Блеск чужих созвездий. Часть 2 (СИ) - Доброхотова Мария. Страница 42

— Для начала вам стоит знать, где я успел побывать, пока не узнал, что Свирл держит вас в плену, — он посмотрел на Таню. — Моей целью было собрать соратников, тех, кто хочет сохранить мир в стране, кто вместе со мной выйдет на переговоры и постарается найти выход из сложившейся ситуации. И самым очевидным вариантом были драконы.

Мангон встал, как будто столик и изящные стулья сковывали его, прошелся по саду и остановился, заложив руки за спину. Таня вдруг ясно представила, как он стоит перед важными людьми, советниками, какими-нибудь министрами и хорошо поставленным голосом делает доклад по социально важным вопросам или требует у подчиненных отчета.

— Что случилось с Уэллом, думаю, все знают, — сказал он.

— Да, бедняга, — отозвалась Жаклин. — Это настоящее кощунство.

— Его голова все еще там гниет? — тихо спросила Таня; мысль о такой участи приводила ее в ужас.

— Да, — нахмурился Мангон. — Пока я ничего не могу с этим сделать. Мятежники оставили Уэлла в знак свержения власти, но какая честь в убийстве безобидного библиотекаря? — в его голосе чувствовалась горечь. — Впрочем, не об этом сейчас. Итак, у меня осталось четверо друзей, которые могли бы помочь. Первым я отправился к Кейблу, хоть и слышал, что он встал на сторону мятежников. Верить в это не хотелось, сами понимаете, мы с ним сорок лет правим плечом к плечу. Как Тень я пробрался в Виксантию и даже смог издалека увидеть Кейбла, но он буквально окружил себя охраной. Он приказал схватить меня, и я еле унес ноги.

— Может, он не понял, что это вы. Ты, — поправилась Таня. Она никак не могла привыкнуть к неформальному общению с грозным Мангоном.

— Я имел глупость снять маску. Так Кейбл узнал, что я не сгорел в Кардинале, и я потерял преимущество. Что ж, иногда вера в дружбу оказывается самообманом, — он выразительно посмотрел на Таню, и та насупилась. Весь ее вид говорил о том, что она не согласна с Мангоном. Он прошел к окну и встал, заложив руки за спину, прямой, будто выстроганный из дерева. — Я отправился к Верриону. Он даже не открыл ворота: я попал туда по тайному ходу из часовни в Телемии, который он сам мне показал несколько лет назад. Веррион лежал на груде золота и категорически отказался выходить из своего замка. Сколько бы я ни разговаривал с ним, как бы ни убеждал или подкупал, он остался непреклонен. Его больше не интересует ничего, кроме богатств.

— Как в наших сказках! — воскликнула Таня.

— Так может, возмущение людей имеет смысл? — спросила Жамардин. Мангон повернул голову в профиль, показывая, что готов выслушать ее возмутительную мысль. — Люди говорят, что драконы грабят их, тащат золото себе, как глупые сороки. Извини, Адриан, это просто цитата. Народ задыхается от налогов, которые идут на обогащение сокровищниц и строительство замков.

— У диких драконов нет недостатков, они безгрешны, как любое животное. Но мы наполовину люди, и у нас есть свои слабости, — сказал Мангон, снова повернувшись к окну. — Веррион поддался алчности и повредился рассудком, но не все такие.

— Вы вот имеете замок, — вполголоса добавила Таня. — Может, он уцелел.

— Это был замок моего отца.

— Это меняет мало, — ответила Таня, и Мангон бросил через плечо на нее злой взгляд.

— Может, ты думаешь, что мне не стоит возвращать власть? Расскажи нам о своем мнении, Татана! — и когда она не ответила, добавил: — Ну же, я жду.

Таня чувствовала, что разозлила Мангона, и страх будто запечатал ей рот. Перед собой она вновь видела дракона, который держит ее в кошмарных лапах и может в любой момент раздавить. Она закрыла глаза и представила, что разговаривает с Тенью, таинственным, но приятным человеком.

— Я просто думаю, что люди выходят на улицу не просто так, — выпалила она и набралась смелости, чтобы посмотреть на Мангона. — Быть бедным трудно, поверь, я сама бедная. Всю жизнь. Когда нечего давать детям кушать, это делает сердца жесткими. А ты говоришь, что ты другой, хотя твой замок может есть целый город.

— Девочка имеет в виду, что стоимости твоего замка хватило бы, чтобы накормить кучу народа… — начала было Жамардин.

— Я понял! — прорычал Адриан, и она осеклась. — Я — кардинал Илирии. Кейбл, наш главнокомандующий, занимается чем угодно, но не своими обязанностями. На юге наши границы треплют акеты, и я должен быть там, а не заниматься безобразиями в городе. Акету потребуется не так много времени, чтобы узнать, что Илибург разгромлен мятежом, и они бросят все силы к нашим границам и сомнут тех немногих, кого я туда направил. На западе Влация, и пусть у нас с ними хорошие отношения, наверняка они тоже не откажутся ухватить кусок. Я не уверен, что Кейбл вообще озадачен этим, хотя это его ответственность. Об экономике должен думать Веррион, а я читать проклятые проповеди! — голос Мангона оставался холодным, но по глазам было видно, что он едва справляется с яростью, поэтому он повернулся на каблуках и снова уставился в окно, давая себе возможность успокоиться. — Но все смешалось, город в едином порыве выставил в мою сторону копья, а я все пытаюсь что-то спасти. Глупец, — он горько усмехнулся.

Таня сидела, притихшая, она и половины не поняла из того, что наговорил Мангон. Вдруг слева раздался резкий стук, так что Таня подпрыгнула. Это Жамардин как ни в чем ни бывало стучала трубкой по столу, утрясая табак.

— Что такого? — спросила она, когда Таня и Мангон выразительно посмотрели на нее, и принялась приминать листочки пальцем. Чиркнула зажигалкой, сделала несколько коротких затяжек, чтобы огонь юркнул в глубину чашки. — Остается Корнелия Аррон, я права?

— Да, — ответил Мангон, стряхивая пепел черных мыслей. — И именно к ней мы направимся.

— Мы? — переспросила Таня.

— Да, ты идешь со мной.

— Но зачем? На улицах опасно, оставь девчонку у меня, я найду ей работу, — предложила Жамардин.

— Вы же ненавидите меня, — шепнула Таня.

— О, это громко сказано, — ответила женщина. — Но ты скоро начнешь стареть и не будешь так сильно меня раздражать.

— Хороший план, — Таня дернула уголком губ.

Мангон вернулся за стол. Вид он снова имел спокойный, что же творилось у него в душе, сказать не мог никто.

— Нет, Татана пойдет со мной. Если Аррон согласится помочь, мы сразу отправимся за твоими друзьями, а потом она увезет вас в безопасное место, — сказал он.

— Вы можете вернуться за Татаной на обратном пути. Для дракона это пять минут времени, — Жамардин затянулась и с подозрением посмотрела на Мангона.

— Стоит мне уйти, как с Татаной случается беда, и мне приходится ее спасать. Будет спокойнее, если она будет рядом.

— Ты боишься за безопасность Татаны и тянешь ее в гущу событий, я правильно поняла? — Жамардин подалась вперед. — Признайся, Адриан, что действительно ты хочешь?

И Таня вдруг поняла, чего он хочет. По своему, сделав вывод из всего, что знала, и еще больше из того, о чем догадывалась, поэтому проговорила бесцветным голосом:

— Я все еще остаюсь как последний шанс. Такой твой план, да?

Она посмотрела на Мангона, против воли испытывая жгучее разочарование, а тот возвышался над ней даже в кресле, прямой и статный, и холодно смотрел в глаза, сжав губы в тонкую линию.

— Нам не придется им воспользоваться, — наконец сказал он.

Таня запустила пальцы в волосы, чувствуя, как все снова начинает рассыпаться. Только ей стоит поверить, что возможен хороший конец, что показался выход из бесконечного лабиринта, как кто-то наступает ее надежде на голову и нещадно давит ее. Таня подумала, что безмерно устала и хочет, чтобы все просто закончилось.

— Когда ты хочешь идти? — спокойно спросила она, не глядя на Мангона.

— Завтра с утра. У нас мало времени, — сколько раз он повторял эти слова!

— Я пойду с тобой, — ответила Таня. — Но при одном условии.

— Ты уверена, что можешь ставить условия?

Таня резко повернулась к нему и посмотрела прямо и зло, ледяная оболочка Мангона снова на мгновение треснула, и на его лице появилось подобие сочувствия.