Колыбельная для вампиров - 3 (СИ) - Борисова Светлана Александровна. Страница 12

— Смеёшься, моя любовь, какие кролики? У меня было дельце поинтересней, — Палевский откинулся на спинку стула и ласково усмехнулся, видя неуёмное любопытство, светящееся в глазах жены. Рени ни на йоту не изменила себе, узнав о болезни, и, как настоящая кошка, вела себя так, будто у неё в запасе ещё несколько жизней.

— Да? Не томи, мой ангел, рассказывай по порядку, — потребовала она.

— Как прикажешь: по порядку, значит, по порядку. Сегодня я освободился пораньше и решил по дороге домой захватить Мари, чтобы ты не ворчала, что нас вечно не дождаться к ужину. Прости, что снова не удалось успеть вовремя, но мы исправимся, — Палевский виновато улыбнулся и, протянув руку, сжал ладонь жены.

— Да что там! Я уже привыкла, — отмахнулась Рени. — Ну, так что произошло?

— Видишь ли, этим вечерком Мари и её друзья решили поразвлечься охотой. И наши умники не придумали ничего лучшего кроме как отключить боевые навыки и отказаться от ментала. Всё бы ничего, но небезызвестная тебе мадмуазель Беккер неожиданно воспылала пламенной любовью к человечеству и, чтобы доказать это — правда, непонятно кому: себе или окружающим — пошла на жертвы и героически подставила горло под нож бандита. Представляешь картинку, наши умники стоят столбом и в растерянности хлопают глазами, а двое бандитов тем временем собираются прирезать подружку Мари, а за ней и мальчишку, который ради неё решил им сдаться. Короче, история о том, как глупость одного ставит под угрозу жизнь остальных.

— Papa, не преувеличивай! Рени, это неправда! — обиделась девушка. — Я же освободила Соню. Там и дел-то было всего ничего.

— Детка, вы слишком беспечны и недооцениваете людей. Да, у вас неплохая подготовка, вы быстрей и сильней среднего человека. Проблема в том, что среди людей тоже есть выдающиеся бойцы, которые мало чем уступают вам, молодым. Как правило, это пропущенные нами менталисты, а таким непросто что-либо внушить, особенно с вашим ещё неустойчивым даром, который, к тому же, может отказать в любую минуту. Потому хорошо подготовленный вооружённый человек для вас более чем серьёзный противник, а вы столкнулись именно с такими. Ваше счастье, что вы все разом не угодили в западню. Парень, что держал твою подружку, сильный менталист, к сожалению, пропущенный нашими поисковиками. Вдобавок он профессиональный убийца и с малолетства участвовал в боевых действиях. Спецназовец тоже наша потеря. Как менталист он слабей первого, но рефлексы вкупе с чутьём у него на должном уровне. В стрессовой ситуации ему хватило бы сил справиться с вами, если не со всеми вместе, то поодиночке совершенно точно. Самое же плохое заключается в том, что он любил отрезать головы. Догадываешься, к чему я веду?

— Да уж, голову на место уже не приставишь, — вздохнула Мари. — Это не колотые раны, которые легко поддаются регенерации.

Она с благодарностью посмотрела на отца.

— Выходит, ты показал Соне реальную ситуацию?

— В общем, да. Хотя нельзя исключить, что события могли бы развиваться по иному пути.

Когда Палевский поведал жене о пацифистском мировоззрении Сони Беккер, она озадаченно хмыкнула.

— Да, несколько неожиданно. В моём сознании образ этого милейшего ребенка как-то не вяжется с ролью вампирской матери Терезы. По духу девочка истинная аристократка и в жизни с трудом переносит плебейские замашки окружающих, — Рени покосилась на Мари, поглощённую десертом, и озабоченно посмотрела на мужа. — Может, обычная девичья блажь, на фоне неразделённой любви?

— Не похоже, — Палевский усмехнулся попытке жены защитить близкую подругу дочери.

— Считаешь, это единичный случай или начало системы? — заинтересовалась Рени.

— Трудно сказать. Пока мало данных, чтобы судить о подобных всплесках, как о тенденции, но, в любом случае, нужны превентивные меры. Я не потерплю распространения подобной заразы в рядах вампирского молодняка. Опасны не сами идеи, а их последствия. Как и сепаратисты, они могут преждевременно нас демаскировать. Рано ещё брататься с человечеством, нужно дорастить соответствующий военный потенциал, перед тем как протянуть ему руку дружбы. Скажи, какая ирония судьбы! У нашего ярого идеолога не дочка, а сплошное отклонение от генеральной линии папочки. Как всегда, сапожник без сапог.

Они немного поболтали о всякой всячине, но хорошо зная мужа, Рени не выдержала.

— И всё же, что ты решил в отношении девочки? — с беспокойством спросила она и Мари, перестав делать вид, что её не интересует разговор родителей, уставилась на отца.

— Съем за завтраком! — фыркнул Палевский. — Милая, перестань волноваться из-за глупостей… Ладно, ладно! При случае поговорю с Максом Беккером. Пусть он приструнит девчонку, во избежание последующих неприятностей, — сдался он, не выдержав давления любимых женщин, с надеждой глядящих на него.

— Дай честное слово, что не тронешь Соньку, если она снова ударится в пацифизм! — потребовала Мари.

— И не подумаю.

— Мика! — хором воскликнула женская половина семейства и даже Аннабель осмелилась поднять глаза на Палевского.

— Хватит! — рассердился он. — Не смейте давить на меня в вопросах, которые выходят за рамки домашних дел. Девочки, ужин окончен! Отправляйтесь к себе наверх.

— Фигушки! С места не двинусь, пока не пообещаешь! — заупрямилась Мари, чувствуя, что отец ещё колеблется и не принял окончательного решения. — Если вздумаешь устроить ей публичное аутодафе, то я взойду на костёр вместе с ней, — предупредила она.

Палевский приподнял бровь.

— Даже так? — он сделал вид, что раздумывает. — Ладно, будь по-твоему. На костёр пойдёте на пару.

— Мика! — рассердилась Рени.

— Всё-всё, сдаюсь! Милая, прекрати пилить меня взглядом. Матка боска! Уже и пошутить нельзя. Ничего страшного с девчонкой не случится, но… — Палевский сделал паузу, выразительно глядя на Мари, — при условии, что твоя подружка внемлет голосу благоразумия.

— Папа! Прекращай разводить свою макиавеллевщину! — возмутилась девушка.

На лице Палевского проступило холодное выражение.

— Мари, довольствуйся малым и не требуй большего.

— Я сказала, что не дам Соньку в обиду, значит, не дам! Чего бы мне это ни стоило!

— Не нарывайся, милая, — отчеканил Палевский. — Ведь я могу передумать насчёт её наказания за сегодняшний проступок.

— Это нечестно! — вскинулась девушка и вздохнула, опустив глаза. — Прости, papa, я была не права. Пожалуйста, не меняй наказание Беккер лишь из-за того, что я веду себя как идиотка.

— Хорошо, — смягчился Палевский. — А теперь живо наверх!

— Yes! — Мари схватила Аннабель за руку и потащила её за собой. — Идём, мышонок! Раз нас здесь не любят, уйдём с тобой в пустыню и создадим там новую религию.

— Учительница рассказывала, что там очень жарко и нет ни воды, ни растений, — засомневалась девочка.

— Не бойся, нам не грозит бескормица. Мы с тобой устроимся в той пустыне, что рядом с Лас-Вегасом. Двуногой дичи там до фига и больше. Только успевай причащать божьих овечек.

Когда они поднялись наверх, Мари прижала палец к губам, призывая девочку к молчанию, и прислушалась к тому, что говорят родители. Но не тут-то было. Наученные опытом, они влепили ей сдвоенную ментальную оплеуху, и она с громкими причитаниями побежала в свою комнату. Не заходя внутрь, Мари хлопнула дверью и, попутно состроив страшное лицо хихикающей Аннабель, крадучись вернулась обратно.

Рени, пряча улыбку, прикрыла обеих дочерей ментальным щитом.

— Мой ангел, ты действительно ничего не задумал в отношении подружки нашей девочки? — вопросила она невинным тоном.

— Милая, и ты туда же? — возмутился Палевский. — Я вам что, изверг? Не бойся, ничего страшного с мадмуазель Беккер не произойдёт. Своё наказание она уже получила. Приговор вынесен и изменению не подлежит. Не смотри на меня так, не особенно она пострадала. Если вообще можно назвать наказанием выход замуж за симпатичного и умного парня, который любит её без памяти. Ну, почистит с месяц отхожие места…