Отступник (СИ) - Кин Михаил. Страница 8

Виг схватил за волосы Шило сидящего возле него на полу и все еще пытающегося сделать вдох, и поднял его заглянув в глаза, спросил.

— Вы что, жалкие идиоты напали на серого? Вздумали ограбить того, кто вырезает в одиночку целые банды.

Шило извивался держась за его руку, у него на физиономии отражались все; боль, обида, страх. Он ничего не мог ответить, потому что от спазма не мог нормально вдохнуть. Но он больше не интересовал Вига. Он просто отбросил парня как мусор от себя, отряхнув руки.

— Нас тут всех собирают, намечается большая вечеринка, ты как с нами? — Он или правда не знал о том, что я уже не часть семьи, или искусно это изображал. Во всяком случае я не смог понять это смотря на него.

— Нет Виг, у меня своя задача. — Отпустив руку парня я лишь пожал плечами, драться я с ним не хотел, а ничего другого ответить ему мне нечего.

Он хмыкнув ничего не ответил, и развернувшись они ушли. Они потопали прочь, глаза их горели в возбуждении от предстоящей драки. Я почувствовал привычное возбужденное ожесточение, словно уже шел готовиться к драке вместе с ними плечом к плечу. Но затем понял, что не участвую в ней на этот раз. И никогда больше не буду участвовать, и я был рад, что меня это больше не касается. Перешагнув через корчившуюся от боли девчонку, я пошел во мрак сырой канализации. Я ходил с час кругами, блуждая по лабиринту из труб и коллекторов. Я старался обойти все группы бойцов, что готовились к бойне со внутренней стражей. Канализация кишела ими как могила трупа червями. И пропустив мимо очередную группу в двадцать человек, я свернул в полузатопленные сливные участки. Это было царство тьмы, сырости и крыс. Больших, гладких и упитанных крыс, размером с некрупную собаку под пять фунтов весом. Они питались отходами, что сливались сюда. Хлюпая по щиколотку в воде, я перешагивал через совершенно не боящихся меня животных идя к своей заначке, пытаясь хоть как то сбить вонь, что стояла тут с помощью сигарилы. Подходя к тупику, где среди старой рассыпающейся от сырости кладки я сделал тайник своих сбережений, я почувствовал, как под сердцем у меня заворочался источник и я услышал шепот исходивший прямо из моего тупика. Гневный шепот мертвого. Кто-то подбросил сюда труп, который с упоением жрали толкаясь и пища на друг друга с десятка полтора крыс.

Стараясь не обращать на сводящий с ума голос мертвого, и пищащую компанию, жрущую свой кошмарный обед. Я вытащил нужный мне кирпич и достал свой кожаный непромокаемый вещмешок, в котором хранилась одежда и обувь, сбережения, яды и пара запасных скимитаров. Это был мой тревожный чемоданчик. Когда я его закладывал, наверно подспудно знал, что мне придется уносить ноги в спешке.

Глава 4

Райлегг — это город слов. В нем говорят все, повсюду и постоянно. Прохожие постоянно спрашивают у друг друга тот или иной адрес, так как не было и в помине никаких номеров и указателей. Случайные прохожие легко вступают в дискуссии. Стража точит лясы с бандами. Чтобы найти определенное заведение нужно узнавать, что есть поблизости. Вроде; “дом напротив рыбного рынка на углу у булочной старого Харио”. Или “лавка по соседству с пивной лысого Фестера”.

Вот и я сейчас выбравшись и канализации, выкинув свою обувь и штаны изгвазданные в сточных водах и отходах. И одев чистую из своего вещмешка, я искал нужную мне лавку, где обычно отоваривались воровская братия с Норы. Владелец был человек гильдии, и товары были только для гильдейских. Я там ни разу не был, нам не нужно было много специальной экипировки как тем, кто занимался воровством профессионально. Мне нужно было лишь пара мечей, арбалет, яд, да холодное желание убивать. Но тем не менее, я собирался свалить из города, и определенные вещи мне были необходимы. Которые в простых лавках старьевщика было не достать. Мне нужен был плащ с внутренними карманами, я видел такой у ребят в Норе. Система ремешков для скрытого оружия, к которой так же можно крепить кошку с веревкой, я видел такую у Мари. Ножны для ношения на бедре, чтобы оружие не болталось при беге. Да много чего полезного у них имелось. Это только рядовые обыватели думают, что вором быть легко и дешево. Вранье. Чтобы что-нибудь украсть, самое главное — снаряжение, а потом уже информация. Убийцей быть намного дешевле и проще.

Я все же рискнул туда пойти, раз Виг весельчак ничего мне не сказал, значит он не знал, а раз не знал один из приближенных, то и торговец по идее ничего не должен знать. Во всяком случае прошло слишком мало времени, и прямо сейчас донне Леоне явно не до меня. У нее на носу вот-вот будет грандиозная разборка.

Нужная мне лавка оказалась в глубине жилого квартала, я основательно пошатался по грязным переулкам, выспрашивая ее ориентиры. Мне нужен некий серебряный Беттино. Блуждая среди трущоб жилого квартала, я спрашивал у торговцев где его найти, почти у всех были знаки гильдии, незаметные для чужих глаз. Спросив у очередной лоточницы торгующей хлебом где найти этого человека. Она с раздражением указала на толстенького низкого мужичка с лысиной блестящей от пота, стоящего неподалеку, из-за его роста он казался круглым.

— Видишь эту толстую помесь пиявки с человеком, делающего вид что не подслушивает. Вот он то тебе и нужен. Я обернулся к нему, посмотрев. Он стоял в пол оборота к нам, жуя булку судя по всему купленную у этой женщины и глазел боковым зрением и несомненно слышал мой вопрос. Но ничего не сказал, пока на него не указали. Оказавшись в центре внимания он начал вопить и вздымать руки, разыгрывая из себя примерного торговца.

— О, как я рад, что Всевидящий направляет за моими прекрасными амулетами таких славных покупателей, я так рад, я так рад! Он начал активно жестикулировать, поднимая руки. Сразу сделав знак для своих на безязыком, рукой в которой держал булку. Он просил подтвердить, что я из семьи, показав кольцо печатку.

А я не знал даже где именно мое кольцо, я не любил его носить. Я последние два года выходил редко из Норы, лишь на заказы или чтобы встретиться с Мари. Ни там ни там она не нужна была, все кто мне нужен знали меня в лицо, а как-то выделяться нося кольцо гильдии я не любил. И теперь я стоял и думал, как мне быть. Он видно решил, что я не увидел знак и снова начал разыгрывать пантомиму и вопить о каких-то амулетах и Всевидящем. Но в конце концов мне надоело смотреть на этот уличный театр одного актера, у меня не было времени играть в игры.

— Да понял я, с первого раза увидел твой знак. Нету у меня с собой этого гребанного кольца. И мне не нужны амулеты, я за другим товаром пришел.

— Никто не хочет покупать мои амулеты. — В конце концов пробормотал он надувшись. — Пошли за мной, чего уж там.

Повернувшись, он повел меня по узким извилистым улочкам, от жары и избыточного веса он обильно потел, постоянно стирая платком пот льющийся с него ручьями. Шли мы недалеко, через пару поворотов, он свернул к невзрачному дому со входом в подвал. Возле которого скучали четверо громил с гильдии. Он остановившись возле них, указал на меня рукой.

— Кто-нибудь видел этого сукина сына раньше? Он из наших?

— Неа, первый раз его вижу. Самый ближайший облокотившись о стену ковырялся в зубах мизинцем смотря на меня исподлобья.

— Отделайте его как следует тогда, чтобы запомнил на всю жизнь, что не стоит называться тем, кем не являешься. Беттино даже не повернулся ко мне, достав массивную связку ключей из под одежды, начал ковыряться в дверном замке.

— Не босс, мне слишком мало платят для таких забав. Охранять лавку это одно, а драться против серых я не подписывался. Самый крайний сидел на дровах наклонив голову, и я его не узнал сразу. А он меня видно да.

Беттино икнул всем телом. Бросил на него взгляд проверяя, не шутит ли он. И повернувшись ко мне выдавил вымученную улыбку, стирая платком пот со лба, глядя на мою хмурую физиономию.

А я сжался в пружину стискивая рукоять меча левой рукой. Готовый их всех тут положить в стопочку, если хоть шаг кто сделает в мою сторону. Стоял смотря в глаза всем поочередности, размышляя, пригласит ли меня кто-нибудь на танец. Будь на моем месте Карлотта, она бы точно переломала кости этому серебряному Беттино и паре охранников заодно. Но в их глазах было только замешательство и удивление. А от торговца понесло страхом так, что Полночь заворочалась снизу впитывая свое излюбленное блюдо.