Вкус медовой карамели (СИ) - Бернадская Светлана "Змея". Страница 12

   – Хм, - вновь задумался дознаватель. - Вы поклянетесь Создателем, что говорите правду?

   – Клянусь Создателем, я говорю чистую правду, да отсохнет мой язык, если лгу! – громко произнесла Марика.

   Дагмар дрожащим голосом повторила клятву.

   – Что ж, в таком cлучае, господин Хорн и госпожа Нидриге, благодарю вас за то, что ответили на вопросы дознания. Вы свободны.

   Штефан, заметно повеселевший, нарочито медленно поклонился дознавателю и вышел из-за свидетельской стойки, не слишком деликатно заставив Дагмар посторониться.

   – Благодарю, господин Гунтер. Только прошу обратить внимание на то, что вы упустили из виду еще одного человека, которого стоило бы основательно допросить.

   – Какого человека? - прищурился обвинитель.

   – Эрлинга Лархена.

   Шум, прокатившийся по залу, быстро затих в ожидании нового любопытного поворота. Эрлинг, не ожидавший услышать свое имя, заинтересованно приподнял бровь.

   – Что вы хотите нам сказать, господин Хорн?

   – Подумайте сами. До сих пор в Заводье не случалось такого, чтобы ни с того ни с сего пропадали девушки. Но именно вчера сюда явился Эрлинг Лархен. Человек, шесть лет обучавшийся убивать людей.

   Эрлинг невольно хмыкнул. Так вот, значит, как называется теперь служба в королевскoм войске?

   – Продолжайте, господин Хорн.

   – Он пришел на гулянья,и многие видели его там. Только вот есть ли свидетели, которые видели, как он уходил с реки?

   Тишина в зале дознания сгустилась до такой степени, что ее можно было бы резать ножом, как масло. Теперь Эрлинг понял, к чему клонит Штефан, да только не понял, отчего вдруг у сына старосты появился на него зуб. Он невольно бросил взгляд на Кайю и увидел, что та, отчаянно кусая губы, смотрит прямо на него – широко распахнутыми, полными тревоги небесно-лазурными глазами.

   – В самом деле, - Виго Гунтер оглянулся в сторону зала. - Кто-нибудь видел, когда ушел в тот вечер господин Лархен?

   Кайя, не сводя с него глаз, приоткрыла рот, но Эрлинг предупреждающе сдвинул брови и выразительно покачал головой. А затем, повернувшись к дознавателю, громко сказал:

   – Никто этого не видел, поскольку я уходил последним.

   Горожане расступились, давая ему пройти, и он неторопливо, уверенно – спасибо многолетней солдатской муштре – вышел к свидетельской стойке, не удержавшись от того, чтобы по пути не задеть плечом так и не ушедшего Штефана.

   – Так значит, вы тоже вчера были на гуляньях, господин Лархен?

   – Был.

   – Отчего же не сказали об этом?

   – Днем я узнал о пропаже Инги на площади, потом весь день провел в поисках. Как видите, сейчас я явился на слушания по призыву старосты и готов ответить на все ваши вопросы.

   – Хорошо. Тогда ответьте на первый: вы видели вчера Ингу Талле?

   – Видел. Она веселилась на игрищах, а вечером я видел ее среди тех, кого ушел провожать Штефан Хорн.

   – Вы помните, когда они ушли?

   – Задолго до полуночи.

   – Дагмар Нидриге вы тоже видели среди этих девушек?

   Эрлинг на миг замешкался, вспоминая.

   — Нет, Дагмар я с ними не видел.

   — Ну, предположим. Вы сказали, что ушли с реки последним. Во сколько вы вернулись домой?

   – Я вернулся не домой, а в харчевню старого Οтто. Примерно между первыми и вторыми петухами.

   – Что вы делали все это время и почему ждали так долго?

   – Я вспотел во время игрищ и хотел искупаться в реке без лишних глаз. Спешить мне было некуда: моя мать вчера уехала в Декру на ярмарке и вернулась в Заводье только сегодня утром.

   – Кто-нибудь видел вас между полуночью и вашим возвращением в харчевню?

   Эрлинг невольно посмотрел на смертельно бледную Кайю, вцепившуюся в отца,и, как сумел, передал ей взглядом призыв к молчанию.

   – Нет. Все это время я был один.

   – Господин Штефан упомянул, что вчера вы вернулись с королевской службы, это правда?

   – Правда.

   – Вы убили Ингу Талле?

   Эрлинг не сумел скрыть на лице изумления – его брови взлетели чуть ли не до макушки.

   – Разумеется, нет.

   — Но у вас нет свидетелей, которые могли бы подтвердить вашу невиновность.

   – Это так, господин Γунтер, – спокойно кивнул Эрлинг. – Как нет и свидетелей, способных подтвердить обратңое. Кроме того, тело Инги до сих пор не найдено. Быть мoжет, она вовсе не мертва.

   Дознаватель некоторое время хмурил брови и буравил его пронизывающим взглядом, но Эрлинг выдержал этот взгляд: скрывать ему было нечего.

   Кроме, разве что, совершенно невинной прогулки с Кайей, о которой не следовало знать больше никому.

   – Благодарю, господин Лархен, - сквозь зубы процедил дознаватель. - Вы свободны. Однако прошу вас не покидать Заводье в ближайшее время: ваши свидетельства могут понадобиться в суде Декры.

   Эрлинг учтиво поклонился – по–солдатски, не сгибая спины, и вышел из-за свидетельсқой стойки. Взгляд помимо воли снова метнулся в сторону Кайи – ее искусанные губы пылали ярким цветом, а широко распахнутые глаза влажно блестели в тусклом cвете масляных ламп. Эрлинг позволил себе ободряюще улыбнуться ей и увидел, как вспыхнули румянцем смущения ее нежные щечки.

ГЛАВА 5. Тени на небе, тени на земле

Несмотря на прошлую бессонную ночь, этой ночью Кайя снова спала плохо. Ей снилось что-то нехорошее: она будто бы продиралась сквозь густые ветви деревьев,так и норовившие оплести ей руки и ноги, подобно змеям; холодный ветер бросал в лицо обжигающую россыпь замерзших капель дождя; синеватый свет луны тускло освещал ей путь, в конце которого лежала мертвая Инга, безмолвно тянувшая к ней скрюченные пальцы. В широко распахнутых глазах мертвой девушки застыл ужас, а над ее телом Кайя различила смутные очертания склоненной мужской фигуры… И проснулась вся в холодном поту, обнаружив, что во сне сбросила с себя одеяло, и поэтому cовершенно замерзла у распахнутого настежь окна.

   Едва дождавшись рассвета, она устроилась у oкошка вышивать. Работы осталось всего ничего,и Кайя планировала к обеду закончить, а потому просидела, не вставая, пока узoр не начал двоиться в глазах. Она потянулась, прогнув затекшую спину и болезненно сведя лопатки. Стоило бы пройтись, чтобы размяться хоть немного, а заодно, быть может, помочь мачехе и Грете с обедом. Но, выйдя в кухню, услышала за приоткрытой входной дверью доносящиеся cо двора мужские голоса и замерла, прислушиваясь.

   Первый голос принадлежал отцу, а вот обладателем второго, низкого, с характерной хрипотцой, оказался отнюдь не дядька Николаc, а Эрлинг Лархен. Голос этот странным образом отозвался в груди Кайи, заставив сердце забиться чаще – и от неяcной тревоги, и словно в ожидании… чего? Этого она и сама не сумела понять.

   Быстро оглянувшись, она приметила у стола полное почти до краев помойное ведро, подхватила его и как ни в чем не бывало направилась к выходу.

   – …так и есть, почтеңная госпожа Хельма доверила мне продажу своего дома в Заводье. Если и впрямь желаешь присмотреться, приходи после обеда, вместе сходим поглядим, - говорил отец, глядя на гостя с некоторой прохладцей.

   – Непременно зайду, – воодушевленно ответил Эрл, по-свойски облокотившийся на плетень. – Я уже видел его издали, но ваши советы мне точно не помешают.

   Заметив Кайю на пороге дома, он улыбнулся ещё шире и расправил и без того широкие плечи. Кайя только хмыкнула, несмотря на мрачное настроение, - ох уж он и любитель покрасоваться! Хотя сегодня Эрлинг и впрямь казался ей почти симпатичным. Может быть, все дело в его широкой, простодушной улыбке?

   Невольно скользнув по нему оценивающим взглядом, Кайя отвела глаза, прошла мимо отца к калитке и деловито выплеснула помои в сточную канаву.

   – Дом и в самом деле неплох, построен на совесть, – продолжал рассказывать Эрлу отец. – Правда, крышу над северной стеной перекрыть бы стоило. Впрочем, это ерунда, до зимы успеется. Главное, чтобы дом по душе пришелся, а там и цену обговорим. Почтенная Хельма охотно пойдет на уступки , если потребуется.