Гарпунер (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич. Страница 20

Два дня мы бились возле места катастрофы и только когда к нам на помощь пришёл «Трудфронт», нам удалось сдёрнуть крепко сидящий траулер со скал, да и то, прибегнув к небезопасному способу. Сдёргивали его рывком.

На «Акулу» завели два длинных буксирный троса, и китобойцы подошли кормой как можно ближе к снимаемому с мели судну и затем, синхронно дали ход вперед, с таким расчетом, чтобы к моменту начала обтягивания буксирного троса скорость была самой полной. Этот прием дал хороший результат, но без последствий не обошлось. Как бы синхронно не двигались буксиры, тем не менее настал момент, когда «Трудфронт» слегка обогнал «Энтузиаста» и потому принял первый удар на себя. Трос, заведенный на «Трудфронт» выдержал, а вот один из двух кнехтов нет, он с грохотом был вырван из своих креплений и воткнулся в клюз на корме, почти разворотив борт китобойца. Положение спас «Энтузиаст», который догнал своего собрата и принял часть усилий на себя. «Акула» соскочила со скалы и по инерции покатилась в строну своих спасателей, грозя навалиться на корму поврежденного «Трудфронта». На траулере лязгнули цепи, оба якоря полетели в воду, тормозя поврежденное судно и буквально в нескольких метрах от китобойца траулер сумел остановиться.

Ну а дальше аварийные команды и экипажи судов в авральном режиме принялись за устранение повреждений. После снятия с мели, «Акула» стояла с сильным креном и дефферентом на корму, а вокруг неё сновали шлюпки, пытаясь завести пластырь на пробоину, для того, чтобы откачать воду. Я слышал, как на «Трудфронте» материться капитан Рогов, ходя по карме и осматривая повреждения, он не сдерживал эмоций, китобойцу тоже теперь предстоял серьёзный ремонт, и своими силами починить нанесенные повреждения вряд ли удастся. Если первоначально планировалось, что «Акулу» в Петропавловск-Камчатский будет буксировать «Энтузиаст», с последующим возвращением в район промысла, то теперь эта обязанность будет переложена на повреждённый китобоец, он тоже шёл на ремонт, а значит, китобойная флотилия только что потеряла один из своих китобойцев, и на какой срок, только богу известно.

Глава 10

Беда не приходит одна. Мы ещё не успели и половины пути пройти, до плавбазы, а нам по рации сообщили, что «Алеут» попал в аварию.

Пока мы возились со снятием «Акулы» с камней, наша плавбаза решила перебазироваться. Той ночью «Алеут» проливом "Литке" переходил за уходящими на север китами в Олюторекий залив. Пролив "Литке" довольно широк, от двадцати пяти до сорока пяти миль, и только в одном месте суживается косой, далеко выступающей от середины западного берега острова "Карагинокого" и образующей северный, берег бухты "Ложных Вестей". Конечно, для любого мало-мальски грамотного судоводителя переход не представлял особой опасности. Видимо, так считал и вахтенный, второй штурман, допустивший грубейшую ошибку, он не принял во внимание дрейф судна к востоку под влиянием постоянного в этом месте течения. «Алеут» оказался в опасной близости от косы и задел днищем каменистую мель. Дело было жарким, дорогостоящую плавбазу можно было потерять, если не принять срочных мер.

От ударов и скрежета, доносившихся откуда-то снизу, на ноги вскочил весь экипаж. Заработали насосы, откачивая воду, появившуюся в междудонном пространстве. Матросы тащили доски, мешки с цементом, всё команда в авральном режиме боролось за спасение своего судна. Обо всех подробностях произошедшего, мы узнавали практически в тот же момент, так как наш радиотелеграф работал беспрерывно.

— Сглазил нас кто-то похоже — уверенно заявил Толян, когда мы стоя возле радиорубки слушали последние новости — никогда ещё такого не было, а в этом рейсе одно за другим! То мы винт потеряли, потом арест флотилии, опять нам досталось, потом «Трудфронт» и теперь это…

— Не в сглазе дело! — уверенно говорит Дед — слышал, чего в газетах пишут? Половину начальства нашего во Владивостоке пересажали! Враги народа! И флотилию нашу в разгар сезона с задержкой в месяц вывели на промысел и тоже самое по рыболовам и краболовам! Оттого и беды наши! За месяц сто китов можно было добыть! Или даже больше! Погоду упустили! Все стада ушли, а теперь мы за ними гоняемся в шторма и плохую погоду, от того и аварии! Разобрались уже, у нас невиновных не сажают!

— Полностью поддерживаю! — подозрительно глядя на Деда высказался я, парторг я и ли покурить вышел? Но разговор мне этот не понравился, полетят шапки на «Алеуте», хорошо, что, хотя бы Ирка не должна пострадать, она простая медсестра, но что-то всё же неприятно кольнуло в груди… Я живо поставил себя на место накасячевшего штурман, ещё каких-то несколько месяцев назад Витька Жохов штурманом и числился. Ну а сейчас я второй помощник, а в кораблевождении только верхов нахватался, я бы «Алеут» вообще в степи средней Азии вывел, если был бы на его месте — вы товарищ Ашуров комсомолец, а несознательные разговоры ведёте! Конечно враги, кто же ещё?! Но компетентные товарищи разберутся, будьте уверены, всё по справедливости будет!

— Не по справедливости, а по закону — поправил меня Дед.

— Именно, что по справедливости должно быть! — возразил я ему и тут же удачно ввернул пример, прочитанный мною в одном из конспектов Бивнева (не помню правда кто из классиков его приводил) — ну вот смотри Дед. Взять к примеру капиталистов, у них же тоже законы есть? Есть. Но вот справедливые ли они? Рабство было законным? Да. Колониализм был законным? Да. Угнетение рабочих и крестьян при царизме были законными? И тоже да! Законность — это признак власти, а не справедливости. Но тем и отличается наш советский строй, что мы стремимся к справедливости и равенству! Есть враги? Если есть, то их найдут и накажут, а непричастных и невиновных оправдают! Наш советский суд, самый справедливый и гуманный суд в мире!

— Ну ты выдал Витька — усмехнулся капитан, который тоже стоял с нами в ожидании вестей о судьбе плавбазы — сразу видно, парторг!

— Ну дык! Стараемся соответствовать высокому званию — ехидно ответил я — а вы товарищ капитан, шли бы… на мостик! И вообще, просветите народ, чего нам теперь то делать?

— Чего делать… Идём без задержек и остановок к базе, сказали прибыть как можно скорее и при необходимости оказать помощь — грустно ответил капитан — похоже охоты опять не будет.

— А чего там с повреждениями «Алеута»? Сезон продолжить сможем или всё, закрылась лавочка? — подключился к разговору боцман.

— Хрен его знает, они ещё даже с мели не слезли — честно отвечаю я. Насколько я помню по тому, что в моё время говорили во Владивостоке, «Алеут» вполне успешно будет работать ещё много лет, а значит утонуть не должен, хотя кто его знает.

Наш китобоец полным ходом шёл к плавбазе, и для того, чтобы к ней прибыть, нам предстояло обогнуть почти весь полуостров Камчатка.

Процесс снятия «Алеута» с мели я увидел воочию, мы как раз подоспели вовремя. Наш капитан-директор, решил снимать плавбазу с камней передним ходом. Замеры глубины показали, что мель держит «Алеут» за корму. Сзади глубины были недостаточные, а вот впереди глубина была хорошая, что позволяло «Алеуту» сразу же уйти от опасности. Для верности капитан распорядился дать ещё и дифферент на нос, что бы корма легче сошла с камней. Согласно устава, действующего на торговом флоте в этот момент, такое решение требовало согласования с замполитом, что им и было сделано. Теперь за судьбу судна отвечало два человека…

На мостике капитан-директор сам встал за машинный телеграф. Тяжко заработал винт, выталкивая из посеревшей на рассвете утробы моря мощную кильватерную струю. Судно крупно задрожало, и тотчас загромыхало под килем. Казалось, что база еще дальше наползает на каменную гряду. Но капитан знал, что делает. Под днищем еще грохотало, а все уже увидели едва ощутимую качку плавбазы с носа. В последний раз гулко грохнуло о днище, и «Алеут» вырвался из западни.

На мостике появились мастера, механики, доложили, что в трюмах пока сухо, признаков повреждения жировых и водяных танков нет, продукция, кажется, не пострадала, но в междудонном пространстве вода прибывает, несмотря на усиленную работу насосов. Палубная команда уже разворачивала на палубе тяжеленный пластырь, старпом с боцманом командовали заводской стрелой, подготовкой оснастки. Заводить пластырь вслепую — дело ненадежное, и поднырнуть под «Алеут» и поточней определить характер и место пробоин отправили водолазов. Работали быстро, но без лишней суеты, прислушиваясь к командам капитана, который, свесившись над бортом, время от времени переговаривался с водолазами.