Под тенью маски 2 (СИ) - Андреева Алёна. Страница 18

— Люсьен, поехали. Не будем терять время. О том, что мне нужно, я и по дороге спрошу.

Водитель кивнул, услышав приказ и автокап тронулся с места. Теперь Горьер с самодовольным видом откинулся на спинку сиденья и повернул перстень на левой руке. А затем взял меня за руку.

— Теперь поговорим. Артефакт действует на водителя. Он слышит наши слова, но для него мы сейчас будем разговаривать словно на незнакомом языке. Если выдернешь руку, перестанешь понимать меня тоже.

Я молча кивнула. Сглотнула ком в горле, успокоила дыхание. Вспомнила про синее небо. Мало ли, что умеет еще это колечко. Мне бы аккуратно так теперь ответить на вопросы.

— Ты уже нашла ее?

— Кого?

— Не притворяйся. Я знаю твое имя, агент Вуйлич. Знаю, что тебя наняли убить юную принцессу. Знаю, что ты ее активно ищешь. Вопрос. Ты уже знаешь, где она?

Я сглотнула еще раз. Спазм душил, этот идиот смотрел на меня, считывая каждую эмоцию. А мне даже подумать о чем-то опасно. Принцессу, значит, ищем…

— Примерно.

— Она здесь?

— Я тоже думала так.

— Зачем тебе нужен был учебник?

— Уничтожить, конечно.

— Разве? Отчего же он остался у Вермеля?

— Поступил другой приказ.

— Складно все как у тебя получается.

Так, хорошо, давай сначала. Я помогаю тебе. Ты помогаешь мне. Вместе, думаю, мы быстрее найдём принцессу.

Пытаясь унять внутреннюю дрожь, осмелилась спросить:

— Зачем она тебе?

— Чтобы убить, — уверенно ответил он и я внутренне вздрогнула. Нет, знала, конечно, вернее догадывалась, но…

— Можно узнать причину? — снова спросила, даже не надеясь на ответ. Горьер помолчал несколько секунд, явно решая, что сказать. Нахмурился, отвернулся.

— Приказ короля. Девушка была отдана мне в невесты еще ребенком. Как залог мира. Но теперь мир нарушен, провокации со стороны Франдерии и Версарии продолжаются. Наши Северные земли под угрозой. Король Гордении принял решение убить заложницу.

— Вот ты влип, да? — усмехнулась я и покачала головой. Потерла глаз, якобы утирая слезу. На самом деле придала дергающееся веко. Новости, черт возьми. Час от часу не легче. — Сначала насильно навязали невесту, потом приказали убить…

На минутку задумалась, вспоминая свои детские годы, проведенные в приюте, а потом еще и добила этого самодовольного осла:

— Что ж ты ее упустил, а, Горьер? Ведь, получается, выкрали? Носишься теперь в поисках пропажи, да?

Я глумилась. Палач злился. Еще немного и меня раздерет истерический смех. Жених, дьявол его побери.

— Заткнись, — грубо пресек он. — Пока еще я тебе нужнее. И потом, мне ничего не стоит в одно мгновение остановить твое сердце, даже не прикасаясь. На то я и Палач, если ты не забыла. Так что подумай хорошенько, прежде чем зубоскалить.

— Я согласна, — моменально отрезвела я. Если уж дело только во мне, как-нибудь разберемся. — Главное сейчас — спасти мальчика. Поможешь мне, я все тебе расскажу.

Горьер кивнул, я выдохнула и отвернулась к окну.

Автокап уверенно несся в сторону Дома Милости.

30. Корчеш

Чем ближе мы подъезжали к центру города, тем больше меня душили чувство вины и страх, что мы не успеем.

Остановиться пришлось у парка. По аллеям, вместе с Горьером, мы прошли к храму, а потом свернули в заросли, за которыми и спрятался Дом Милости.

По сути своей это был длинный деревянный барак, с небольшим двориком и пристроенной кухней. В прошлый раз мне этот двор показался просторным, но теперь здесь и ступить некуда было. Разномастные бездомыши всех возрастов, в том числе и какие-то взрослые горожане, возможно, пришедшие просто поглазеть, толпились у крыльца.

— Разойтись! — гаркнул Горьер, который теперь и сам был мрачнее тучи. Не почувствовать боль и скорбь, густо разлившиеся в воздухе, он не мог. Все же, как ни крути, Палач был сильным магом и эмпатом.

Металл в голосе заставил вздрогнуть даже меня, и в считанные секунды нам освободили проход к крыльцу.

Палач внимательно и, как мне показалось, осуждающе взглянул на меня, а затем пригласил пройти вперед первой.

Каждый шаг давался с трудом. Впереди ждал ужас, в котором была виновата я одна, сзади дышал в спину мой убийца.

Как только я подошла к крыльцу, из здания выскочила кухарка Мареша и кинулась на меня, яростно размахивая мокрым полотенцем:

— Да чтоб гореть тебе в аду! — замахнулась она, целясь ударить грубой тканью по моему лицу.

Я не собиралась уворачиваться, надеясь, что боль от удара заглушит мою собственную. Но Максимилиан перехватил ткань на лету, сжал в кулак и резко дернул полотенце вверх, заставив кухарку раздать пальцы.

— Прекратить истерики! — тихо и одновременно твердо сказал он, глядя в глаза расстроенной женщине. — Этим вы сейчас мальчику не поможете. Отведите нас к нему. — А потом добавил: — Пожалуйста!

Гнев улетучился, так же быстро, как и настиг. Мареша опустила голову, плечи женщины моментально поникли. Она кивнула, утерла вновь набежавшие слезы и махнула на дверь:

— Что провожать, тут он, сразу за дверью, в комнате Зюнгера. Я за водой схожу.

Теперь Максимилиан, чувствуя мое состояние, прошел первым. Немного осмотрелся на пороге, давая время привыкнуть глазам к полумраку, царившему в коридоре. А затем уверенно шагнул в сторону каморки, где находился Корчеш.

Запах травяного отвара болешки — травы, уменьшающей воспаление и боль, стоял в комнате плотной завесой.

Зюнгер сидел возле кровати на деревянном колченогом табурете, а Корчеш, абсолютно голый, лежал на окровавленной и намокшей простыне.

— Зюнгер, мы пришли, — еле слышно прошептала я. Он дернулся, словно до этого даже и не слышал, как мы вошли. Обернулся, оценил нас взглядом, чуть дольше задержавшись на Палаче.

— Надеюсь, вы успеете, — ответил он сухим надтреснутым голосом. — Йор Панеш, наш лекарь, приходил совсем недавно. Сказал, что Корчешу осталось от силы пара часов, а может и того меньше. Дыхание прерывистое, и пульс едва ощутим.

До боли сжав кулаки, я уверенно заявила:

— Все будет хорошо, Зюнгер! Я верю в это.

Тяжелая мужская рука уверенно легла мне на плечо, и Палач добавил, обращаясь к Зюнгеру:

— Ваши подопечные… Многие из них имеют магическую искру. Их нужно отвести подальше. Всех зевак тоже. Нам не мешать. Я не знаю, сколько нужно будет нужно времени, для того, чтобы вернуть мальчика, но прошу вас, не подходите к нам.

— Я понял! — уже бодрее ответил Зюнгер, явно вдохновленный надеждой.

— Если вам это что-то даст, то Корчеш очень хорошо чувствует магию, и он один из самых сильных моих учеников.

— Чему он научился? — спросил Палач, тем временем подойдя к мальчику и осматривая повреждения. Больше всего пострадала грудная клетка и руки, которыми Корчеш , по всей видимости, успел прикрыть лицо и шею. На остальные части тела огонь попал жадными плевками, оставляя большие черные безобразные пятна.

Зюнгер немного задумался, а потом, увидев мой уверенный кивок, ответил:

— Лучше всего у него работает дар убеждения. Научился ставить защиту от собственной эмпатии, но ненадолго. Вечером все равно валился с ног от усталости и никого не хотел слышать. Защиту от травм я учил ставить всех ребят, даже у кого нет магической искры. Прикрыть лицо и шею руками, свернуться калачиком в случае опасности не повредит никому. У Корчеша получалось неплохо. Но там, видимо, испугавшись, он умудрился собрать всю свою силу и хотя бы частично отразить такое сильное заклинание. Иначе я не могу объяснить, почему он все еще жив.

Палач удовлетворенный ответом, кивнул и попросил:

— Когда он вернется, магии может и не быть. Но это, думаю, ненадолго. Через несколько месяцев она все равно начнет проявляться. Возможно, сильнее и активнее. Учтите это. А сейчас, прошу вас, позаботьтесь, чтобы нам никто не помешал.

Зюнгер, смущенно буркнув скомканную благодарность, поспешил выполнить просьбу Палача. А я тоже немного успокоилась. Если Горьер так уверенно говорит о будущем, значит он справится.