140 ударов в минуту (СИ) - Арро Агния. Страница 46

Нервно дёрнув ворот куртки, нажимаю на дверную ручку и вхожу без стука, оставляя хорошее мамино воспитание и вежливость за порогом.

— Мой взрослый сын приехал, — донор расплывается в улыбке, салютуя мне стаканом воды.

— Здравствуй, Саркис, — как всегда сдержанно приветствует «дед». — Присаживайся, — хлопает по свободному месту на диване рядом с собой.

Веду плечом, стараясь хоть немного сбросить напряжение. Сажусь и гипнотизирую взглядом донора, пытаясь разобраться с его настроением. Оно какое-то неопределённое, скользкое. Впрочем, как и он сам.

— Как у вас со Стефой дела? — спрашивает отец. — Её родители в полном восторге. Оксана говорит, её дочь светится от счастья. Молодец. Быстро девочку в оборот взял. Сразу чувствуется, моя кровь.

— Меня сейчас стошнит от твоего лицемерия. Давай опустим дифирамбы тебе, я их всё равно не разделяю. И похвалу мне. Мы оба знаем, ты так не думаешь. О Стефе говорить в таком ключе не советую совсем, — ощетиниваюсь я.

«Дед» хлопает меня по плечу. Скидываю его руку. Успокаивать меня тоже не надо. Пусть не лезут хотя бы в мою кровать. Этого вполне достаточно.

— Мужик, — довольно тянет донор. — О чём ты хотел поговорить?

— О сестре, конечно. Ани здесь тоскливо. Она хочет домой. Отпусти её к нам со Стефой.

— Нет, — отставив стакан, отвечает отец.

«Дед» сидит тихо, но я уже знаю, без его слова тут мало что решается. Сажусь вполоборота и вопросительно смотрю в глаза отцу Натальи. Он отрицательно качает головой.

— Малышка останется здесь, Саркис. Теперь это её дом. Тут её семья. А скоро будет новая школа, новые друзья и новая жизнь.

— Вам совсем насрать на то, что она чувствует, да? — поутихшая кровь вновь начинает закипать. — Вы, блядь, не слышите меня, что ли? Ей здесь плохо!

— Выбирай выражения, мальчик. Очень тебя прошу, — морщится «дед». — У Анаит полноценная семья. У тебя там теперь своя. Сосредоточься на этом. А хочешь с кем-то понянчиться, сделай жене ребёнка. Думаю, инструкции тебе для этого не нужны.

Сжав кулаки, играю желваками перебрасывая полный тихого бешенства взгляд с одного мужчины на другого и понимаю, что они на одной стороне – против меня. И это явно обсуждалось, пока мы с Ани сюда ехали.

— Зачем она вам? Ну зачем, мать вашу? Ты сделал доброе дело. Помог нам. Я пожизненно благодарен за неё. Но Ани реально хреново здесь. Вы можете понять, она мать потеряла недавно. Три месяца прошло. Это ничто. Даже мне, взрослому мужику, паршиво. А она ребёнок. Ей просто нужно больше времени в привычной для неё атмосфере. Пожалуйста, — смотрю только в глаза донора, — дай ей это время. Не забирай у неё любимую школу, первого учителя и одноклассников, с которыми она дружит. Мы же на виду всегда. Мы не создаём тебе проблемы. И я тоже хочу, чтобы ей было лучше. Я согласен на платный лицей для неё. Но не сейчас. Ани не готова.

Поднимаюсь. Нервно поправляю штаны. Пальцы деревянные. Я их разгибаю, они обратно сжимаются в кулаки.

— Во-первых, — выслушав меня, отвечает донор, — семья Анаит действительно теперь здесь. Я её отец по крови и по документам. И твоя выходка, когда я сказал привести дочь домой, мне совсем не понравилась. Из этого, мой взрослый сын, вытекает «во-вторых». Скажи, как ещё мне тебя контролировать? Сегодня ты послушный, потому что тебе так надо. Я уезжаю в командировку, и ты посылаешь меня на хуй, отказываясь подчиняться, — он решает тоже не стесняться в выражениях. — Заметь, я в своём праве требовать от тебя возвращения Анаит домой. А если завтра тебя вспенит или ты наиграешься с молодой женой, решишь развестись и похерить не только мою многолетнюю дружбу с её родителями, но и очень выгодный контракт, завязанный на вашем браке.

Закрываю глаза. Глубоко дышу, стараясь всеми силами погасить ядерную войну, набирающую обороты у меня в груди.

Ещё один вдох. Выдох.

Медленно открываю глаза и выдавливаю из себя:

— Пожалуйста. Я прошу всего год. Ани закончит начальную школу и перейдёт в лицей. Мы ещё хорошую музыкалку ей со Стефой нашли. Они будут заниматься. Я… прошу тебя. Ну ты же получил от меня всё, что я могу тебе дать!

— Нет, Сар.

— Бля, ну извини меня за срыв! Ей было плохо. Анаит плакала, я сорвался. Прости! — ору на весь кабинет, чувствуя, как меня трясёт. — И с женой я не разведусь. Я люблю Стефу, — вообще не то, чем мне хотелось бы с ним делиться.

— Это очень хорошо, Саркис, — вмешивается «дед». — Но твой отец прав. Тебя, мой мальчик, нельзя оставлять без контроля. Ты горячий, вспыльчивый, как все мужчины нашей семьи. Да и малышке Анаит здесь ничего не угрожает, ты ведь знаешь. Её тепло приняли. Всем обеспечили.

— Кроме семьи, — цежу сквозь зубы, не оглядываясь на «деда». — Пожалуйста, Сур… отец, — засовываю гордость в задницу. Снова! Ради Ани, ради памяти о маме. Ради нашей новой маленькой семьи. — Дай мне год. Я обещаю, от меня не будет проблем, — под его удивлённым взглядом, опускаюсь на колени.

Однажды я сказал ему, если понадобится, я встану. Мне очень нужно сейчас.

В кабинете виснет тяжёлая тишина. Раскинув руки в сторону, стою и снизу вверх смотрю на его ошарашенное лицо.

Донор делает несколько шагов ко мне. Давит ростом. Мне кажется, я сейчас взорвусь. Стоять на коленях против моей природы. Никогда ни перед кем не унижался. Этот ублюдок постоянно заставляет меня это делать и явно получает свой кайф, глядя на то, как меня ломает.

— Нет, — тихо отвечает он. — Но видишь, как легко склонить тебя в нужную позу, когда ты начинаешь выёбываться, мой взрослый сын. Встань, — протягивает мне руку.

Игнорирую. Поднимаюсь и крепче сжимаю ладони в кулаки.

— Объясни Анаит, что мы хотим для неё только лучшего. И пойми, Сар, мне не нужна война с тобой. Мы можем играть на одной стороне и нормально общаться.

— Только по твоим правилам, — хриплю я.

— Не без этого. Я старше, мудрее и влиятельнее.

— Ты мудак и эгоист, — не отвожу взгляд, хотя он пытается давить.

— Одно другому не мешает. Так же это не мешает мне любить тебя, мой строптивый сын. И гордиться тобой.

— Ани просто ребёнок, которому страшно. Она не разменная монета. Не печать на твоих договорах.

— Малышка Ани, к сожалению, единственный способ, Сар, держать эти печати не сорванными. С ней всё будет нормально. В новом лицее хороший детский психолог. Ей помогут адаптироваться. Музыкальная школа. Пожалуй, да. Тут я согласен. Пусть занимается. Няня или Наталья смогут её возить. Видишь, я тебя слышу. И мой дом всё ещё открыт для тебя, Сар. Ты всегда можешь приехать к сестре. К тебе я её пока больше не отпущу. Эти поездки плохо влияют на ребёнка.

Не знаю, что меня остановило от удара. Выхожу из кабинета и всаживаю двоечку в стену.

Сука! Ненавижу!

Размашистым шагом иду в комнату к Анаит. Я обещал сестре зайти. Она ждёт меня на кровати в обнимку со своей сумкой. Рядом валяется развороченная коробка. На полу модная игровая приставка и ярко-розовые ролики.

— Он не разрешил, да?

Отрицательно качаю головой, опускаясь рядом с ней на кровать.

— Музыкалку только, — ищу у себя внутри улыбку для сестры, умалчивая о том, что даже на выходные ей теперь ко мне нельзя. И в этом виноват я.

Выходит так. Если бы подчинился и вернул Ани, когда требовал донор, сейчас не было бы этой подставы.

Эта вот хрень как раз та самая. Долбанный страх сбывается. Неправильно принятое решение, которое тянет за собой паршивые последствия.

— Кис, — тихо зовет сестрёнка. — Кис, ты плачешь? — удивляется она.

— Мальчики не плачут, — улыбаюсь ей, чувствуя, как слиплись влажные ресницы. — Они просто иногда не вывозят и ошибаются. Прости, Ани, — сжав зубы, крепко обнимаю сестру.

— Зато не в детском доме, — шепчет она мне то, что обычно говорю я. — И ты рядом.

— Я рядом, малая. Рядом…

Прощаюсь с Анаит. Выхожу на улицу. Закуриваю и сажусь на байк. Агрессивно срываю его с места, вылетая за ворота и уходя в точку на высокой скорости. Петляю между машин, не различая дорог и направлений.