Три дня с миллиардером (СИ) - Кейн Лея. Страница 30

— Издеваешься?

— Немножко, — киваю я. — Ты же сам виноват, что не проверил ее.

— Тогда ты виновата, что путалась с ушлепком.

— Я и не спорю. Только я не путалась, а встречалась.

Антон раздраженно потирает шею. При иных обстоятельствах я предложила бы ему массаж. Но не заслужил, даже выставив рыжую за дверь.

— А с чего ты взял, что Лев Евгеньевич вымещает на тебе зло за Ксюшу? Она что, изменяла ему когда-то?

— Было дело, — отвечает Антон. — Но у него пунктик — заботиться о женщинах семьи. Жрать хочешь?

— Нет. — Мотаю головой. — Видеть никого не хочу.

— Я же тебе предлагаю хавать их, а не рассматривать, — подшучивает мой жених.

Поднявшись с софы, снимает с рук перстень и часы, убирает их в верхний ящик комода и, задвинув зеркальную дверцу шкафа, смотрит на мое отражение. Я отвожу взгляд. Свежи еще в памяти слова, что он во мне замену Инессе видит. К тому же, как бы то ни было, у Антона есть свое мужское обаяние, которое начинает действовать и на меня.

— С матерью увидеться хочешь? — спрашивает, застав меня врасплох.

— Не шути так, — прошу я.

— Не шучу. — Оборачивается, подворачивая рукава рубашки. — Хочешь? Сейчас же свожу к ней.

— Хочу! — Подскакиваю с софы.

Неизвестно, через сколько секунд Антон передумает. Надо хвататься за возможность.

— Посидишь попьешь с ней чаю, расскажешь, что на Алтае познакомилась со мной. Любовь вскружила голову, и ты согласилась выйти за меня. Для вида возьмешь пару своих шмоток перед уходом.

Я не говорю ему, что мама меня так просто не отпустит. Она сама по молодости ошибок наделала и меня от них уберегает. Она никогда не примет мое согласие выйти за первого встречного и хорошенько ему мозги выполощет.

— Дай мне минуту!

Ускакиваю в ванную, быстро умываюсь, расчесываюсь, подвожу глаза, наношу блеск на губы и слегка щипаю щеки. Маме нельзя видеть меня бледной. Хватит того, что я похудела. Отвлеку ее от своего недовеса хотя бы этим платьем. Поправляю его и возвращаюсь в комнату, где Антон звякает связкой ключей.

— Почему ты не пошла в актерское? — посмеивается, глянув на меня.

— Скромная очень, — улыбаюсь в ответ и киваю на свадебное платье на полу: — Может, в химчистку сдать?

— Да насрать на него. Мы тебе новое сошьем. На заказ.

Льстит ли мне такое внимание? Если только совсем чуть-чуть. Ведь глаза Антон разул, узнав о том, какое гнилое у Инессы нутро. До этого все норовил мне ее в пример поставить.

Спустившись на первый этаж, застаем Ксению Вацлавовну и судьбоносную Женю в гостиной. Рыжая больше не плачет. Воркует с будущей свекровью, листая модные журналы и попивая кофе.

— Отец где? — спрашивает Антон.

— Уехал по делам, — отвечает Ксения Вацлавовна, сменившись в лице. Скользит по мне неприязненным взглядом, руками сминая журнал. — Сказал ужинать без него.

— И без нас, — отвечает Антон, берет меня за руку и, скрестив наши пальцы, выводит меня из дома.

Он знает, видит, как стала относиться ко мне его мать с появлением в доме второй невестки. Понимает, что без поддержки я тут быстро свихнусь. Можно сказать, он протягивает мне руку помощи в самый трудный период, а это что-то да значит.

Посадив меня в «Бугатти», отдает какие-то указания Генриху и садится за руль.

— Антон, ты точно не разыгрываешь меня? — спрашиваю я, боясь разочароваться в последний момент.

— Задам тебе тот же вопрос, — говорит он, заводя машину и лениво поворачивая руль, выводит ее со двора. — Разыгрываешь ли ты меня, Рина? Не был ли вчерашний спектакль перед Беркутом уловкой? Где гарантия, что ты не затеяла игру со мной?

Я смеюсь, расслабленно откидываясь на спинку удобного кресла. Он не доверяет мне в той же степени, что и я ему. Но мы оба совершаем рискованные шаги.

Сунув руку под сиденье, достаю оттуда перерезанный телефонный кабель.

— Давай договоримся: когда в следующий раз я захочу сдать тебя, я честно скажу, куда и зачем иду. Чтобы тебе снова не пришлось портить чье-то имущество.

Антон забирает у меня кабель и выбрасывает его в окно. Выехав на прямое шоссе, открывает ящик, показывая мне пистолет и наручники в его глубинах.

— Договорились! — хмыкает с усмешкой, захлопывая крышку.

— Теперь я знаю, где есть пушка. Не боишься, что выстрелю, когда задолбаешь меня?

— Ты умеешь стрелять?

— Вот на тебе и проверю.

— Не так-то просто взвалить на себя миссию судьи и палача, — вслух размышляет Антон, набирая скорость. — Льву Громову немало дерьма довелось перехлебать. Думаешь, возраст — причина его бессонницы? Это призраки, Рина. Они с ним навсегда. Лица, голоса, сожаления.

Я задумчиво смотрю на Антона. Вернее, на его профиль, очерчиваемый сумеречными полутонами. Все, что я узнала за эти дни о нем и его отце, деталями паззла складывается в единую картину. Я вижу то, чего не заметили ни Антон, ни Ринат.

— Он не собирается передавать вам свою империю, — озвучиваю я свой вывод.

Изогнув губы в скептической улыбке, Антон бросает на меня беглый взгляд и возвращает его к дороге.

— Я серьезно, — продолжаю я. — Прекрати гонку за власть и увидишь.

— Не уговаривай, я не отменю свадьбу.

Да, доказывать ему что-то сейчас бесполезно. Еще слишком рано. Его помешательство на деньгах и могуществе никуда не делось. Исчезла только тяга к талантливой себя дорого продать Инессе.

— Запомни, Рина, я позволил тебе увидеться с матерью, а не сесть мне на шею, — договаривает он. — Цени это и не злоупотребляй.

Ну и баран!

Я включаю музыку и отворачиваюсь. Пусть дальше верит в сказки и тупит. Потом не раз вспомнит мои слова.

К моему дому мы подъезжаем, когда на город опускается ночь. Нашпигованный машинами двор тонет в свете уличных фонарей. Дома горят светящимися окнами. Антон крутится, не зная, где припарковаться, но в какой-то момент просто тормозит посреди дороги, сдает назад и гасит фары.

— Ладно. — Я отстегиваюсь. — Пешком дойду.

— Стоять!

Он хватает меня за локоть и дергает, прежде чем я открываю дверь. Кивком указывает вперед, и я вижу знакомый черный джип перед нашим подъездом, у которого непринужденно покуривает Клим.

— Мой отец здесь, — говорит Антон.

Я припадаю к окну и, подняв лицо, смотрю на окна нашей квартиры. Мама дома. На кухне. Стоит у окна и жестикулирует, с кем-то возбужденно разговаривая. Она всегда так делает, когда раздражена.

Отпустив меня, Антон блокирует двери, снова заводит машину и разворачивается.

— Нет! Я должна узнать, что он тут делает! — сопротивляюсь я.

— Ничего плохого твоей маме он не сделает. Успокойся, — отвечает Антон, увозя меня от дома.

Скрестив руки на груди, я надуваюсь пузырем. Самое время схватить пистолет и хотя бы треснуть Антона прикладом в лоб.

— Ты подразнить привозил меня сюда? — ворчу, не желая возвращаться в серпентарий. — В аду для тебя наверняка припасен отдельный котел.

— Хочешь узнать, что Льву Громову нужно от твоей матери? Тогда будь ласковее и дай мне время! Хотя бы день. Потом привезу тебя к ней хоть на всю ночь.

— И этот день я должна буду провести в компании Ксюши и Жени? Снотворным меня уже поили, свадебное платье испортили. Что дальше? Жвачки в волосах?

— Каким снотворным? — начинает он злиться, с визгом колес перестраиваясь в потоке машин. Я падаю на его колени от резкого разворота.

— Это не то, о чем ты подумал! — Вернувшись в свое кресло, пристегиваюсь ремнем. — Я подозреваю, что Ксюша что-то подмешала мне в чай. Не удивлюсь, если какую-нибудь дрянь для выкидыша…

— Что?! — рявкает Антон, отчего я вздрагиваю.

— Да-да, я помню, что она очень обижена…

— Черт! Черт! Черт! — На каждом слове этот псих долбит ладонью по рулю. — Не поедешь ты туда. — Он набирает номер и подносит айфон к уху, сворачивая в сторону Москва-сити. — Генрих, организуй парней к Вольской. Круглосуточно… И к дому, и к детскому садику. Бабулю тоже под присмотр. И собаку, если понадобится! — рычит он и бросает телефон на приборную панель.