Жестокое убийство разочарованного англичанина - Клив Брайан. Страница 44
Ко дню похорон все основные меры были приняты или надежно задействованы, и все те, кому придется где-то объясняться, смогут спокойно сказать, что ничего не произошло. Настало время подумать о мелочах. Таких, как Шон Райен.
Похоронная процессия подошла к могиле, туда опустили гроб. Служители, что несли его, скользили на темно-коричневой земле, которую чуть раньше выбросили, копая. Священник произнес все, что положено. Шон слышал одно слово из пяти: «Прах… земля… на небесах… да возродится дух его…» Домоправительница плакала, племянник стоял рядом, поддерживая ее. Дождь все не начинался.
Ева Ланд уже уехала. К себе в Норвегию – отчасти из-за страха, отчасти из-за одиночества, которое, как она думала, будет не таким острым на родине, куда Олаф хотел поехать с ней. Шон слушал бормотание священника – голос его звучал то громче, то тише – и задавался вопросом, что будет с Евой. Он думал об Олафе Редвине, разочаровавшемся человеке, которого никогда не видел и с которого все началось. Что было в нем, что заставило Еву полюбить его? Шон посмотрел на презрительно выпрямленную спину Маргарет и отвернулся.
Человек, которого он раньше не видел, придвинулся к нему.
– Холодновато для июня, – сказал он. Шон посмотрел на него. Ничем не примечательный мужчина в макинтоше. Даже цвет макинтоша невозможно определить – то ли выцветший белесый хаки, то ли плащ был белым, а потом выцвел. И лицо у подошедшего под стать плащу – бесцветное, белесое. Ему можно дать и пятьдесят и сорок лет. – Неприятная погода для похорон.
Священник закончил свое бормотание. Шон наклонился, швырнул на гроб пригоршню земли. Племянник домоправительницы посмотрел на него с осуждающим удивлением. Могильщики принялись за дело. Маргарет вздрогнула и отвернулась.
– Нам бы надо поговорить наедине, – сказал ничем не примечательный человек.
Шон уже повернулся было, чтобы машинально, не думая, последовать за Маргарет. Но голос незнакомца, протянутая к его локтю рука заставила Шона остановиться. Несмотря на невзрачную внешность, у этого человека был на удивление властный тон.
– Не понимаю, о чем нам разговаривать, – сказал Шон. Ему было не по себе из-за того, что он так быстро отвернулся от могилы майора, и слова его прозвучали грубее, чем ему хотелось бы. – Извините, сегодня неудачный день для разговора.
– Я все понимаю, – сказал человек. – Вполне понимаю. Но я вас не задержу. У вас есть… какие-то планы на ближайшее будущее?
Шон молча смотрел на него. Мимо прошли домоправительница с племянником. Домоправительница всхлипывала в черный кружевной платочек. Элегантный молодой человек из Управления осторожно шел к гравиевой дорожке, слегка приподняв штанины брюк, чтобы не испачкать их в грязи.
– Я не… – начал было Шон.
Человек сжал ему локоть.
– Вы совершенно правы, что не строили никаких планов. В таком случае вам ничего не придется менять… Мы… – Он сделал секундную паузу после этого слова, как бы придавая ему вес и значение. – …Мы были бы рады, если бы вы на некоторое время уехали из Англии.
– Может, вы бы и были рады, – сказал Шон. – Но…
– Вот и прекрасно. Разумеется, вы будете молчать. Как и мы. Нам неизвестно, где находится капитан Рэнделл. Или капитан Робертсон. Честно говоря, мы и не хотим этого знать. Не заставляйте нас слишком быстро это выяснить. Советую вам уехать сегодня же вечером. – Придерживая Шона за локоть, он повел его прочь от могилы, от могильщиков, казалось, без особого усилия довел до гравиевой дорожки, чтобы вместе с остальными проследовать вниз по холму. – Какой великолепный вид, – заметил незнакомец, как будто все его мысли были только об этом. Он сделал еле заметный жест в сторону затянутого смогом Лондона, бесконечно далекой, извивающейся серебристой змеей реки. – Мне кажется, вы приехали на машине капитана Рэнделла? – Он показал на голубой спортивный «мерседес», низкую, мощную, послушную в управлении машину, которая стояла среди других автомобилей у подножия холма.
– Да, – сквозь зубы ответил Шон.
– Думаю, можете продолжать ездить на ней. Разумеется, подальше отсюда. Если сегодня успеете в Лидс и обратитесь по этому адресу, – он вручил Шону конверт, – наш человек завтра проводит вас к самолету, даст документы на машину. И пятьсот фунтов швейцарскими франками. Не возражайте, пожалуйста, мы рады это для вас сделать. Оставьте их себе вместе с деньгами, которые вы, очевидно, взяли у Альберта Феттера. До свидания. – Он ускорил шаг, приостановился, снова поравнялся с Шоном. – Да, вот еще что. Когда придете к себе, чтобы собрать вещи, вы заметите на тротуаре человека в штатском. Не волнуйтесь. Он будет стоять на улице. Если вы, конечно, выйдете из квартиры не позже чем через полчаса.
На этот раз он уже окончательно ушел. Сел в крошечный автомобильчик, где сидел другой мужчина, слишком мощного телосложения для такой маленькой машины. Они уехали. Мужчина мощного телосложения внимательно посмотрел на Шона, будто хотел в точности запомнить его лицо. Шону стало холодно, безнадежно одиноко. И страшно. Он подумал, что Ева Ланд, наверное, испытывала те же чувства. Подумал было, не попытаться ли найти ее где-нибудь в Норвегии. Она упоминала какое-то название – то ли город, то ли район, Шон точно не помнил. Но отказался от этой мысли, едва она пришла ему в голову.
Еще мгновение он раздумывал, не поговорить ли с Маргарет. Она садилась в машину с элегантным, лощеным, никчемным молодым человеком. Тот подсадил ее, демонстрируя свою воспитанность, захлопнул за ней дверцу – Шон так и не смог научиться подобным штучкам. Маргарет со спокойным видом принимала эти знаки внимания – видимо, они доставляли ей удовольствие. Шон почувствовал себя еще более одиноким, отказавшись и от этой мысли.
Он повернулся и решительным, твердым шагом пошел вверх по склону холма, заставив себя не оглядываться на крошечный автомобильчик, выезжавший из ворот кладбища, – пошел туда, где два человека забрасывали землей могилу. Шон постоял, посмотрел на них. Могильщики работали молча; через несколько минут они вытерли лопаты и ушли. Дождь все никак не шел, хотя в воздухе чувствовалась влажность, ощущение это было не из приятных, будто одежда пропиталась потом, а затем пот остыл.
Шону хотелось прочесть молитву в память майора, но все молитвы, какие он знал, казались глупыми и никчемными, вроде тех, что на похоронах читал священник. Он достал из кармана монету. Пенс чеканки 1925 года. С профилем короля Георга V. Каким видел мир майор в 1925 году? Был ли он уже тогда солдатом? Верил ли в Адрианов вал, который такие, как он, призваны были защищать? Верил ли в то, что за этим валом – хаос, а внутри – Сент-Джеймский парк? С няньками, хорошо воспитанными детьми, прирученными утками и отлично подстриженной травой. Вряд ли с такими ограниченными идеалами человек может пройти до конца жизни. Но, возможно, только такие ограниченные люди и могут идти до конца.
Шон швырнул пенс в свежеперекопанную землю, втоптал его туда. Как бы ему хотелось, чтобы и у него тоже были идеалы.
До Лондона он доехал очень быстро. Начался дождь, улицы блестели как серебро, а там, где на них падал свет из витрин магазинов, – как сусальное золото: великолепный, любящий погулять и потанцевать город разворачивался в наступавших сумерках перед его глазами, готовясь к вечеру, когда при ярком неоновом свете начинается главный бизнес – делать деньги на жажде удовольствий; когда телевидение становится реальностью, а камни и деревья в ней сделаны из пенопласта, и стены рушатся, если их ткнуть пальцем; когда за катастрофами следуют рекламные ролики, а красивых героев не убивают; когда маленькие негритята с тонкими, как спички, ножками существуют лишь на фотографиях «ОКСФАМа» [20]; когда нет людей вроде мистера Альберта, и никто не живет в Хониуэлле, и все едят первоклассные – вкуснятина, пальчики оближешь! – рыбные палочки в кляре на обед и пьют чай с хрустящими бисквитами, желая заморить червячка; когда черный Иисус встречается только на страницах журнала «Ридерс дайджест», а слова «джихад» и вовсе не существует; когда люди вроде майора Кортни становятся предметом шуток, а люди вроде Эдварда Брайса и Никколо – короли. По крайней мере до тех пор, пока все не приберет к рукам «Фонд треста». Или не начнется джихад.
20
"Оксфордский комитет помощи голодающим» – благотворительная организация с центром в г.Оксфорде.