Три дня с миллиардером (СИ) - Кейн Лея. Страница 28

— Босс…

— Живо!

Оттолкнув от себя девчонку, подбираю с пола майку и, зашагав на выход, натягиваю ее на себя.

— Шевелись, Рина! У меня для тебя сюрприз…

Секунду протаращившись на меня, берет ноги в руки и шлепает за мной.

Усадив ее в тачку, грохаюсь за руль.

— Босс, я должен поехать с вами! — настаивает Генрих.

— От тебя уже машина по швам трещит.

Завожу мотор и выруливаю со двора, намеренно бортанув кабриолет Рината. Пусть немного отвлечется от моей невесты.

— Что ты задумал? — начинает нервничать блондиночка, наконец высушив глаза и умерив пыл.

— О, тебе понравится! Ты с нашей первой встречи об этом мечтаешь. — Ускоряюсь, несясь по пустому шоссе.

Привезя ее прямо к порогу полицейского участка, выволакиваю из тачки и тащу в убогое здание.

— Ты же этого хотела? Сдать меня? Так вот я предоставляю тебе эту возможность, Рина! — Торможу ее перед дверью, разворачиваю к себе лицом и пальцами сжимаю ее тонкие плечи, заставив с ужасом смотреть мне прямо в глаза. — Иди расскажи Беркуту обо всем, что знаешь, обо всем, что с тобой произошло. Расскажи о трупе в лесу, покажи место. Пусть меня посадят. Потреплют нервы, проведут масштабное расследование, но в конце концов я все равно окажусь на свободе. Я через год забуду и об этом Радике, и о тебе. А ты будешь помнить меня всю свою жизнь, потому что следаки подтвердят, чем занимался тот ушлепок. И ты никогда не забудешь, что это я спас тебя от смерти.

Я толкаю дверь, вхожу в жалкое душное помещение, в котором господин Беркутов с самодовольной ухмылкой раскачивается в старом кресле.

— А я уже заждался. Пиццу успел заказать. — Майор кивает на открытую коробку.

— С грибами? Терпеть не могу! — Захлопываю коробку и сметаю ее со стола. Присев на угол, беру из органайзера ручку и чистый листок из стопки и кладу перед рассеянной блондиночкой. — Тебе слово, Рина!

Ноги ее больше не слушаются. Решительность куда-то испарилась, даже моя подзарядка на крыльце не помогла. Неуверенно берет ручку, наклоняется над бумагой, но не торопится излагать свои мысли.

Майор от нетерпения привстает с кресла, руками упираясь в стол. Как стервятник, утомительно долго выслеживавший свою добычу.

— Антош, ну я же сказала, что больше так не буду, — вдруг говорит блондиночка, отложив ручку и выпрямившись. — Что ты в самом деле? Устроил тут спектакль, — улыбается, пару раз моргнув и переведя взгляд на майора. — Тимур, не злитесь. Антон до сих пор не может простить меня за тот ложный вызов. Перевоспитывает. Вы просили нас заехать. Где и что нужно подписать?

Обреченно выпав обратно в кресло, майор, скрипя зубами, отвечает:

— Ничего уже не нужно. Лев Громов еще днем оплатил за вас штраф.

Глава 15

Пулей вылетев из отделения, сбегаю с крыльца и глубокими глотками воздуха пытаюсь угомонить беснующееся сердце. Это был последний шанс поставить крест на истории с Антоном Громовым и его семьей, и я упустила его добровольно, без принуждения. Потому что он прав — Радик оказался подонком.

— С тебя пятьсот баксов! — напоминаю я Антону о его долге.

— Не будь такой мелочной.

Непривычно видеть его растрепанным и небритым. Вот до чего я человека довела: на свой всегда безупречный вид болт забил.

— Поехали отсюда, — прошу я, заметив Беркутова в окне.

Бескомпромиссный майор не теряет надежды, что я передумаю и вернусь. А я не могу. На какой-то миг я забылась. Решила, что мне все позволено, раз сам Лев Громов мной восхищается. Я нагнетала, преувеличивала масштабы опасности. Только сейчас поняла, что зациклилась на плохом, напрочь игнорируя собственную выгоду. Удача уже на моей стороне. Любая нормальная девушка мечтает выйти замуж за богатого, успешного красавца. Каким бы мерзавцем не пытался казаться Антон, до этой минуты он обо мне заботился. После свадьбы и вовсе на руках будет носить, даже ради имиджа в солидных кругах. А что еще для счастья надо? Открою свое дело — тот же частный детский сад, где будет руководить мама. Бабушку буду отправлять в лучшие санатории мира. Когда приемся мужу и он переключится на любовниц, заведу себе садовника, чтобы цветочек не увял. И к пятидесяти годам превращусь в подобие Ксении Вацлавовны, которая только на публику играет хорошую жену…

Тяжко вздохнув, сажусь в машину, лбом утыкаюсь в окно и всю дорогу отстраненно смотрю в рассветный туман, стелящийся по земле и окутывающий все вокруг. Поверить не могу: в тот момент, когда я в Москва-сити переживала из-за нашего с Радиком разрыва, он готовился к убийству. В прощальной смс он написал мне, что мы больше никогда не увидимся. Тогда мне показалось это странным, ведь Радик жил в двух кварталах от нас, и вероятность однажды пересечься где-то в магазине, была довольно высока. Оказывается, он собирался исчезнуть, устроить новую жизнь на заработанные за убийство деньги. Какой же ублюдок!

Именно сейчас на его фоне я вижу Антона как-то иначе. Он сам сказал, что за свою жизнь убил двоих. И оба раза он кого-то защищал: или Льва Евгеньевича, или меня. Он убивал, защищая. А Радик пошел на дело из-за денег!

Мы въезжаем во двор на рассвете. Антон специально ехал медленно. Знал, что мне хреново. Дал возможность свыкнуться, переварить произошедшее и успокоиться. Помимо охраны, нас встречает Ринат, пребывая не в самом бодром расположении духа.

— Антоха, это че?! — Указывает ему на поцарапанное крыло своей машины.

— Спроси у своей невесты. Наверняка она когтями поцарапала.

Антон открывает дверь с моей стороны, берет меня под руку и вытаскивает из машины. Фактически берет на себя весь мой вес. Сама я после очередной ночной смены нормально передвигаться не в силах.

Проходя мимо Рината, он тормозит на секунду, чтобы сказать:

— Еще раз к Рине подойдешь, бортану твою физиономию.

Ринат молча усмехается. Его ничуть не пугает угроза Антона. Наоборот, даже веселит. Парень явно имеет завышенную самооценку и уверен, что все козыри у него.

В холле вышедший нам навстречу Лев Евгеньевич хмуро смотрит на свои наручные часы и спрашивает:

— Где вы были?

— Просто хотели побыть наедине, — отвечает ему Антон, крепче прижимая меня к себе. — Из-за тебя, между прочим. Если бы ты не послал Катерину в кино с Ринатом, мы бы с ней не посрались и не угробили бы ночь на выяснение отношений.

— Если бы у тебя была хоть капля ума, ты бы не позволил себе выяснение отношений с женщиной, — строго говорит ему отец.

— Давай тогда встряхнем и ваше с Ксюшей грязное белье. Напомнить тебе первые годы вашего брака?

Лев Евгеньевич вскользь смотрит на меня и снова на Антона.

— Не забывайся, сынок.

— А ты прекрати нами манипулировать. Мы уже не дети.

Обойдя его, Антон пропускает меня вперед к лестнице. Взявшись за перила, делаю шаг, но замираю. Я приняла решение остаться на этой кривой дорожке. Значит, пора ее выравнивать.

Развернувшись, встречаюсь взглядами со Львом Евгеньевичем и признаюсь:

— Я не беременна. Я вообще девственница. Мы вам соврали. У меня нет никаких шансов и привилегий перед Женей.

Прикрыв глаза, Антон звучно выдыхает.

— Ясно, — принимает мой ответ глава семейства. — Что-то еще?

— Я не люблю вашего сына. Но в этом ваши невестки равны. Потому что Женя тоже вряд ли любит Рината.

— Шагай давай, — велит мне Антон, опасаясь, что я сейчас наговорю тут на десять смертных казней.

— И? — подытоживает Лев Евгеньевич, пристально глядя на меня своими глазами-сканерами.

— Если вы передадите свою империю Антону, я клянусь, что разрушу ее. Если Ринату, то обречете его на самый несчастный брак. Так что решайте сами, Лев Евгеньевич, в какой унитаз спускать труд всей своей жизни. И да, кстати, спасибо за то, что оплатили штраф. Правда, лучше бы я пятнадцать суток в обезьяннике провела.

Закончив на этом свои признания, я поднимаюсь на второй этаж, и Антон спешит побыстрее запихнуть меня в комнату.