Опера вызывали?! (СИ) - Романова Ульяна "Ульяна Романова". Страница 24

Лиля

Горячая ладонь оперуполномоченного по-хозяйски легла на мою талию, и меня подпихнули вперед.

Я обернулась через плечо, вглядываясь в его уставшее лицо. Успела заметить темные круги под глазами, да и в общем Чингачгук был непривычно бледен. Неужели действительно не спал? А вот что правда — то, что работал или что трудился на эротическом фронте, продолжая саботировать первый подвиг, — вопрос.

Летом, когда я проходила практику в УГРО, меня, как стажерку, вручили оперу Потапову. Не Михаилу, но, когда тот не высыпался, рычал совсем как медведь-шатун, которого ночью разбудила стайка гламурных девиц с целью сделать красивые фото.

Меня он в первые дни серьезно не воспринимал и разговаривал так, словно перед ним не человек, а гламурная курица. Настоящая. С перьями и клювом, которая каким-то чудом научилась разговаривать. Включив его в свой список на увольнение, когда стану генеральным, я старательно трудилась и даже смогла с найти с ним общий язык.

Потапов практически жил на работе, не имея семьи и детей. Правда, весь его пыл был направлен на борьбу с нарушителями, в отличие от Чингачгука, который задался целью увеличить демографию в одном конкретно взятом городе. Или просто взял на себя трудную миссию осчастливить как можно больше девушек и наставить рогов их мужьям.

Громов меня волновал, злил, нервировал и виртуозно заставлял делать то, что нужно было ему. Сопротивляться его напору и креативности было нелегко даже мне.

Но в тот день, взглянув в его усталое лицо и заметив грустный взгляд, я искренне Гению посочувствовала.

Червячок сомнения, что меня снова водят за нос, конечно, присутствовал, но его быстро сменил менторский тон моей совести, который грозно сообщил, что Громов меня спас. Дважды. Первый раз от голодной смерти, потому что все деньги, карточки и мобильный были в сумке. А второй от позора растянуться на асфальте.

Вдохнув поглубже, я старалась не обращать внимания на то, что опер только что хищно не облизывался, глядя на меня.

По коже пробежали мурашки от его взгляда, а я сделала лицо кирпичом, гордо шагая к нашему любимому с Полиной киоску с кофе.

И стараясь не вспоминать позорный момент, когда в августе мы с ней на этом самом месте нахамили хаму, который впоследствии оказался нашим с ней преподавателем уголовного права и ежедневно выводил из равновесия мою подругу.

— О чем задумалась, пельмешка? — отвлек меня Громов.

— Ни о чем, — отмахнулась я. — Расскажи мне лучше, кого ты осчастливил сегодня ночью своим лучезарным присутствием.

— Цветочек, да ты тиран и собственница, — непонятно чему обрадовался Жека, а я прикусила язык.

— Я просто проверяю выполнение первого подвига, — быстро поправилась я.

— Докладываю: первый подвиг выполняется согласно устному приказу. Я в сторону женщин даже не дышу, Паней клянусь!

— Кто такой Паня? — не поняла я.

— Кот. Оккупант. Сокращенно Паня, — расплывшись в довольной улыбке, напомнил мне Жека. — Хочешь, познакомлю?

— Не хочу, — быстро открестилась я.

— На, фотку глянь. Я ориентировки распечатал, парни расклеили, но мне пока никто не звонил.

Громов протянул мне мобильный, на экране которого красовалась упитанная морда рыжего кота. Морда была усатая, зеленоглазая, холеная и наглая.

— Гений, он на тебя похож, — засмеялась я, — тебя в рыжий перекрасить — вообще не отличить.

— Хочешь, я его тебе отдам? — воодушевился Жека. — Раз мы с ним так похожи, будешь смотреть на него и привыкать ко мне.

— У мамы аллергия на котов. И к тебе я привыкать не хочу.

— А придется! — припечатал Евгений. — Я сейчас как все подвиги выполню, как приглашу тебя на свидание креативное — сама домой не захочешь.

— Насколько креативное? — напряглась я. — На экскурсию по родному секс-шопу?

— Все для твоей улыбки, пельмешка. Хочешь в секс-шоп — значит, пойдем туда.

Я нервно хмыкнула и безбожно покраснела. Щеки запылали, а я отвела взгляд.

— Покраснела, скромница, — умилился Гений. — Знаешь, что я тебе скажу? Ты просто не умеешь получать удовольствие от жизни.

— Зато ты в этом вопросе мастер, — съязвила я.

Мы как раз подошли к киоску, в котором делали вкусный кофе, и заняли очередь.

— Лилечка, я тебя сейчас удивлю, но свободные мужчины, у которых нет жен и детей, иногда чудят.

— Теперь это так называется? Не кобель, а… — я замахала рукой в воздухе, подбирая нужное слово, — а чудила?

— Это называется свободный мужчина! — на ухо прошептал мне Гений. — Пельмешка, ну, ошибся один раз. Откуда мне было знать, что Лола замужем, а у мужа травмат? У нее на лбу не написано, кольца не было, а паспорт я не проверил, уж прости. Просто это была судьба, которая свела нас с тобой!

— И после этого ты моих соседок больше не соблазнял, да? — сузила я глаза.

Громов задумался, со свистом вдохнул, внимательно посмотрел мне в глаза и поразил меня своими аналитическими способностями:

— Бабулька обманула, да? И ты никуда не уезжала до сентября?

— Да! Я видела, как ты стоял с букетом под моими окнами, а потом не растерялся и нашел цветам новую владелицу.

— Ага, — Гений выглядел слегка пришибленным. — И ты сразу же на меня клеймо чудилы налепила, да?

Я пожала плечами и отвернулась. Когда, наконец, подошла наша очередь, Гений без запинки потребовал:

— Черный без сахара и латте с карамелью. Я помню, Цветочек, — очаровательно улыбнулся он.

Я нахохлилась и скрестила руки на груди. Со спины меня кто-то толкнул, я возмущенно развернулась, встречаясь взглядом с молодым парнем лет шестнадцати.

— Простите, — смутился он, — меня толкнули.

Гений забрал два стаканчика и, словно ледокол, прошел через толпу к выходу. Я уныло плелась за ним, пытаясь самой себе ответить на вопрос: почему я все еще не ушла?

Чингачгук вручил мне латте и пригласил на свободную скамейку. Я сделала глоток и села рядом. В тот момент у Громова зазвонил мобильный. Он глянул на экран, выругался и ответил:

— Да! Я тут, — замолчал, слушая, что ему говорит собеседник, и засмеялся: — Если меня нет «там», значит, я не «там», а «тут». Несостыковки в показаниях, еду соседей заново опрашивать. Кто-то из двух определенно пиз… врет! — покосившись на меня, поправился опер.

— Понял, отчет вечером! — гаркнул он.

Отклонил вызов и развернулся ко мне:

— Работа. Максимка твой любимый нервничает.

— Он не мой любимый! — вспыхнула я, — надоел, как… Зануда!

— Мишаня такой же! — легко махнул рукой Громов.

— Какой Мишаня? — не поняла я.

— Никакой! — быстро открестился Жека, а потом выдал новую идею. — Цветочек, а хочешь практику? На реальном преступлении. На нарушение закона иду, но для тебя могу подставиться. Тройное убийство, один сосед говорит, что сладко спал, другой сказал, что ночью слышал, как тот, который спал, не спал. Есть шанс найти настоящего убийцу. По-любому, кто-то один врет! Допросы проводить умеешь?

— Умею, — кивнула я.

— Поехали? — у Гения загорелись глаза. — Обещаю не приставать, не намекать и даже не дышать в твою сторону со срамными мыслями!

Я внутренне заметалась. С одной стороны, было любопытно, и расследования всегда мне нравились, с другой — компания для расследования была крайне неподходящая.

— Ты ничего не теряешь, — продолжал Гений тоном змия-искусителя.

— Ладно, — сдалась я и полезла в сумку за мобильным.

Открыла, пытаясь найти в куче хлама и тетрадей свой кошелек или телефон и…

— Гений! Меня все-таки ограбили!!

Я просунула пальцы в дырку в сумке. Недоуменно и испуганно смотрела на Гения, который уже напряженно осматривался по сторонам и ругался сквозь зубы.

Глава 24

Лиля

Я испуганно хлопала глазами и с надеждой смотрела на Гения. Он устало потер глаза, выпрямился, выдохнул и развернулся ко мне:

— Пойдем.

— Куда?

— Сумку твою спасать и тебя от голодной смерти и безденежья. Сама же говорила, что у тебя там все — деньги, карточки…