Семейные реликвии - Кэмп Кэндис. Страница 25

— Разве вам не известно, кем она была? Это просто возмутительно. Она же была актрисой!

Она многозначительно замолчала, ожидая реакции Эймоса и пристально всматриваясь ему в лицо. Джульетта очень хотела бы смахнуть эти длинные белые пальцы с рукава Эймоса.

Эймос спокойно смотрел на нее.

— Да.

— Понимаете, актрисой! Вы же знаете, что они из себя представляют.

— Нет, а что именно? Я не был знаком со многими актрисами, — вежливо ответствовал Эймос. — Я так понимаю, что вы неплохо знаете нескольких из них.

Джульетта прикрыла рот рукой, пряча улыбку при виде выражения на лице Аурики Джонсон, и открыто повернулась в их сторону. Эймос, определенно, реагировал не так, как ожидала мисс Джонсон.

— Конечно же, я не знаю ни одной актрисы! — воскликнула Аурика. — Ни в коем случае!

— О! — с удивлением заметил Эймос. — А я-то решил, что знаете, раз говорите с такой уверенностью.

— Мистер Морган, да что вы, для меня просто оскорбительно ваше предположение, что я могла иметь что-то общее с актрисами!

— Ах, вот оно что? Значит вы только что оскорбили мою экономку, докладывая мне, что она была актрисой? Но это весьма странно слышать от такой леди, как вы, мисс Джонсон.

Джульетта не смогла подавить смех после этих преувеличенно искренних слов Эймоса.

От гнева на бледных щеках Аурики стали проступать яркие красные пятна и она, гордо выпрямившись, отпрянула от Эймоса.

— Мистер Морган! Я не могу оценить ваше чувство юмора должным образом. Вы взяли в свой дом актрису, а всем хорошо известно, что они — девицы легкого поведения! Как вы можете спокойно жить, зная, что ваш сын находится под влиянием такой особы? Мне кажется, вам следует задуматься о том, что окружающие говорят про вас и эту женщину. А слухи эти ходят по всему городу!

— Уверен, вы приложили к этому и свою руку.

— Ну, знаете ли! Я не стану выслушивать здесь такие… такие…

— Оскорбления? — подсказал Эймос. Его брови грозно сдвинулись и он громко проговорил: — Однако вы считаете нормальным стоять не далее, как в четырех футах от мисс Дрейк и наносить оскорбления ей. Причем даже не ей в лицо, а через другого человека.

Аурика подхватила свои юбки и двинулась в обход Эймоса, однако он решительно преградил ей путь.

— Мистер Морган! Что вы делаете? — прошептала Аурика. — На нас смотрят!

— Получается, что вам стыдно слышать то, что вы сами ранее произнесли. Хорошо, так и должно быть. Но именно вы начали этот разговор и я требую, чтобы вы задержались и закончили его.

Аурика оглянулась на других посетителей магазина, а теперь все уставились на них с любопытством, и лицо ее побелело, хотя щеки пылали сильнее прежнего. Джульетта даже почувствовала жалость к этой женщине, несмотря на ее обидные слова. Она знала, как неприятно почувствовать на себе ярость Эймоса, даже и без свидетелей.

— В отличие от вас я — не сплетник, — резко произнес Эймос громким и отчетливым голосом. — Поэтому я не посвящен в эти ходящие по городу слухи относительно меня или мисс Дрейк или моего сына. Я вот что вам скажу, чтобы удовлетворить ваше любопытство — нет и не было абсолютно ничего неприличного в пребывании мисс Дрейк в нашем доме. Она — моя экономка. Причем, превосходная, должен заметить, и этим все ограничивается. Всякий нормальный и порядочный человек должен сознавать, что к мисс Дрейк ни в малейшей степени не применимо понятие девицы легкого поведения. Она — добродетельнейшая, очень трудолюбивая и гордая молодая женщина. К тому же, она хорошая подруга моей сестры. Я не стану выставлять себя образцом добродетели, но думаю, все в этом городе знают, что Франсэз истинно порядочная женщина. И всякий, кто решится утверждать, что Франсэз способна смотреть сквозь пальцы на аморальные связи под одной крышей с нею, наносит тем самым оскорбление самой Франсэз!

— Да нет же, конечно, нет… Все знают… Франсэз замечательная… настоящая леди, — торопливо пробормотала Аурика, пятясь назад. — Но все-таки… ну, все же знают, что она больна и…

Тут лицо Эймоса стало и вовсе грозным, в голосе зазвучал металл.

— Так значит вы утверждаете, что я способен заводить любовные дела рядом с умирающей сестрой, понимая, что она слишком слаба и больна, чтобы заметить это или как-то помешать! Будь вы мужчиной, я бы попросил вас сейчас выйти со мной на улицу!

— Эймос! — Джульетта поспешила встать между Эймосом и Аурикой, которая была готова к обмороку и так побледнела, что Джульетта испугалась, как бы она действительно не потеряла сознание. — Ради Бога! Я уверена, что мисс Джонсон не имела в виду ничего такого. Правда, мисс Джонсон? — Она вопрошающе повернулась к Аурике.

Аурика покачала отрицательно головой, при этом беззвучно открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба.

— Ну вот, видите? — Джульетта повернулась к Эймосу, приветливо улыбаясь. — Никто не думает сомневаться в порядочности Франсэз или в вашем к ней уважении.

— Нет, — иронически произнес Эймос. — Но зато была задета добродетель другой женщины, о которой никому здесь ничего не известно. А именно об этом и был весь разговор. — Он отвесил Аурике подчеркнуто сухой поклон. — Извините меня, мисс Джонсон. Боюсь, что я способен сильно рассердится, когда речь заходит о добродетели моей семьи или моих друзей. Еще раз прошу меня извинить.

Он повернулся к Джульетте, предлагая ей свою руку.

— Мисс Дрейк? Не пора ли нам отправляться?

— Да, вы совершенно правы, — Джульетта улыбнулась ему в ответ и взяла его под руку. Они вместе вышли из магазина.

На улице они забрались в фургон. Эймос цокнул языком на мулов и они поехали.

Джульетта подумала, что ей надо было бы сейчас чувствовать смущение и огорчение от услышанных слов Аурики, но вместо этого ей хотелось смеяться. Грусть просто исчезла, унесенная потоком теплоты и гордости. Эймос защитил ее. Джульетта готова была его обнять. Эймос ее защитил!

ГЛАВА 7

Джульетта подняла голову от стола, за которым она месила тесто. Почему-то в комнате стало темнее. Она взглянула в окно — солнце скрылось за большими темными тучами. Порыв ветра пронес по двору столб пыли, травы и листьев. Надвигалась гроза. Джульетта быстро закончила с тестом и поставила его подниматься, прикрыв хлопчатобумажной салфеткой. Она вымыла руки и подошла к входной двери посмотреть, какое небо на западе.

Едва Джульетта приоткрыла дверь, как порыв ветра вырвал ее у нее из рук и с силой ударил о стену. С западной стороны небо было почти черным и пока она смотрела туда, в облаках сверкнула молния. Примитивный страх охватил Джульетту. Она не могла припомнить, когда еще она видела небо таким темным и зловещим. Стало так темно, что было трудно поверить, что еще середина дня, загрохотал гром и снова молния осветила небо.

Джульетта поспешно прикрыла дверь и заперла ее, как будто это могло предотвратить бурю. Она вернулась на кухню и с беспокойством поглядывала то в одно, то в другое окно. Где же Эймос и Итан? С минуты на минуту должен был разразиться страшный ливень. Она заметила, как черно-белая кошка забежала в сарай, а Юпитер — пес Итана — вышел во двор и остановился. Он то принюхивался к ветру, то сердито лаял. Снова прогремел гром, пес вздрогнул и побежал к сараю, остановился в дверях, обернулся и снова залаял. Джульетта улыбнулась этой показной храбрости.

— Джульетта! — Голос звучал слабо, и Джульетта прислушалась. Неужели это Франсэз зовет ее. Она выбежала из кухни и поднялась по лестнице. Франсэз снова окликнула ее, и Джульетта торопливо вбежала в ее комнату. Франсэз сидела в своей кровати с озабоченным лицом. Она выглядела осунувшейся и хрупкой. Джульетта поразилась, как сильно похудела Франсэз с того дня, как она поселилась в их доме.

— Привет, — Джульетта выдавила из себя улыбку, чтобы скрыть свое беспокойство. — Надвигается буря.

— Я знаю. Поэтому и позвала вас. Мне кажется, идет торнадо. Нам нужно спуститься в убежище.

Улыбка сошла с лица Джульетты.