Сладкий флирт - Бингхем Лайза. Страница 25

— Мой отец так же, как и мой дед, был искателем приключений. Но главной его страстью были лошади. Он предпринимал невероятные путешествия для того, чтобы привезти домой новую коллекцию лошадей. Это были восхитительные животные — гордые и прекрасные.

Мик замолчал, видимо не желая говорить о том, как исчезли эти лошади.

Лиза вдруг вспомнила слово «разграблено», которое он произнес, описывая свое поместье.

— Как это было… Когда умерла Лили? Во время войны?

Лиза знала, что не должна спрашивать об этом, но ей хотелось знать правду.

— Нет, — Мик положил вилку и отодвинул от себя тарелку. — Моя жена умерла еще до войны. От дифтерита.

— Мне так жаль.

— Она была прекрасной женщиной. Нежной, любящей.

Каждое слово терзало душу Лизы.

— Ты бы ей очень понравилась, Лиза.

Она совсем не ожидала услышать подобные слова от Мика.

— Она всегда завидовала таким женщинам, как ты. Гордым, смелым, открыто говорящим о своих желаниях. Лили часто ругала себя за мягкость, за слепое подчинение авторитетам. И только однажды поступила наперекор всем.

— Как это было? — спросила Лиза, ожидая услышать какую-нибудь забавную историю.

— Она вышла за меня замуж.

Лиза вопросительно посмотрела на Мика.

— Ее отец был очень суровым человеком. Он хотел, чтобы она вышла замуж за сына местного банкира. Лили отказалась. Оставила школу, где преподавала, и вышла за меня.

— Ты любил ее?

— Да. Лили невозможно было не любить. Но в некотором роде даже лучше, что она умерла. Она никогда не увидит, каким я стал.

— А каким ты стал?

Мик ответил не сразу, и по тому, как он смотрел на нее, она поняла, что он обдумывает, как лучше ответить.

— Я совсем не такой, каким был до войны.

— Мы все изменились.

— Во мне нет спокойствия, я устал от жизни.

— Ты думаешь, она в чем-то стала бы тебя обвинять? Я сомневаюсь в этом. Лили, как и все женщины, была бы счастлива увидеть тебя живым.

Мик не знал, что ей сказать. Лиза взглянула на полотенце, которое она наматывала на палец.

— Я, конечно, знаю тебя недостаточно хорошо, и у меня еще остались подозрения из-за того, что ты боишься встречи с властями, — сказала она многозначительно. — Но я не вижу в тебе ничего, что могло бы отпугнуть женщину.

— Я никогда не мог бы подумать, что услышу это именно от тебя.

Лиза пожала плечами.

— Наше занятие любовью не было… неприятным.

Мик слушал ее, затаив дыхание.

— Мне было… — продолжала она, — мне было… очень хорошо. — Лиза вздрогнула, когда он накрыл ее руки своими.

— А почему…

— Я должна была сказать тебе это раньше.

— Но почему ты не сделала этого? — спросил Мик и чуть-чуть сжал ее руку.

Но Лиза не могла объяснить ему. Она не могла признаться в этом даже себе.

Прошло несколько секунд, и Мик понял, что она не будет отвечать. Еще раз сжав ее руку, он встал.

— Я пойду поработаю.

— Мик!

Он был уже в дверях.

— Твоя жена любила бы тебя по-прежнему. И неважно, что произошло во время войны, — Лиза сунула руку в карман и достала ключ от его кандалов. — Лови. Он тебе пригодится, — сказала она и бросила ему ключ.

Мик вышел на улицу, и Лиза услышала звук снимаемых кандалов.

Все оставшееся утро Мик думал о том, что ему сказала Лиза, и о том, что осталось недосказанным, но о чем он теперь начинал догадываться.

Он не внушал ей отвращения к физической близости.

Это был его самый большой страх, и до сегодняшнего разговора он заставлял себя не думать об этом. Ребенком его воспитывали быть джентльменом. В Вест-Пойнте кодекс чести, внушаемый курсантам, был еще строже. И Мик всегда считал, что потерять самоконтроль в ситуации, подобной той, что была у него с Лизой, — одно из самых серьезных преступлений, которое может совершить мужчина. Меньше всего он мог представить себе, что с ним случится именно такая история и он будет заниматься любовью с незнакомой женщиной.

Ему казалось непостижимым, что при этом он, даже будучи больным и в бреду, не почувствовал малейшего неудобства, никакого неприятного или непривычного ощущения, которое заставило бы его очнуться. Лиза была так хороша в его объятиях! Так чертовски хороша!

Но как это могло случиться? Мик несколько лет уговаривал Лили выйти за него замуж. А в их первую брачную ночь он целый час провел в сарае, уговаривая себя, что пришло время действительно стать мужем и женой. Как же за два дня он смог так сблизиться с незнакомой девушкой?

Хлопнула дверь, и Мик увидел Лизу, выходящую из дома. В руках у нее было ведро с мыльной водой. Она отошла подальше и вылила воду в кусты. Все было очень просто и обыденно, но Мик не мог налюбоваться ею, ее тонкой, изящной рукой, контуром груди, смешной заколкой в виде ножичка, поблескивающей на солнце.

Да, Лиза была загадочным существом. Ведь именно он должен был сказать, что больше не причинит ей никакого вреда, а вместо этого она сама утешила его.

Неужели она думает так, как сказала? Неужели действительно считает его достойным женской любви, нежных чувств? Его рука застыла с поднятым молотком. Он так долго винил сам себя, так долго жил, как преступник в розыске, что сам поверил в обвинения.

Боже мой! Его горло сжалось. Неужели в нем еще осталось то, что может нравиться женщинам?

— Если вы выпучитесь на нее еще посильнее, мистер, то ваши глаза выскочат и покатятся по мосту.

Эти слова заставили Мика вздрогнуть, он опустил молоток и попал по пальцу. Выругавшись, он сунул ноющий палец в рот и посмотрел на мальчишку, который своим глупым замечанием вывел его из задумчивости. Бриджер. Да, так его зовут. Он вечно, слоняется по двору и имеет склонность поджигать все, что попадется под руку.

— И не вздумайте спорить, — продолжал Бриджер, — мы все видели… это. — Небрежным кивком он показал на своих братьев. Только Крокет стоял немного сзади, в стороне от всех, и смотрел на происходящее, прищурив глаза.

Близнецы подошли поближе. Стамески, которыми они подравнивали бревна, сейчас выглядели в их руках, как кинжалы.

— Мы не позволим вам обидеть ее, — сказал Левис.

Кларк кивнул.

— Лучше оставьте ее в покое, — предупредил Бриджер. Он бросил молоток и направился прочь, за ним сразу же двинулись близнецы, потом Бун, потом Джонни. Остались только Крокет и Оскар.

Оскар подергал Крокета за рукав.

— Он хочет обидеть Лизу? — прошептал он, указывая на Мика.

— Иди, Оскар.

— Но я…

— Иди. Мне надо поговорить с Миком. Иди покорми своих цыплят.

При упоминании о его любимцах глаза Оскара расширились, поскольку он понял слова Крокета в том смысле, что цыплятам тоже угрожает опасность.

Мик и Крокет остались одни на мосту. Внезапно налетел легкий ветерок.

Крокет смотрел на Мика долгим и тяжелым взглядом, так пристально разглядывая его, что Мику стало не по себе. Но внешне он никак не показал этого. Он знал, что будет ошибкой проявить хоть малейшую неуверенность.

— Оставьте се в покое, — сказал Крокет через некоторое время. Затем, сделав ружьем жест в сторону Мика, приказал — Принимайтесь за работу.

Но Мик не спешил мгновенно выполнять этот приказ. Мальчик так наивен. Он думает, что если в сторону Мика направить ружье, то этого будет довольно, чтобы держать его в повиновении. Разве он не знает, что Мик не один год был солдатом? Он уже даже не может точно припомнить количество всех тех ситуаций, когда на него направляли ружье. И сейчас не составляло никакого труда броситься на мальчика и выбить у него оружие или просто прыгнуть в реку и уплыть.

Но Мик дал Лизе слово, что останется здесь на несколько недель. Это было самое меньшее, что он мог сделать.

Кроме того, Бин был где-то поблизости. Он был слишком близко. А до тех пор, пока Мик не придумает, как доказать свою невиновность и отомстить за свою семью, ему лучше оставаться там, где он находится.

Мик вернулся к работе, не обращая внимания на мальчика, стоявшего у него за спиной. Огонь мщения, который затих за месяцы преследований и поиска, начал разгораться в его груди с новой силой. Он должен смыть пятно позора со своего имени. Он должен вернуть состояние семьи Сент-Чарльз.