Ни слова о магах - Кликин Михаил Геннадьевич. Страница 84

— Ты мне не веришь? Почему? Стас пожал плечами.

“… Кто для него обычные люди? Ничтожные букашки, не более…”

— Ты изменился, — констатировал Хурхас, покачивая головой. — Стал другим. Ты чувствуешь что-то, но не можешь понять, что именно. И это тебя тревожит. Знание дэлфа… Изменился ты, но не мир, пойми. Все вокруг тебя осталось прежним.

— Прежним? — Стас усмехнулся. — Все перевернулось, стало с ног на голову, а ты говоришь, что мир остался прежним.

— Но не это тебя беспокоит…

— И это тоже.

— Знание рвется наружу, и ты не находишь себе места. Это зуд. Десны зудят, когда режутся зубы. В тебе сейчас прорезается Знание.

Стас помолчал. Спросил, признавая возможную правоту мага:

— Но какое знание? О чем? Маг пожав плечами.

— Не знаю Это что-то такое о чем ты постоянно думаешь

— Я хочу домой В свой мир Хурхас кивнул

— Ответы на все вопросы уже, возможно, вызревают в тебе

Из леса вернулся Легорн, возглавляя целую процессию троллей Три подснежника скользили рядом Стас издалека пересчитал великанов — троих не хватало, видимо, убежали слишком далеко, заплутали и не вышли на призывный рев Однозуба И подснежники не все

Жестами приказав троллям оставаться на месте, Легорн подошел к Стасу и Хурхасу Смотря на мага сказал

— Троих так и не нашли Решили вернуться, в лесу уже совсем темно Стас поревет

— Да, темнеет, — согласился Хурхас — Ты вернулся во время Не хватало только потерять и тебя

— Лес редкий, деревья голые, глубоко мы не заходили, а костры видно издалека. Мы бы не заблудились.

— Это чужой мир.

Оставив стрелков, к товарищам подошел Джош.

— Все в порядке? — спросил он у Стаса.

—Да.

— Сколько нам еще ждать?

— Не знаю Похоже, они собираются жарить мясо.

— Я не про это. Сколько времени до открытия Портала. — Стас достал хронометр, щелкнут крышкой, взглянут на циферблат.

— Еще семь часов с небольшим.

— Когда поднимется буря, мы сможем незаметно улизнуть.

Стас покачал головой, сказал, кивнув в сторону Вселеса.

— Хурхас хочет взять этих людей с собой.

— Их? Этих дикарей с топорами?

— Именно. И, я думаю он прав. Если они согласятся нам это только на руку.

— Моим стрелкам это не понравится.

— Напомни им о золоте.

— Золотом придется делиться. “А есть ли у него это золото?”

— Если Враг победит, то денег не будет вообще.

— Да тут ты прав.

Стремительно смеркалось Далекие горы исчезли слившись с темным небом Кое-где просвечивали сквозь прорехи в тучах звезды — тусклые, размытые, едва заметные Черные перелески походили на разрушенные крепостные стены. Грязный серый снег только оттенял опускающиеся ночь, делая небо еще более черным, всплески — более мрачными, а мрак — непроглядным. Костры уже прогорели. Груды горячих углей ало светились в сумраке по хожие на удивительных огненных существ. Они оживали, вдохнув порыв ветра, наливались жаром, рассеивали семена искр А в безветрии затихали засыпали…

Стас представил, как они выглядят со стороны и в который уже раз подивился странной компании, собравшейся на этой поляне: гитарист-бродяга с радиоприемником в рюкзаке, с электронными часами на запястье; воин-мечник, хозяин разоренного средневекового замка с привидениями и подземельями; стрелок с револьверами на бедрах, этакий ковбой с Дикого Запада, живая легенда, Клинт Иствуд и Джон Уэин в одном лице; маг в бесформенном одеянии, не Гэндальф какой-нибудь белобородый, а живой человек — “человек ли?” — немытый, иззябший, здорово похудевший, уставший, но обладающий властью над загадочной вездесущей Силой Уанроана. А за их спинами — отряд великанов-троллей и прирученных ими подснежников, великолепная тридцатка и бородатые люди, из-за своих щитов похожие на черепах.

И поверженный теплокровный тираннозавр, до ужаса настоящий словно бы бежавший из юрского парка

И миры, оставшиеся позади со всеми их загадками

И таинственные Порталы дыры меж мирами, переходы, словно бы кем-то специально сотворенные

И Рой, с которым еще предстоит встретиться.

“Это очень похоже на затянувшийся сон” — подумал Стас.

Но это не мопс быть сном.

Это была реальность.

Раздумья Стаса прервал Вселес Вождь Вольной Стаи повернул голову и громко сказал:

— Пора начинать праздник.

— Мы готовы, — отозвался Стас — Что надо делать?

— Проявлять уважение. А пока идите к огню.

— Хорошо Джош, веди всех к кострам. И пусть уберут оружие, опасности нет Хурхас, он зовет нас к огню. Легорн, идем с нами.

— А тролли? — спросил Хурхас.

— Приглашение касается только людей.

Разделка туши, похоже, закончилась, хотя на костях оставалось еще много мяса Перемазанные кровью и жиром люди сбрасывали топоры на землю и соскальзывали вниз Отойдя в сторону, они ладонями зачерпывали мокрый снег и долго терли лица, руки, одежду, пытаясь хоть немного очиститься Несколько припозднившихся человек тащили из ближайшего темного переческа пару бревен, еще двое носили пласты мяса, складывали возле костров на подстеленные лоскуты драконьей шкуры Вселес, неподвижный и напряженный, скрестив руки на груди, дер жался в отдалении Он словно бы затаился в сумраке, и фигура его терялась среди прочих теней Стас подумал что Вселес сейчас похож на режиссера, пристально наблюдающего за спектаклем, идущим на освещенной сцене

Тем временем Вольная Стая устраивалась вокруг кострищ Воины снимали со спин щиты, укладывали их словно черепицу, и садились — уже не на голую мокрую землю, а на крепкий относительно чистый настил. Кто-то тут же опрокидывался на спину, вытянув ноги к горячим углям, потягивался, зевал. Люди негромко переговаривались, с нетерпением посматривали туда где неподвижной тенью замер Вселес. Алые отблески румянили лица и лезвия топоров, блестели глаза и зубы. Бородачи окружили три костра. Возле четвертого никого не было, видимо это было место для гостей. И Джош повел свой отряд туда. Стрелки проследовали мимо рассевшихся, разлегшихся бородачей, прошли сквозь шепотки и косые оценивающие взгляды. Револьверы у всех лежали в кобурах, но это мало что меняло — оружие бы то на взводе, ладони напряженных рук возле поясов, а сами кобуры расстегнуты. Храня молчание, опустив головы, но исподлобья наблюдая за всем вокруг, стрелки долго располагались возле огня. У них не было щитов, но кое-где на земле валялись обломанные сучья, валежины, хворост — то, что должно было сгореть в костре, но в огонь не попало, — и стрелки потихоньку собирали этот древесный мусор, подтаскивали его, делали подобия грубых скамеек, шаткие и ненадежные. Рассаживались.

Стас, Хурхас и Легорн направились к троллям. Великанам надо было втолковать, чтобы они ждали в стороне и без особой команды не вмешивались в происходящее Тролли, только что вышедшие из леса, были голодны, и Стас пообещал им, что если они будут себя хорошо вести, то он, когда все закончится, до отвала накормит их мясом. Великаны недовольно поворчали, втягивая ноздрями пахнущий свежей кровью воздух, но Однозуб рявкнул на них, и они замолчали. Еще раз проинструктировав тролаей, наказав далеко не отпускать оставшихся подснежников, да и самим никуда не отлучаться, Стас и его спутники вернулись к костру.

Теперь все были на местах.

Все было готово.

И Вселес, уже почти совсем слившийся с темнотой, расцепил руки, поднял их над головой, развернул плечи, потянулся к небу и замер, вдруг сделавшись словно бы выше.

— Дракон мертв! — Голос отразился от облаков и вернулся на землю — Великий зверь, отец всего живого, несущий смерть своим сыновьям, — мертв! — Вселес опустил правую руку, прижал ладонь к груди — Безжалостный к врагам и не имеющий друзей, тот, чья поступь сотрясает землю и волнует воду, вечно голодный одинокий охотник-мертв! — Вселес опустил вторую руку, дождался, пока смолкнет эхо, и продолжит — Мы просим прощения у тебя!

— Что он говорит? — шепотом спросил Хурхас.

— Потом… — отмахнулся Стас, зачарованно слушая, как в ночной тишине дробится эхо, как в лабиринте перелесков рождаются отзвуки, как они разбегаются, сталкиваются, устремляются в небо и затихают там, словно вязнут в густом тумане туч.