Архивариус (СИ) - "alchoz". Страница 280

— Да, — проговорил Делакур. — Может отойдем в приватную комнату для обсуждения важных дел?

Но гоблин, похоже, проигнорировал слова министра.

— Кхм, — прокряхтел он. — Совет кланов принял решение полностью покинуть Францию. С момента оглашения их решения счета всех французских волшебников конфискованы для покрытие потерь во время террористической атаки.

— Что? — вскрикнул от удивления Амел. — Гоблины решили покинуть Францию?

***

Новость о том, что гоблины собираются покинуть Францию и отбирают у французских волшебников деньги, прошла по всему залу. Никто не ожидал подобного события. У профессиональных и опытных журналистов мгновенно сработала чуйка. Их перья активно начали шкрябать по бумаге, а камеры делать кадры.

Если честно, то я тоже совсем не ожидал такого хода со стороны гоблинов.

— Кроме этого, счета всех иностранцев, которые тоже перебывают на территории Франции, будут конфискованы, — сказал гоблин, смотря именно на меня. В его эмоциях было только спокойствие, потому что он уверен в том, что волшебники ничего не сделают. Он посыльный, а посыльных по традиции никто не убивает.

— Ясно, — кивнул ему. Никто ничего не мог сказать на такие действия, потому что все были слишком шокированы таким поворотом событий.

— Посыльный, — обратился спокойно Амел. — Передай Совету Кланов, мой вопрос… почему они это делают?

— Я передам, — кивнул гоблин. — Есть ещё что-то?

— Пока нет, — ответил ему Амел. Я отлично ощущаю, что Делакур сейчас не в самом лучшем настроении. Как одна новость может испортить весь вечер и перебить чей-то триумф. Думаю, он бы с большой радостью удавил гоблина, если бы мог.

Могут ли гоблины быть той силой, о которой говорила Тереза, когда Амел убил её мужа? Очень даже может быть и если это так, то перед Францией предстали сложные времена. Потому что банковские счета хранят не только деньги, но и самые разные артефакты, реликвии, книги и просто украшения, что накопились за последние столетия и тысячелетия. Это может повлиять на бизнес гоблинов в других странах, ну или же они запретят снимать или забирать что-то со счетов на несколько недель, дабы первоначальная паника сошла на нет.

Посыльный гоблин кивнул, резко развернулся и ушел, лязгая своими стальными латами. После его ухода, в ушах волшебников всё ещё продолжали слышатся шаги, которые равномерно отстукивали по полу. Уход его оказался достаточно эффектным.

— Господа, — обратился Амел к гостям, — из-за сложившихся обстоятельств нам придётся завершить праздник раньше положенного времени. Завтра в десять утра будет пресс-конференция, где вы узнаете дальнейшие шаги Министерства.

После он повернулся ко мне и тихо сказал:

— Нужно обсудить произошедшее.

Кивнув ему, я последовал в одну из вип-комнат, которую можно было использовать для переговоров. В это же время Делакур раздавал указания помощникам, которые и до этого находились рядом с ним, а также отправлял Патронусы с экстренным созывом Министерства. Работы у него будет много этой ночью.

Комната, в которой мы оказались, была совсем обычной. Никаких особенных магических заклинаний, никаких крутых артефактов. Просто комната, в которой есть стол, несколько кресел, шкафчик и окно, с которого открывался неплохой вид на звёздное небо.

Амел вошёл достаточно раздраженным. Вместе с ним был глава Жандармерии, что тоже выглядел не особенно довольным. Апполин присутствовала, но, скорее всего, в разговоре участвовать она не будет.

— И что это было от гоблинов? — спросил Амел в пустоту. Понятное дело, ответа он не получит, потому что ни я, ни его главный Жандарм ничего об этом не знаем. — Ухм-м-м-м.

— Нужно готовиться к самому жёсткому варианту, — протянул Жандарм. — Потому что если мы не возьмем жёсткий курс, то у людей появятся вопросы.

— Проблема не в этом, — выдохнул Амел и уселся в кресло. — Проблема в том, что у других политических сил на материке будут собственные интересы в этой ситуации. Например, я же просил тебя посмотреть в сторону Оттона Шестого.

Жандарм кинул быстрый взгляд на меня так, словно спрашивая, нужно ли мне знать…

— Можешь говорить, — махнул Амел.

— Доброхоты говорят, что Оттон Шестой начал активно собирать французских волшебников, что уехали в другие страны и пытался заинтересовать их теми или иными подарками, — начал говорить он. — Это, конечно, не стопроцентно, что он собирается каким-то образом влиять на нашу страну, но шансы у того не маленькие. Кроме этого, я слышал, что Корсика тоже готова в ближайшее время превратиться в проблему.

— Проблему не нашу, — хмыкнул Амел. — Это уже будет проблема Тимоти.

Я промолчал на такое. А что мне ещё говорить, ну реально… Так что я просто молчал и спокойно стал ожидать, когда мне наконец-то зададут самый главный вопрос.

— Ладно, Тимоти, — спросил у меня Амел. — Ты в игре?

— Да, я в игре, — кивнул ему. — Можете об этом не волноваться.

— Прекрасно!

Амел был рад, что я всё ещё на его стороне. Апполин же, наоборот, была взволнована. Она понимает всю опасность ситуации и то, как она повернётся, если что-то пойдет совсем не так. А что-то точно может пойти не так, как нужно.

— Тимоти, мне нужно, чтобы ты был готов по первому зову помочь, — сказал Амел. — Цену за это мы обсудим потом. Хорошо?

— Ладно, — решил я принять его предложение на данный момент. Конечно, правильно было бы попытаться выбить из него как можно большие обещаний на будущие, но это тогда будет подставой с моей стороны. Подпорченная репутация с Министром — это совсем не то, что я хочу получить в ближайшее время. И тут дело не в том, что это как-то повлияет на меня. Нет, это повлияет на отношения с Флёр, чего бы мне хотелось избежать. Мне нравятся наши отношения именно в том виде, в каком они находятся в настоящий момент.

Я поднялся с кресла и сказал:

— Если будет нужда поговорить, то вы знаете, где меня найти. Я же вернусь в школу, потому что нужно будет подготовить преподавателей.

— Хорошо, — кивнул Амел.

Апполин решила меня проводить до выхода.

— Тимоти, — начал она. — Я не знаю, заметил ты или нет, но Амел в последнее время изменился…

— Изменился? — поинтересовался у него. — Как так? Вроде бы я не замечаю никаких магических эманаций, что могли бы намекнуть на это.

— Нет, — махнула она рукой. — Я знаю, что он настоящий Амел, но... Он стал другим в своём поведении, в том, как он общается с другими. Это сложно объяснить, если не прожить с ним многие годы. С того нападения, когда вы отправились решать проблемы, он стал каким-то другим. Что произошло в ту ночь после нападения?

— Он тебе не рассказывал? — удивился.

— Нет, — отрицательно покивала она головой.

— После этого мы отправились зачищать всех, кто был причастен к нападению, — сказал ей. — Ты не удивлялась, куда пропала большая часть его противников?

— Амел сказал, что они убежали из страны, — сказала она. — И как я понимаю, это была ложь… что там произошло?

— Всё было просто. Я пробивал защиту и пленил, Амел после этого казнил, — дал ей быстрый ответ. — Казнил своими руками, и если бы не моё вмешательство, то такая участь ждала вообще всех его противников.

Было видно, что Апполин не ожидала именно такого ответа. Мне сложно сказать или придумать, какой ответ она хотела бы услышать… Но да ладно, пусть думает себе всё, что хочет и как хочет. Я рассказал ей как всё происходило, пусть и в очень краткой версии, а она пусть уже сама принимает решения по этому поводу.

— Хорошо, — выдохнула женщина. Было видно, что внутри неё появился какой-то маленький страх. — Когда будешь на Корсике, ты сможешь принять меня и мою семью, если что-то пойдёт не так?

Это был вопрос со множеством смыслом вложенным в нём. Первый смысл и самый поверхностный, и, возможно, самый точный — это поиск безопасного места для себя, если в стране «запахнет жаренным». А вот дальше уже можно гадать, кого она понимает под своей семьей? Флёр, Габриэль и Амела? Или же Амел в неё не будет входить… Сложный и непростой вопрос.