История шрамов (СИ) - Север Кая. Страница 35

— Воспитать из меня мужика, как я подозреваю, — еще один глоток, — Зачем же ещё. В этом плане лучше у него спрашивать. Я никогда не знал, что творится у него в голове.

Да, откровенно говоря, не очень-то и хотел знать.

Мое сердце к этому моменту не выдержало. Ну не могла я не сопереживать тому, кто мне дорог, выслушивая сплошь слова о пережитой им боли.

— Мне жаль, что с тобой все это произошло, — с этими словами я дотронулась до его свободной руки. И тут же, не давая Альку ответить, добавила уже веселее: — Главное, что теперь он тебе уже не указ. Ведь правда же?

Может, именно поэтому Альк не хотел ничем делиться с такой, как я. Уж слишком наивную и посредственную реакцию я выдавала. И мало думала, прежде чем говорить. Кто знает, может, я своими словами делала только хуже. Но в ответ парень только ухмыльнулся каким-то своим мыслям. Быть может, даже нашел мои слова в некоторой мере смешными. Какая разница?

— Ну а ты что? Тот ублюдок мертв. Зачем тебе дальше тащиться в Канаду? Ведь тебя явно он терроризировал в одиночку. Иначе бы приперся с кем-то ещё.

Его вопрос на мгновение поставил меня в ступор, но уже в следующее я улыбнулась, придвигаясь к Альку еще ближе и забираясь на кровать с ногами.

— Ну уж нет, так нечестно, — веселым голосом ответила я. — Сегодня ты отвечаешь на вопросы. Вот и ответь — хочешь, чтобы я ехала с тобой дальше?

К сожалению, только озвучив, я поняла, по какому опасному лезвию хожу. И ведь даже на алкоголь не спишешь — я выпила его от силы пару глотков. Что ты будешь делать, если он сейчас скажет "нет"? Снова сведешь все в шутку? А сможешь ли?

Альк несколько помрачнел, снова прикладываясь к бутылке.

— Ответь сама на свой вопрос, основываясь на прошлом, — неоднозначно протянул он, стараясь на меня не смотреть.

Но у меня отчего-то немного отлегло от сердца, когда я услышала его ответ. Я снова улыбнулась и придвинулась еще ближе, аккуратно перекладывая его раненую руку на подушку повыше, проверяя, все ли в порядке с бинтами.

— Уже ответила. И поэтому собираюсь ехать с тобой до конца. Да, ты прав — бежать мне больше ни от кого не нужно... Но и останавливаться незачем. А тебе я пока нужна. И ты мне нужен. Зачем что-то менять, если именно сейчас все просто и понятно?

Альк был прав. Мне не нужно было от него слышать прямое "я считаю тебя своим другом", чтобы знать — мы нужны друг другу так же, как обычные люди нуждаются в своих друзьях. Я уже давно перестала пытаться давать названия той связи, что есть между нами. Партнеры? Приятели? Да какая к черту разница. Нас связывает общее дело, а что будет после — разберемся с этим потом.

— Ну вот, — все так же неоднозначно бросил Альк, выдавая с потрохами то, как ему неприятны были разговоры о чувствах. — Так что я категорически не понимаю, к чему подобные вопросы.

— Чтобы ответить на твой собственный. Зачем мне самой "тащиться в Канаду", — процитировав его собственное выражение, перездразнила его я.

Да уж, отвлечь от мрачных мыслей его не получится. Сколько бы я тут ни веселилась, пытаясь изобразить то, что все на самом деле не так уж и плохо, похоже все и впрямь было совсем худо. А значит, придется вернуться к неприятному разворошению его прошлого.

Я легла вплотную к Альку, боком, с той лишь разницей, что я улеглась на живот, подпирая подбородок локтями. Наверное, к этому моменту уже можно было сделать вывод, что я совершенно ничего не знаю о соблюдении человеческой дистанции. Все, что мне было ведомо — так это то, как шарахаться от прикосновений, если мне самой было неприятно, и пользоваться вовсю, не видя в них никакой двусмысленности, если начинала человеку доверять. Как это было с Альком.

— Почему ты решил напиться? — возвращаться к "неприятным" темам я решила издалека. Впрочем, теперь, когда я могла видеть лицо Алька почти в упор, я сразу увижу, если он вдруг не захочет в какой-то момент отвечать. Так что теперь я продвигалась по минному полю чуть увереннее.

— Странный вопрос для того, кто является свидетелем убийства, — фыркнул Альк, скептически осматривая количество водки, остававшееся в бутылке. — Угадай с трёх раз. За каждый неверный ответ я буду подливать тебе в пиво немного вот этого зелья. Кстати, где твое пиво?

— Вот черт, — наигранно возмутилась я, — А я уж думала, ты не заметишь, что я отвлеклась от своей четко поставленной задаче составлять тебе компанию и не давать напиваться в одиночку. А что до ответа... Дело ведь явно не в том, что ты хотел устроить развеселую вечеринку, — хоть я и хотела говорить это веселым тоном, вышло явно мрачновато. — И что до нашего убийства... Он был невероятно конченным придурком, Альк. Если расскажу, насколько, тебе станет легче, или бесполезно?

Закончив, я решила, что все же нужно вернуться к своей задаче зарабатывать себе похмелье на пару с Альком, и приподнялась, чтобы потянуться за своей банкой пива. Хотелось скорее расправиться с этим, чтобы больше не отвлекаться на алкоголь. Как ни странно, я не испытывала потребности напиваться вообще. Значит ли это, что я монстр, раз во мне нет совершенно никакого чувства вины? Разве что за Алька — из-за того, что ему пришлось взять на себя столько дерьма из-за меня.

Но не из-за смерти Даррена. Ей я была только рада. И если это значило, что я и сама дерьмовый человек — пусть так.

— Нет, не станет, — после некоторой паузы ответил Альк.

Этого я и боялась. Что только в фильмах герои могут убивать злодеев налево и направо. В реальности же… Такое остается с человеком на всю жизнь. 

— Но вот от этого станет, — чуть веселее добавил парень, легонько прислоняясь бутылкой к моей банке пива. — Эх, надо было ту гитару стырить. Сейчас самое время для неё…

Я не стала говорить ему возникшие вдруг невовремя мысли о том, что алкоголь — это лишь временное решение. К тому же, я мало чего в этом смыслила. Альк — взрослый мальчик, способный сам решить, что ему поможет. И если ему так легче — кто я такая, чтобы даже на мгновение задумываться о том, чтобы ему помешать?

— Все соседи бы из соседних номеров сбежались, — усмехнулась я. — Но я бы с удовольствием послушала еще раз. Играешь ты очень проникновенно. Расскажи об этом, — вместо того, чтобы формулировать вопрос, я решила пойти ва-банк, — Как ты научился и что это за песни. Наверняка за этим стоит очень интересная история.

Кажется, этот вопрос был куда уместнее. Если в нашей ситуации вообще существовали “уместные” вопросы. Потому как Альк хмыкнул и почти что улыбнулся. Или дело было в алкогольном опьянении?

— Учился я сам, от скуки. А песни мне таскала Тсара. Польские тоже… Она переводила их на английский и заставляла меня учить их. А затем просила играть её подружкам, когда они на ночёвки приходили. Ох ну и рыдали же они, — с последними словами Альк улыбнулся более отчетливо, явно погружаясь в счастливые воспоминания.

Теперь, когда я знала, что Тсара — его сестра, изменилось многое. В том числе и то, что я не боялась ранить его чувства неловкими расспросами про отношения. А воспоминания о семье... какими бы горькими они ни были, они наполнены все же иными эмоциями. Светлыми и правильными. Если говорить о тех членах семьи, что не портили нам жизнь, конечно же.

И от меня не укрылись изменения в лице Алька. Они были неуловимыми, но все же заметными на таком близком расстоянии. 

— Какая она? — раз уж Альку приятно вспоминать о сестре, я решила продолжить эту тему. — Мы бы с ней подружились? Я помню лишь, что она красивая, но больше ничего.

— Она непростой человек. В детстве меня постоянно тиранила и гоняла, говоря, что раз она прожила дольше моего, то и о жизни знает поболее меня, а потому я обязан её слушаться. Затем был период подростковой замкнутости, когда мы практически не общались, а она старалась быть «не такой, как все». Родители ей всё позволяли, так что в какой-то мере они её избаловали. Но это не видно с первого взгляда. А в конце средней школы наш дед стал появляться дома чаще, это повлияло на наш быт, Тсара стала более спокойной, но более замкнутой. Она умеет сходиться с людьми, но трудно сказать, насколько она этого хочет по-настоящему.