Самый лучший комсомолец. Том третий (СИ) - Смолин Павел. Страница 6

— Это шутка была, — на всякий случай уточнил Судоплатов-младший.

— Понимаю, — с улыбкой кивнул я.

Тоже на всякий случай.

— Я в таксисты не нанималась! — раздался с улицы голос Виктории Викторовны.

Громко, значит проблема. Не сговариваясь, дружно переместились к показывающему крыльцо и кусочек улицы окну, увидев стоящих у учительской машины владелицу и дядю Андрея. Папа Толя приоткрыл форточку, чтобы лучше слышать.

— Не ори ты! — ответил ей игроман.

— Собрался в побег, — предположил я.

— Вы, гражданин, подозрительный! — ткнула в него пальцем Виктория Викторовна. — Никуда я вас не повезу!

— Да я брат председательский! Ткачеву дядей прихожусь! — напряг связи дядя Андрей.

— Надо идти к ним, — решил я.

Свалит же сейчас проблемный дядюшка, а нам от деда огребать.

— Надо, — согласился папа Толя.

Надели верхнюю одежду и вышли на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть сидящего на переднем сиденье дядю Андрея и идущую нам навстречу Викторию Викторовну.

— Поеду я, — пояснила она цель визита в ДК.

— Будем очень рады, если однажды вернетесь, — широко улыбнулся ей я.

— А это правда ваш брат, Анатолий Павлович? — кивнула она на машину. — Похожи! — проявила наблюдательность.

— Брат, — подтвердил Судоплатов-младший.

— Дядя мой, — добавил я.

Папа Толя обошел Викторию Викторовну, подошел к машине и постучал в окно, дав понять старательно отворачивающемуся дяде Андрею, что «не заметил» здесь не проканает.

Тот повернулся, натянул на рожу приветливую улыбку, вышел из машины и пожал руку папе Толе:

— Здорова! Ты, говорят, занятой, не хотел тебе мешать — думал вечером зайти.

— На брата-то время всегда есть! — заверил его не менее улыбающийся папа Толя. — Но ты вроде как уезжать собрался?

— Вечером и вернулся бы, автобусом, — отмазался (а может и правда так планировал) дядя Андрей, указав на табличку с расписанием дважды в день курсирующего от нас в Москву автобуса.

Пока хватает — по торговым делам наших совхозников возят отдельно.

— А тебе зачем в город? — не отстал папа Толя.

— Дядя Андрей болеет, — шепнул я на ушко Виктории Викторовне. — Картами сильно увлекся, проигрался, сюда на исцеление папенька-генерал сослал.

— В «буру» играет? — зачем-то уточнила она.

— В преферанс, — ответил я.

— Как интеллигентно! — вздохнула она и посмотрела на дядю Андрея со смесью интереса и жалости в глазах.

Не очень мне это нравится — Виктория Викторовна у нас дама творческая, возвышенная, и в ее способность вылечить игромана я как-то не верю. Впрочем, «в быту» я ее и не видел. Ой, да плевать — мне-то чего?

Тем временем картежник объяснял цель своего скорого отбытия:

— У меня двое штанов, одни трусы и вот это, — показал на свои пальто и шапку. — Даже собраться не дали! Я что, зэк? Можно хотя бы щетку с бритвой привезу?

— У меня-то зачем спрашиваешь? — сымитировал обиду папа Толя. — Я же просто спросил, — развел руками.

— Извини, — вздохнул непутевый Судоплатов. — Я вернусь и к тебе в гости зайду, хорошо? — просветлел. — «Пульку» распишем по-родственному? — и потер руки.

— Я в преферанс не умею, — отмазался папа Толя. — Но ты заходи, что-нибудь придумаем, — ободряюще хлопнул брата по плечу и пошел в ДК, по пути отвесил Виктории Викторовне улыбку. — Если захотите к нам перебраться, Виктория Викторовна, вакансию вам найдем.

— Я подумаю, — с улыбкой пообещала она.

Дядя Андрей забрался обратно в машину, попрощавшаяся со мной и Вилкой учительница села за руль, и они отбыли в столицу.

— Если вернется сам и сегодня — значит не все потеряно, — поделился я мыслями с Виталиной. — Если вернется через день-два, без вещей и под конвоем — официально неизлечим, и я с ним разговаривать только по работе буду — нафиг мне лишний головняк? Я им не психотерапевт.

Андроповых «лечить» согласен, там дело государственной важности, а генеральских сынков у нас в стране как грязи.

Далее отправились за дом — здесь у нас стоит памятник Ленину, без которого никак, залит каток — сейчас пусто, ребята на уроках, но по вечерам катаются — автобусом добираются, коньки тем, у кого нет собственных, выдаются бесплатно. По весне замостим эту будущую главную площадь брусчаткой. Пока под снегом земля, но организации праздника это не мешает: поставили длинный, старательно ошкуренный столб — прямо сейчас на него привязывают призы в виде импортных хромированных сапог (мечта любого колхозника!) и коробок с утюгами (мечта любой домохозяйки!). Еще будет куча викторин — тоже с призами, но для детей и с призами в виде книжек и игрушек. Рядом — сцена, на которой кружковцы будут показывать плоды своих трудов, а я — петь и толкать анекдоты. Чуть поодаль — «снежный городок», который будут брать ребятишки. На самой «площади» установили огромные палаточные «шатры» со столами — холодно на улице же, а так хоть от ветра защищает. Поодаль — места для готовки шашлыка. Остальные блюда готовятся на мощностях столовой и кооперативного пищевого цеха. Никакого алкоголя — приноси с собой, если хочешь, а для поддержания порядка из Москвы скоро прибудет автобус с милиционерами.

— А, Сережка! — обрадовался контролирующий привязывание призов к столбу парторг и направился к нам. — Аниматор простудился, — поделился плохой новостью.

— Фигово, но у нас еще четырнадцать осталось, — не расстроился я.

Многотысячные гуляния устраивать вообще непросто — чуть что не так, и получим «Ходынку» в миниатюре, поэтому взваливший на себя эту ношу Антон Сергеевич — большой молодец.

— Кроме аниматора никаких проблем нет, — отчитался он.

— Отлично! — одобрил я и посмотрел на часы. — Пойду готовиться.

— До вечера, — улыбнулся довольный суетой парторг.

Темнота празднику не помеха — помимо фонарей по периметру площади освещение создавали расположенные на крыше дома прожектора (вояки одолжили), огонь в мангалах и лампочки внутри «шатров». Сцена, само собой, тоже светится что твоя новогодняя ёлка. С Новым Годом происходящее роднили и многочисленные натянутые над площадью гирлянды вперемежку с аппликациями и бумажными фигурками, изготовленными совхозными школьниками и детсадовцами. Народу — тьма тьмущая, даже считать не пытаемся, но пришли все, кто хотел. Не пускать приказано только заранее «накативших» — в этом случае подпивший родитель отправляется домой, а его ни в чем не виноватые дети поручаются заботе «кураторов» из педсостава и по окончании праздника доставляются домой автобусом. Некоторые взрослые такому даже рады — шашлыка и дома можно пожарить, а вот вечерок кутежа без детей случается не так уж часто. Не осуждаю — у всех своя голова на плечах и свой взгляд на мир. Но ребят немножко жалко — вон девочка лет восьми слезки вытирает. Оп, аниматор в костюме Крокодила Гены вручил ей леденец-петушка и слезки вылечились. Вот и хорошо!

На сцене — танцевальная группа, отплясывают под Boney M. Дальше выступит хор доярок (у нас такой есть), квартет механизаторов (самоорганизовались без участия меня и парторга), бабушки-частушечницы (на гармошке — местный виртуоз Семен Никифорович Уралов, восьмидесяти лет отроду, полное «комбо» собрал за свою нелегкую жизнь — Первую мировую, Гражданскую и Вторую, будь она неладна, мировую). Далее — фольклорный детский хор, театральные зарисовки (участвуют мои «актеры», будут давать кусочки «Ревизора»). Потом моя очередь, и, в конце, на правах хедлайнеров, один из составов «Ласкового мая».

Ребята завершили выступление, народ поаплодировал и одобрительно посвистел, и вышедший на сцену Антон Сергеевич объявил первый раунд «перекуса». Сидящие за кулисами (отсюда видно всю площадь) мы питаемся отдельно — не потому что зазнались, а потому что КГБ бдит и потравы не допустит.

Далее пошла «конкурсная» часть, и внимание народа переключилось на столб с призами, к которому подошел первый участник.

— Степаныч, ты ж электрик! — раздался возмущенный мужской голос из толпы.