Синий чулок особого назначения (СИ) - Бегоулова Татьяна. Страница 48

— Ничуть в этом не сомневаюсь. Так это здесь расползается та жуть, о которой вы мне рассказывали?

— Да, именно здесь. А вы не удовлетворите моё любопытство и не расскажете, как вам удалось вырваться из тюремной камеры?

Я пристально посмотрела на Паула, пытаясь делать вид, что меня ничуть не смущает его присутствие. Но всё-таки отвела взгляд и стала чересчур внимательно рассматривать распустившиеся бутоны метелки.

— Коменданту замка было направлено письмо его величества короля Августа, в котором содержался приказ о моём освобождении. Но так как во дворец мне ещё рано возвращаться, я решил задержаться здесь. На неопределенное время.

— А как… принцесса Оливия? Вы предупредили её о грозящей опасности? — я постаралась придать голосу небрежности, но получилось как-то неубедительно.

Рука Паула коснулась моих пальцев, когда я потянулась к одному из бутонов. Мы будто одновременно коснулись цветка, и бутон тут же раскрылся шире, обнажая бархатную сердцевину.

— Ого. Она реагирует на вашу магию.

Я не ответила. Хотела убрать руку, но Паул осторожно перехватил её и задержал, не отпуская.

— Принцесса Оливия достаточно сообразительная девушка. Она проявит осторожность и благоразумие.

— И всё же, что именно ей угрожает? — я продолжала задавать вопросы, которые на самом деле не так уж и волновали меня. Но мне казалось важным скрыть и смущение и охватившее меня волнение. Продолжая держать за руку, и не сводя с меня взгляд синих глаз, Паул спросил:

— Вы знаете, что принцесса Оливия единственная наследница короля?

Я кивнула. Кто же этого не знает? У королевской четы родился только один ребёнок, и это постоянно обсуждалось жителями королевства.

— Когда Оливия взойдет на трон, она станет королевой. Но её супруг, кто бы им не стал, королем не будет. Но это ведь так заманчиво, для людей маниакально стремящихся к власти. Если злоумышленнику удастся стать супругом Оливии, то он пойдет на все, чтобы истинная власть перешла к нему в руки. Принцесса вряд ли добровольно отдаст бразды правления, и вот тут и таится опасность.

— Вы хотите сказать, что злоумышленник постарается подчинить её волю с помощью магии?

— Не исключаю такой вероятности.

Мне стало как-то не по себе. Это так страшно, когда нельзя доверять тем, кто рядом с тобой. Постоянно жить в ожидании удара в спину. От этих мыслей мне стало физически плохо. Видимо магическое истощение, и бессонная ночь на холоде лишь обострились. Я невольно покачнулась. Тут же руки Паула подхватили меня, не давая упасть.

— Со мной всё в порядке, просто нужно выспаться, — я постаралась выбраться из крепких объятий, но мне не позволили этого сделать. Прижатая к широкой груди Паула, я даже через плащ чувствовала тепло его тела, слышала размеренное биение сердца мужчины. Взметнувшееся волнение и смятение тут же улеглись, потому что в этих объятиях было спокойно и надежно. И лишь воспитание и благоразумие напоминали о приличиях.

— Роберта, что происходит с вами? Чем вы занимались ночью? — и пусть в интонации Паула и не было намека на двусмысленность, от звука его голоса и обжигающего дыхания, меня вновь затопило волной смущения. Вот зря я не читала любовные романы, которые обожает моя сестра, была бы в курсе, как это бывает, когда понравившийся тебе мужчина настолько близко, что ты чувствуешь биение его сердца.

— Ничем особенным. Просто моей подруге ночью стало немного нехорошо, и я была рядом с ней.

— В таком случае вам нужно отдохнуть.

Я согласна кивнула. Но объятия Паула не разомкнулись, и я тоже не повторила попытку высвободиться. Это было очень странное ощущение. Будто я знаю Паула уже давно и между нами все определенно. И нет нужды что-то объяснять. Можно просто греться в его руках и осознавать, что все так и должно быть. И я понимала, что это чувство идет от меня, оно не навязано мне чьей-то волей.

Когда всё-таки Паул проводил меня до крыльца женской половины я, совсем расслабившись и поддавшись ощущению якобы нашего давнего знакомства, выпалила:

— Мы ведь ещё увидимся? — я даже испугаться не успела собственной наглости, как пальцы Паула сжали мою ладонь, и он ответил:

— Несомненно, — и вызывающее дрожь прикосновение губ к моему запястью.

Ядвига выглядела подавленной. Её виноватый взгляд не мог оставить равнодушным даже самого черствого человека.

— Ядвига, перестань себя казнить. И я и Эриус понимаем, что ты ни при чем. Всё дурная наследственность, которая всё-таки проявила себя. Но тебе осталось потерпеть совсем немного. Завтра мои силы восстановятся, мы проведем ещё один сеанс. А потом ещё и ещё, сколько потребуется, чтобы убрать все нити. И защитные руны не дадут наследственности проявиться всё это время.

Но казалось, что подругу волнует немного другое.

— Роберта, это выглядело очень… отталкивающе?

Я замялась. Это выглядело не отталкивающе, а пугающе, но вряд ли стоит об этом говорить.

— Он видел, да?

— Ты про Эриуса? Да, Ядвига, он видел. Именно он высвободил меня из твоей хватки, — я невольно коснулась горла, вспомнив, как пальцы подруги сомкнулись на нём.

— И что он сказал?

— Ядвига, Эриус целитель и я уверенна, в его практики происходили и более странные вещи. Он ничего не сказал, но просидел возле тебя всю ночь. Всё, что произошло, уже случилось. Просто смирись с этим. Ну, видел он тебя в не самом обычном состоянии. Тебя это сильно заботит?

Ядвига отвела взгляд и пробормотала:

— Я не хотела, чтобы он видел.

Да, как всё запущенно. Хотя, если предположить, что Ядвиге нравится Эриус, то её беспокойство понятно. Я бы тоже не хотела, чтобы Паул увидел меня в неприглядном свете. А с другой стороны, я наблюдала Паула во время приступов. И меня нисколько это не оттолкнуло. Было лишь желание помочь.

Я провела возле подруги весь вечер. Мы даже поужинали вместе в её комнате. Ядвига была ещё слаба, но помимо слабости её ничто не беспокоило, если говорить о физическом состоянии. И я уже намеревалась пойти к себе, когда заглянула Минди.

— Роберта, пришёл человек от коменданта. Господин Намзини хочет вас видеть. Срочно.

Да что опять приключилось? Я вроде никуда больше не влезала, с чего вдруг у коменданта такая жажда общения на ночь глядя?

Господин Намзини был подобен грозовой туче. Он резким кивком указал мне на кресло для посетителей и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету.

— Госпожа Клорр, мне казалось, что наши с вами предыдущие беседы должны были объяснить вам, что, находясь на службе в подведомственном мне замке, вы должны прислушиваться к моим рекомендациям, а не делать то, что придет в вашу девичью голову!

Комендант плюхнулся в кресло, которое под ним жалобно скрипнуло, и обратил на меня мрачный взгляд.

— Я не понимаю вас, господин Намзини.

— Вы не понимаете? А я не понимаю, зачем вы настрочили жалобу в департамент магии! Я же просил вас не поднимать тему тёмной магии. Не касаться её вообще! Вы понимаете, что есть ситуации, когда лучше всего делать вид, что ничего не происходит!

— Нет, не понимаю. Я не строчила жалобу в департамент магии, как вы выразились. Я написала письмо с просьбой прислать сюда специалиста по тёмной магии. Потому что эта жуть выбирается на поверхность. А ваша позиция преступна по отношению ко всем обитателям замка! И вам ли не знать, что с тёмной магией шутки плохи! — да, я не сдержалась. Ядвига, прости меня.

Комендант побагровел, его губы затряслись. Он схватил платок, лежавший на столе и вытер им шею. Потом налил воды из графина и залпом осушил стакан.

— Вы, госпожа Клорр… Да что вы вообще знаете?!

— Я знаю, господин Намзини, откуда у Ядвиги шрамы на лице. Она поделилась со мной. И мне непонятно, почему вы продолжаете бездействовать. В замке творится что-то ужасное и это ужасное, представьте себе, имеет отношение к тому, что случилось с вашей дочерью. Ядвига пострадала от звериной сущности Забытых. А в подземелье вверенного вам замка растекается магическая субстанция, которая раньше была звериной ипостасью тёмных. Да вы должны были костьми лечь, чтобы уничтожить эту жуть!