол часах, но за это время словно проходит несколько жизней. Память проясняется, и все те моменты, что я засовывал в дальний ящик, обнажаются во всём их великолепии. Я теперь знаю, кто мой истинный, и какова его семья. Я знал и до этого. Знал, что общепринятые моральные нормы для него — пустой звук. Знал, что человеческая личность для него ничего не стоит, если не принадлежит к его семье. Знал, куда попаду. Что, оступившись, даже случайно, даже на миллиметр, буду подвергнут наказанию. Но всё равно позволил чувствам прорасти сердце насквозь. Если он ещё мог отпустить меня в начале... в самый первый день, когда было одно лишь любопытство, то буквально спустя одну ночь, один перелёт, всё изменилось. Должен ли был я принимать предложение? Если для него мои чувства ничего не значат?

Его лицо отвратительно красиво, и меня бесит, что я не могу перестать обожать его. Он спокоен и присаживается рядом на корточки, чтобы подхватить меня на руки. Идиот. Мы весим почти одинаково, а твоей спине уже миллион лет.

— Это неправда, — говорит Джейк нейтрально, когда укладывает меня в наполненную ванну. Горячо. Я мог бы спросить его, о чём он, но не вижу смысла. Я знаю, что он имеет в виду. Конечно, знаю, ведь наша связь теперь ещё крепче.

Пальцы касаются уголка глаза, смывая что-то, а может быть, просто лаская. Не хочу отворачиваться. Вообще ничего не хочу.

— Ты видел, да?

— Видел.

Очевидно.

— Я не хотел этого.

— Хотел.

— Я ушёл.

— На этот раз. А на следующий?

Я поднимаю глаза. Зубы стискивает судорогой. Мне не хочется плакать сейчас. Ответить ему нечего, и я отворачиваюсь. У Джейка своя логика, своя правда, и не мне с ней тягаться.

Он молча моет мне голову, и я не говорю, что мыл её час назад. Это успокаивает. Его пальцы на волосах. Пусть моет два раза, три раза.

Метка раздражающе покалывает, и я зло дёргаю плечом, расплескивая воду Джейку на колени. Он просто целует меня в неё, и пульсация утихает.