Самый лучший комсомолец. Том третий (СИ) - Смолин Павел. Страница 26

— Потому что приказ у наших фантастов такой — светлое коммунистическое будущее описывать. Такое, чтобы туда всей душой попасть хотелось, пусть не нам, но хотя бы внукам и правнукам, — веско заметила Фурцева.

Нашел кому рассказывать — бывшему Министру культуры.

— Как говорил Никита Сергеевич на встрече с писателями, — продолжила она. — «Писатели — это артиллеристы. Это — артиллерия, потому что они, образно говоря, расчищают путь нашей пехоте. Образно говоря — прочищают мозги кому следует». Может поэтому Никита Сергеевич за это тебя и ценит? — улыбнулась мне. — Ты «мозги прочищаешь» в мировых масштабах.

Стало очень приятно.

— Не едет что-то, а ведь обещал, — неожиданно для самого себя пожаловался я.

— Так ты позвони, позови, — предложила Фурцева. — Не такой он человек, чтобы незваным приходить, — подумав, добавила. — Если не по служебным обязанностям, конечно, а у вас тут проверять нечего — и так все через КГБ проходит.

Добрались до комплекса кирпичных зданий — администрация, склад, регулярно пополняемый музыкальный магазин (колхозники тоже музыку слушать хотят) с проигрывателями, бобинами и пластинками — ничего из этого не залеживается, только успевай в «Березку» посыльных с чеками отправлять, и, собственно, длинное производственное здание. Цикл прямо полный — даже матрицы прямо тут отливают.

Сходили к директору — переманил с «Мелодии» вечный экспонат Доски Почета в лице Антонины Павловны Бондаревой, интеллигентной внешности худую даму чуть за сорок, по специальности — инженер. Муж у нее военный, так что определили его служить в воинскую часть в тридцати километрах от нас, чтобы почаще дома ночевал. Справляется хорошо, но на Доску не пускаем — там вообще никакого начальства нету, только местные пролетарии.

Попили чаю — в меня уже не лезет, блин! — Зыкина подписала товарищу Бондаревой пяток пластинок, последняя после согласования со мной распорядилась загрузить в «членовоз» еще сотню — эти дамы заберут собой, подарить «кому следует».

Быстренько (потому что время уже поджимает) осмотрели производство — Людмила Георгиевна одарила персонал автографами — и направились к ДК, переодеваться и кооперироваться с музыкантами.

Глава 13

На площади было не протолкнуться, но к этому мы давно привыкли — порядок поддерживается дружинниками и прибывшими подчиненными Филиппа Валентиновича во главе с ним самим. Не особо нужно, на самом деле — население к массовым мероприятиям привыкло, а правила для всех общие — не бухай и не наводи суету, иначе выгоним. Просто ведь!

Первый «сет» Оля отработало почти в одиночку — я тренькал на гитаре и не лез. Репертуар — «классический», поэтому певице подпевала вся площадь. Закончили программу исполнением «Люси», и Оля, к самому настоящему народному ликованию, вызвала на сцену Людмилу Георгиевну и ее музыкантов. Наблюдая, как старшее население совхоза с трибун переползает на танцпол, распугивая молодежь, мы с Олей убежали за кулисы.

— Молодец, — первым делом похвалил девушку.

— У меня большой опыт! — с гордой улыбкой она поправила прилипшую к вспотевшему лбу прядку волос и направилась к служебному спуску со сцены. — Пойду переоденусь.

«Угукнув» ей в след, нашел стул, и Вилка нацедила мне чаю из термоса. Я-то вообще не устал — песенки спокойные, стой себе да струны тереби. Второй «сет» будет гораздо веселее — с новинками.

Зыкина тем временем начала травить гастрольные байки, давая своим музыкантам время подключиться и настроиться. Народ ухахатывался, весело было и мне. Ну какая хорошая тетенька!

— Готовы? — спросила она ансамбль.

Музыканты покивали.

— Что вам спеть, родные? — душевно обратилась к слушателям Людмила Георгиевна.

Ответившая Зыкиной разноголосица не без легкой ругани быстро упорядочилась, превратившись в запрос на «Оренбургский пуховый платок».

— Моя мама умерла двадцать лет назад, — голос Людмилы Георгиевны потускнел. — От горя я надолго потеряла голос и два года работала в Первой образцовой типографии. Но мама всегда хотела, чтобы я стала певицей. Эта песня — для нее.

Под конец песни даже у меня слезы выступили — чего говорить о хроноаборигенах?

В рамках перехода от грустного к веселому Зыкина бахнула более позитивную «Волгу» и сразу после нее — Кадышевскую «Широка река» [ https://www.youtube.com/watch?v=qhgiU-PRYBE&ab_channel=russak18 ]. Совхозники начали плясать. Закончив, Людмила Георгиевна с широкой улыбкой рассказала немного о себе:

— Фольклорному исполнению я училась у Лидии Андреевны Руслановой, заслуженной артистки РСФСР. Именно благодаря ей сохранились десятки народных песен — она кропотливо собирала их всю жизнь.

Народ Лидию Андреевну в эти времена знает, поэтому одобрительно похлопали.

— У меня так хорошо, как у нее не получится, но не спеть эту песню я не могу! — скромно заявила Зыкина, и над площадью грянули «Валенки». [ https://www.youtube.com/watch?v=S1klwC9JEOU&ab_channel=%D0%9C%D1%83%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8 ]

Цыганщина народу зашла как следует, на танцполе образовались очаги пустого пространства, на котором особо умелые мужички отплясывали вприсядку. Тем же самым, но на сцене, занимались наши ДКшные фольклорные танцоры.

— «Катюша!» — раздался глас народа.

— «Катюша»! — передала Людмила Георгиевна запрос музыкантам.

Бахнули.

И еще одна Кадышевская — «На горе колхоз» [ https://www.youtube.com/watch?v=EsZXKHn_5PI&ab_channel=Furfuroll ]. Актуалочка, так сказать! И идеально сочетается с закатывающимся за новостройки солнышком.

Далее — «Напилася я пьяна» [ https://www.youtube.com/watch?v=bC9Mhv-j5tk&ab_channel=%D0%9D%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D0%B0%D0%9A%D0%90%D0%94%D0%AB%D0%A8%D0%95%D0%92%D0%90 ]. Сатира на женский алкоголизм, так сказать.

Зажглись прожектора и фонари.

— А следующую песню Сережка прислал мне неделю назад, — обернувшись к кулисам, подмигнула мне Зыкина.

Народ радостно засвистел — любят меня все-таки, приятно! Высунувшись, с улыбкой помахал товарищам и скрылся обратно.

— Все однажды кончается, как случайный роман… — затянула свежий Всесоюзного масштаба «бэнгер» для пожилых в виде Кадышевской «Все уже когда-то было». [ https://www.youtube.com/watch?v=tPjEfYeV04s&ab_channel=%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%9A%D0%BE%D0%B7%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9 ]

Совхозная гордость в лице одетого в кепку, кожанку и хромовые сапоги Степана Федоровича Кузьмина — полный набор: фронтовик, коммунист, механизатор-передовик — раздухарившись, пролез к «вип-ложе» трибуны, где сидела Екатерина Алексеевна вместе с совхозной верхушкой, и, судя по жестам, пригласил экс-министра культуры на танец.

Отмахнувшись от озабоченной охраны, Фурцева изволила выдать кавалеру ручку и спуститься за ним на танцпол. Народ отозвался одобрительным свистом и расступился. Подобрав полы длинной юбки, Екатерина Алексеевна до конца песни демонстрировала внушающее уважение навыки народного танца. Получив заслуженные аплодисменты, в сопровождении Степана Федоровича она вернулась на трибуну. Поцеловав даме ручку, он вернулся в народ под одобрительные аплодисменты.