Ни слова о магах - Кликин Михаил Геннадьевич. Страница 86

— Я… — Стас немного растерялся — Мы… Нам нужны воины. Хорошие бойцы. Мы готовы заплатить.

— Бойцы? И с кем же вы собираетесь биться?

Стас уже справился с замешательством, и голос его окреп:

— А это важно?

— Возможно, да… — Вселес обернулся, посмотрел на своих людей. — А возможно, и нет.

— Так вы присоединитесь к нам?

— Нет.

— Почему?

— Мы не наемники. Мы плотники. Да, иногда мы сражаемся. — Вселес досадливо мотнул головой и поправился: — Мы часто сражаемся! Но мы всегда знаем, за что бьемся. А вы и сами… — Вселес замолчат, вытянул шею, напрягся, насторожился, словно прислушиваясь к чему-то, и вновь Стас подумал, что в каждом мире, возможно, своя магия, своя Сила. — Вы и сами не знаете.

— Мы заплатим, — сказал Стас.

— У вас нет ничего, что могло бы нам пригодиться.

— Мы можем заплатить золотом.

— Золотом? — Лицо Вселеса ничего не выражаю, но в голосе слышалось удивление. — Золотом? Зачем нам золото? Оно ни на что не годно!…

Снова люди Вольной Стаи затянули дикую песню. Похоже, они захмелели — не то от обильной пищи, не то благодаря содержимому непустеющих фляжек. Вселес жестом показал, чтобы ему дали мяса. Кто-то из стрелков передал прут с несколькими нанизанными кусками. Вселес протянул его Стасу и сказал:

— Все должны есть.

Мясо как мясо. Чуть подгоревшее снаружи, сырое внутри.

— Ладно. Все, так все.

Мясо было жесткое, безвкусное, несоленое. На зубах скрипнул крепкий уголек, хрустнул, крошась, и Стас испугался, что это сломался зуб, выплюнул недожеванный кусок. Мелькнула мысль — стоматолога здесь не найти. Вселес поморщился, качнул головой.

— Там что-то было, — сказал Стас. — Камень или уголь. Вселес перевел взгляд на Джоша и повторил:

— Все должны есть.

— Он говорит, что ты тоже должен попробовать, — сказал Стас и пододвинул к себе рюкзак. Расстегнул его, достал завернутую в пластиковый пакет пачку соли — осталось уже меньше половины

— Скажи ему, что я уже ел, — ответил Джош, почесав переносицу.

— Он уже наелся, — сказал Стас, сунув руку в пакет и захватив щепоть соли.

— Дракон видит все, — сказал Вселес — Ешь.

— Черт возьми! — Джош повысил голос — Он что тут раскомандовался? Не хочу я есть это паршивое мясо! Не буду! И никто меня не заставит!

Вселес ничего не сказал, только поправил топор и поднял правую руку Тотчас за его спиной смолкла нестройная песня, приглушенно залязгал металл, и на фоне мерцающих углями кострищ зашевелились тени Тьма словно бы сомкнулась вокруг стрелков, сразу сделалось тесно и душно. Сто пятьдесят человек с топорами будто бы разом сместились на несколько метров и оказались совсем рядом буквально в двух шагах, в опасной — очень опасной! — близости сто пятьдесят человек, затаившись в сгустившейся тьме превратившись в смутные бестелесные силуэты, ждали, не поднимет ли Вождь и вторую руку. Они много выпили, еще больше съели, но это никак не повлияло ни на их проворство, ни на силу.

“Сердце его придает храбрость Мясо — силу Печень-выносливость”

— Джош — тихо позвал Стас, и стрелок посмотрел на него — Не надо. Только не сейчас Откуси маленький кусочек. Прожуй и проглоти. Больше ничего не требуется.

— Проклятие! — буркнул Джош, медленно поднимаясь — Что за дерьмо здесь творится?

— Это нормальное мясо, — сказал Тиас, пытаясь улыбнуться — Попробуй Жестковатое, но не хуже той полудохлой коровы, что мы пристрелили, когда Пит и Ралф уже присматривались друг к другу, решая, кто из них пожирнее Ты помнишь?

Джош не отвечал. Его руки медленно двигались — вверх, вниз — он разглаживал брюки на бедрах.

Вверх, вниз.

Джош вытирал ладони.

Стрелки смотрели на его руки и ждали, гадали, выхватит ли он револьверы.

Они сидела на местах и вроде бы не шевелились, окаменели, затаили дыхание, но их руки тоже медленно двигались — вверх, вниз.

Руки стрелков жили своей жизнью.

— Джош — позвал Стас еще тише.

Джош молчал.

Хурхас хмурился и медленно водил руками, по привычке пытаясь найти нити Силы.

Легорн повернул голову и смотрел в сторону, где должны были находиться тролли. Он крепко стиснул рукоять меча и чуть выдвинул клинок из ножен. Потом задвинул назад.

Вверх-вниз.

И тут Стас нашел нужное слово.

— Рудгер, — сказал он чуть слышно, и руки Джоша остановились.

— Рудгер, — повторил Стас имя, и Джош обмяк.

— Ладно, — сказал стрелок и сел, — черт с вами. Давайте сюда это треклятое мясо.

Вселес опустил руку, и тотчас тьма отхлынула. Снова засветились угли костров, отгоняя тени подальше. Пьяные бородачи словно спохватились, рявкнули свою неоконченную песню. Пошло по кругу мясо, фляжки. Кто-то расхохотался заразительно. Кто-то захлопал в ладоши. В сторону стрелков никто не смотрел.

Будто бы и не было ничего.

Только Вселес сдержанно улыбался.

Напряжение ослабло.

Стас щедро посолил мясо, нанизанное на прут, прихватил дольку чеснока, прикусил. И тут Вселес толкнул его под локоть.

— Зачем ты это сделал?

— Что? — Стас повернутся к соседу.

— Но это же можно я попробую? — Вселес потянулся к пакету с солью.

— Что?

Бородач взял одну крупинку соли, осторожно попробовал кончиком языка. Лицо его отразило безмерное удивление.

— Это же соль! — сказал Вселес и вернул крохотный кристаллик в пакет. “Соль” на его языке звучала как “сухие слезы земли”.

— Да. — Стас зубами снял с обугленного прута один кусок мяса и стал старательно его разжевывать. Вселес с еще большим изумлением воззрился на него.

— Что? — спросил Стас, кое-как проглотив резиновое мясо.

— Зачем ты это делаешь? Зачем ешь соль? Зачем сыплешь ее на мясо?

Стас пожал плечами:

— Так вкусней.

— Вкусней? Ты так богат?

— С чего ты взял?… Э-э! Погоди, погоди… — Стас глянул на пачку соли, хмыкнул и убрал ее в рюкзак. Вселес смотрел, как он тщательно затягивает горловину и застегивает клапан рюкзака. — Значит, соль… — пробормотал Стас по-русски. — Золото, значит, ни на что не годно, а вот соль… И в этом-то вся соль! — Он усмехнулся и сказал Вселесу: — У нас много соли. Так много, что мы добавляем ее в пищу. Мы можем поделиться с тобой, если ты присоединишься к нам.

Вселес не ответил, глянул быстро на Хурхаса. Маг смотрел куда-то в сторону, в темноту.

— Джош, — позвал Стас.

— Что? — откликнулся насупившийся стрелок.

— У нас много соли?

— Достаточно.

— Сколько именно?

— Не знаю. Пара горстей осталась.

— Хурхас!

Маг повернул голову.

— Они не хотят идти с нами, золото им не нужно, но вот соль представляет ценность. Пока я не знаю, какую именно.

— Соль? — Маг вздернул бровь.

— Да.

— Зачем она им?

— Откуда я знаю?

— У нас она есть?

— Немного.

— Пообещай им горы соли.

Вселес прислушивался к их разговору, взгляд его перескакивал с лица на лицо. Было заметно, что теперь его отношение к Стасу и прочим изменилось. Вождь Вольной Стаи о чем-то думал, и Стасу хотелось верить, что ничего плохого Вселес не замышляет.

— Джош!

— Что?

— Будьте наготове. Теперь нас могут попытаться ограбить.

Стрелок чуть не подавился.

— Кто? Они?

— Да.

— Проклятие! Что им еще надо?

— Соль. Она у них дороже золота. Много дороже.

— И ты уже показал свой кошелек, — с легким укором сказал Джош.

— Я же не знал. Если что… будьте наготове…

— Мы всегда наготове. А ты не заметил? Вселес тронул Стаса за руку:

— Но мы не наемники. — В голосе его уже не слышалось былой уверенности.

— Пообещай ему столько соли, сколько он захочет, — сказал Хурхас.

— Скажи, что у нас больше нет соли, кроме той, что он видел, — высказался Джош. — Не провоцируй его.

— Наемники продают себя, — сказал Вселес, — это плохо. Они низкие люди. Мы не такие. Стас кивнул и заметил:

— Но мы же не покупаем вас. Мы зовем вас с собой. И если мы победим, то часть добычи достанется вам. Вселес опять задумался. Сказал рассудительно: