Как быть двумя - Смит Али. Страница 58

Генри с неописуемым удивлением уставился на весь этот разгром, потом на сестру.

Ну как, сломалось у тебя что-нибудь? спросила она. А?

И слегка пощекотала и потискала брата.

Эта косточка сломалась? спросила она опять. А эта? А вот та?

Это помогло. Личико малыша прояснилось, он сдался: засмеялся, начал извиваться у нее в руках.

Вот и хорошо.

Джордж ложкой вытащила гравий из масла и сахара. Смахнула тряпкой со стола листья и сучки. Изжарила Генри яичницу на ужин. (Яичная темпера. Звучит, как название блюда и какого-нибудь крутого ресторана. Интересно, какая она на вкус? Стоит только подумать обо всех эти картинах, написанных яйцами, которые снесли сотни лет назад… а эти вспышки жизни на картинах — это от теплокровных и суетливых кур, которые их снесли).

Генри по-прежнему веселила присказка про палки-обзывалки, а Джордж продолжала находить камешки и веточки в его волосах даже тогда, когда купала его и укладывала в постель.

Земля состоит из камня. Ей больше четырех с половиной миллиардов лет. Пятьсот лет — мелочь. Короче ресницы. Даже еще меньше.

Когда сила землетрясения достигает четырех-пяти баллов, все начинает падать со стен и полок.

При шестибалльном — рушатся сами стены.

На Земле ежегодно происходят многие тысячи землетрясений, но большинство из них такие незначительные, что их никто не замечает.

Но существуют приметы, люди научились ими пользоваться. Беспокоятся и лают собаки. Куда-то исчезают земляные жабы. В небе появляется странное свечение.

Миссис Рок, сказала Джордж, когда в последний раз виделась со школьным психологом, я — между вами и трудным местом.

Миссис Рок сдержанно улыбнулась.

Поэтому я решила свернуть в вашу сторону, а не в сторону трудного места, прибавила Джордж.

На лице миссис Рок отразилась легкая паника.

Потом Джордж попросила прощения у миссис Рок.

Помните, когда я употребила слово «проминотаврить», то сделала вид, что вы ошиблись, сказала Джордж. На самом деле вы все правильно услышали. Я именно так и сказала. А потом притворилась, что нет. И теперь я хочу сказать вам об этом и извиниться. Мне было тяжело. А еще я думаю, что, наверно, производила впечатление человека с серьезной паранойей, когда рассказывала вам всякое в эти недели, в особенности про свою мать и всякое такое. Я выдумывала истории. Теперь я понимаю.

Миссис Рок кивнула.

Затем она объяснила Джордж, что миф о Минотавре — это история о том, как в какой-то момент мы сталкиваемся с тем, что нас ошеломляет и озадачивает. Загоняет в Лабиринт. И подчеркнула, что это не обмолвка — хотя слова «maze» и «amaze» [38] созвучны. И вот тогда, сказала миссис Рок, как раз и возникает потребность выбраться из Лабиринта, держась за свою собственную нить, а это во многом связано со знанием о том, откуда мы и где наши корни…

Я с вашей интерпретацией не согласна, сказала Джордж.

Миссис Рок умолкла, пораженная (или озадаченная, а может, «олабиринченная»?) тем, что ее перебили.

Джордж покачала головой.

Тут нужен поворот сюжета. Помощь извне нужна, сказала она. Если бы девушка не дала Тесею клубок, то он, вероятно, так и не смог бы выйти оттуда. Может, он бы до сих пор там блуждал, а Минотавр по-прежнему требовал бы свою порцию афинских юношей и девушек.

Ну конечно, сказала миссис Рок. Но также возможно, Джорджия, что, метафорически выражаясь, это должно означать…

Ох, миссис Рок, честно скажу вам: я так устала от историй, которые должны что-то метафорически означать, сказала Джордж. Моя мать — она умудрилась утром того дня, когда умерла, разозлить меня. Назвала своим маленьким принцем, имея в виду того парня из королевской семьи, которого зовут, как и меня. Из-за этого я не позволила ей себя поцеловать, потому что уходила в школу. А в следующий раз она оказалась дома уже через две недели — в виде пепла в картонной коробке. Мой отец поставил эту коробку на пассажирское сиденье в своей машине и проехал по городу, оставляя по горсточке в тех местах, которые ей больше всего нравились. Только не внутри, а снаружи, на улице, чтобы не шокировать людей и не нарушать закон. Еще немного пепла он сунул в карман и отвез в Лондон, а там отправился искать трещины снаружи и внутри зданий, связанных с искусством, театров, мест, где она работала. И в эти трещины он вдавливал пальцем по маленькой частичке моей матери. Но в коробке осталось еще достаточно, чтобы отвезти в Шотландию и за границу — в другие места, которые ей тоже нравились. Вот, собственно, в чем дело, что я хотела сказать. Не очень-то все это метафорично, уж вы простите меня, миссис Рок.

Молчание.

(Такое молчание можно назвать каменным.) Неужели Джордж действительно сказала это вслух?

Нет.

Фух-х.

Вслух Джордж произнесла только первую фразу, после слов от историй, которые должны что-то метафорически означать, она уже ничего не говорила.

Просто думала о своей матери. О ее улыбке, с которой она смотрит в глаза Минотавру — и подмигивает.

Об отце, который возит по городу то, что осталось от телесной формы ее матери, под дождем, и ищет те места, где ей хотелось бы находиться.

Эта мысль об отце на мгновение освободила в сознании Джордж будущее и позволила заглянуть месяца на два вперед, в лето, когда она вернется домой из школы или из Лондона, и увидит, как он стоит на газоне перед домом с садовым шлангом в руках и, как выяснится позже, с симфонией Бетховена в дорогущих наушниках «Bose», которые никому не разрешается трогать. Струя воды из шланга над зеленью молодой травы, которую он сам же и посадил, движется сначала в темпе con brio, а затем andante. [39]

Затем она возвращается в настоящее, или, вернее, в то мгновение, когда миссис Рок пребывает в легком шоке от того, что ее прервали.

Миссис Рок опустила брови с середины лба, куда они взобрались. И придала своему лицу выжидательное выражение — не собирается ли Джордж сказать еще что-нибудь.

Джордж сделала точно такое же лицо, чтобы миссис Рок поняла, что она больше ничего не скажет.

Миссис Рок медленно выдохнула. Подалась вперед. Сообщила, что очень рада услышать от Джордж правду о сказанной ею неправде. Потом миссис Рок снова откинулась в кресле, потому что Джордж по- прежнему молчала, во всяком случае пока что, и начала рассказывать о том, как древние греки относились к тем, кто всегда говорил правду.

Правдолюбец, сказала миссис Рок, считался очень важной фигурой в древнегреческой жизни и философии, обычно это был человек, не имеющий ни власти, ни социального статуса. Именно он мог позволить себе не согласиться с самым могущественным властителем, если тот поступал несправедливо или бесчестно, или во весь голос высказать самые суровые истины, иногда даже рискуя собственной жизнью.

Мог или могла, сказала Джордж. Он или она. И, кстати, мне эта аллюзия, или пример, или иллюстрация, кажется значительно более убедительной, чем ваши соображения насчет Минотавра.

Миссис Рок со стуком положила карандаш на стол. Покачала головой. Усмехнулась.

Джорджия, сказала она. Ты, скорее всего, и сама знаешь, но иногда ты действительно становишься похожей на маленького дракона.

Это комплимент, миссис Рок, ответила Джордж.

Да, Джорджия, можешь так и считать, сказала миссис Рок. В следующий вторник, в это же время. До встречи.

Джордж открывает блокнот, готовится. Вот-вот наступит полдень.

Это тот момент повествования, когда, если придерживаться заранее определенной структуры, дверь распахивается — и входит друг, или что-то раскрывается, какая-то тайна (Но что, что именно раскрывается? Где спрятано тело? Где следует возводить здание? Какая-то тайная стратегия?); это — то место в книге, к которому тяготеет дух сюжетных поворотов (spirit of twist!), коллизий, дружеский толчок под локоть из прошлого, направляющий нас к чему-то такому, что вот-вот случится дальше…