Сандра (СИ) - Резко Ксения. Страница 11

Все посмотрели на девушку и прочли на ее лице полную растерянность. Она будто вовсе не понимала, о чем идет речь.

— Ты согласна со мной, дорогая? — звенящим голосом повторил Лаэрт.

— Да… — через силу вымолвила Сандра. Во что ее впутали? Ей стало не по себе оттого, что лишь она одна знала страшную тайну Мильгрея и должна была помогать ему обманывать наивных девочек. Быть может, сейчас они в последний раз обедают вместе, а бедняжки даже не подозревают о неизбежной разлуке…

Сандра восхищалась самообладанием Лаэрта, но не понимала его поведения. Да, ему было тяжело — девушка видела это — он безмолвно страдал и хотел до конца остаться в глазах своих подопечных здоровым и беззаботным, каким был всегда. Но как же неловко было Сандре смотреть в глаза Мили и Ники, ведь она скрывала от них пусть жестокую, но все же правду!

— Ты не знаешь, на что толкаешь его, Александра, — произнесла Миля, сдержав свои буйные чувства. — Ты можешь потерять своего жениха! Подумай об этом!

Не в силах больше этого выносить, Сандра резко вскинула голову:

— Ни на что я его не толкаю и никакой он мне не жених! — выпалила она, но Лаэрт перебил ее так, что последние слова не были услышаны:

— Я сам все решил, Александра ни к чему меня не принуждает, поэтому прошу оставить ее в покое.

— Это твое право, — с явной неохотой согласилась Миля. — Только прошу, Эрти, будь осторожен! Я не хочу потерять тебя, ты мне очень дорог!

Сандра простила Лаэрта, когда увидела в его глазах застывшие слезы. «Он не виноват в том, что так поступает со мной», — в который раз подумала она и пообещала себе, что выдержит испытания, которые еще выпадут на ее долю, но исполнит то, о чем просит ее этот человек…

8

Хоть стол и полнился разнообразными яствами, Сандра осталась голодной. Все эти разговоры отбивали даже самый недюжинный аппетит. После обеда девушка решила поговорить с Мильгреем, чтобы убедить его, пока не поздно, открыть сестрам правду. Подозвав к себе одного из слуг, Сандра попросила провести ее в комнату хозяина. Там она села на застланную атласом кровать и стала дожидаться.

Просторная светлая спальня была заставлена редкостными вещами, собранными отцом Лаэрта со всего света. Рассматривая красивые безделушки, Сандра совсем было отвлеклась от цели своего прихода, а потому когда сзади хлопнула дверь, от неожиданности выронила из рук статуэтку из дутого цветного стекла, взятую с тумбочки около постели. Вещица упала на пол и разлетелась на мелкие осколки.

— Что ты здесь делаешь?!

Сандра посмотрела на то, что секунду назад было статуэткой, а затем медленно перевела взгляд на застывшего в дверях Мильгрея.

— Я пришла поговорить…

Пройдясь по осколкам, он приблизился к окну, за которым весело щебетали воробьи, купаясь в пыли тротуара. Движимая раскаянием, она подошла к нему сзади:

— Я не хотела разбивать ее. Правда…

— Кажется, опять будет дождь, — сказал он, будто не слыша ее слов. Раздражение столь же быстро потухло в нем, сколь и разгорелось. Вид из окна открывал взору дома, что вставали друг за другом в промежутках между густой зеленью деревьев; те самые устланные брусчаткой мостовые, которые раньше так часто снились Сандре… Но теперь она их не замечала. ОН, только он целиком занял ее помыслы, заставив позабыть о себе. Сейчас, когда они были так близко друг от друга, она читала его мысли как с открытых страниц книги, и ей становилось безмерно жаль его.

— Все эти вещи и твои тоже. Ты вольна делать с ними что хочешь, но мне бы не хотелось, чтобы от всего моего состояния в будущем остались такие же осколки, — тихо усмехнулся Лаэрт.

Сандра вдруг почувствовала себя бесконечно виноватой и готова была разреветься, несмотря на то, что шла сюда с намерением прочесть ему мораль. Нет, ее боевой запал совсем исчерпал себя — она вдруг сникла, оробела, испугалась.

— Я не верю, что вы…

— Не будем обо мне, — перебил ее он, повернувшись от окна. Их взгляды, встретившись, задержались друг на друге, и Сандра ощутила, как к ее горлу подступил обжигающий комок слез.

— Откуда ты? — неожиданно спросил Лаэрт. — Почему так неопрятна: твои волосы всегда растрепаны, ты не носишь обувь, да и вообще — почему ты не такая, как другие девушки твоего возраста?

Она вслед за ним окинула себя взглядом, отчего ей впервые стало стыдно. Лаэрт был справедлив: на ее платье расплылось уродливое пятно от соуса, кудрявые волосы сбились в колтун, а из-под подола выглядывали грязные пальцы босых ног — Сандра так и не смогла привыкнуть к обуви, ведь всю жизнь она проходила босиком.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — спохватился молодой человек. — Но если у тебя нет ни родных, ни друзей, то как ты тогда оказалась на балу, данном богатым семейством, ведь туда приглашались только близкие родственники и соседи?

— Неужели вы заинтересовались происхождением своей жены? — с горечью воскликнула Сандра.

— Во-первых, ты мне не жена, а всего лишь наследница моего имущества. Во-вторых, я должен знать, к кому переходит состояние Мильгреев, — невозмутимо парировал Лаэрт.

— Либо вы ужасно бесчувственный, раз с таким видом рассуждаете о наследниках в вашем-то возрасте, либо — очень практичный, но в любом случае я восхищаюсь вашей заботой о Миле и Нике, — внезапно призналась Сандра. — Я расскажу вам о себе, но сначала хотела бы узнать: почему я? Разве на свете мало бедных людей?

Он несколько секунд смотрел в окно, за которым потемневшее небо грозило разразиться ливнем.

— Претендентов много, но ты, Александра, единственная — я чувствую это. Ты бескорыстна и честна, чуточку наивна, но именно это тебя и красит… Тебе не нужны деньги, тебе нужно намного более ценное — любовь и понимание окружающих. Но, имея одно, ты обязательно получишь и другое, поверь мне. Быть молодой, красивой и еще к тому же богатой вдовой в нашем городе почетно, как ни прискорбно это звучит. Именно поэтому я решил сделать тебя своей женой, хотя мог бы поступить по-другому. Ты могла не согласиться, а времени у меня совсем не осталось, и мне пришлось обмануть тебя.

— Я не в обиде на вас теперь, — с грустью выдохнула Сандра и, решив, что пора ей открыться, ведь другой такой возможности могло уже не представиться, рассказала все в точности, как Лауре и ее супругу: о своей жизни на острове вдали от цивилизации, о страданиях матери и ее нежелании выбраться из заточения.

Едва девушка договорила, Лаэрт схватил ее за плечи:

— Почему ты до сих пор молчала?!

Любопытство и покорность, что присутствовали в ее мягком открытом взгляде, мгновенно превратились в выражение строптивой досады, как у дикого зверька, которого осмелились погладить против шерсти. Резко дернувшись, Сандра вырвалась из его рук.

— Не прикасайтесь ко мне! Вы сами не захотели слушать о моей жизни, сказав, что вас это не интересует. Так к чему теперь обвинять меня?

— Прости, я несправедлив к тебе… — опомнившись, прошептал Мильгрей и, отвернувшись к окну, больше уж не поворачивался. Ненастье погрузило спальню в полумрак, и ветер, ворвавшийся сюда через открытую створку окна, принес с собой терпкий запах сырости и прелой соломы.

Девушка в нерешительности застыла у двери. Она всматривалась в темный силуэт мужской фигуры на светлом фоне окна.

— Почему ты обращаешься ко мне на «вы»? — спросил Лаэрт, не оборачиваясь. — Не доверяешь или просто боишься?

— Не знаю. Наверное, и то и другое, — просто призналась она.

— Твой отец, должно быть, живет где-то неподалеку… Нужно быть отпетым негодяем, чтобы так поступить с женщиной, — в задумчивости произнес он. — У тебя не возникает желания найти его и призвать к ответу?

Подобные мысли и раньше посещали Сандру, но ее ответ был уже давно определен:

— Нет. Легче оттого никому из нас не станет, а я не думаю, что человек, совершивший такое преступление, сможет после жить легко. Мой отец будет наказан сам, я не имею права вершить над ним суд.

— Ты умна не по годам, — невольно восхитился Лаэрт, а затем медленно отошел от окна. Было темно, и Сандра не могла угадать выражения лица своего собеседника. На улице грянул гром, по крыше ударили первые капли. Девушка хотела уйти — их разговор и так затянулся, утомляя больного, — но она не могла сделать этого, не спросив Лаэрта о самом главном: