Вовлеченные в грех - Пейдж Шерон. Страница 16

— Я не совсем еще закончила, — пробормотала снизу Энн. — Ваши роскошные волосы требуют стрижки.

Он должен отталкивать от себя людей. Ради их же блага. Именно такое указание было дано им Тредуэллу и той горстке слуг, которую он здесь держал.

И все же сейчас Девон сидел на стуле спиной к туалетному столику, пока Сэриз мыла ему голову. Она заставила его сесть, потом наклонила его голову над тазом и, набирая в пригоршни воду, намочила волосы.

Сейчас она намыливала их. Он стонал, закрыв глаза и наслаждаясь решительными круговыми движениями ее пальцев.

Девон сражался против батальонов французских солдат при Ватерлоо, где его солдаты столкнулись с армией численностью более семидесяти тысяч человек, но эта худенькая стройная женщина управляла им в этой комнате лучше, чем вице-генерал на поле боя.

Поразительно, как приятно было чувствовать женские руки на своей голове. Какое приятное ощущение вызвали ее руки! Сэриз не пыталась придать этому действу оттенок чувственности. Для этого она слишком сильно терла ему голову и массировала каждую точку: виски, за ушами, затылок.

Девон слышал, как барабанит за окнами дождь, стуча по стеклам.

— Ваша светлость, наклоните, пожалуйста, голову еще немного. — Энн ополоснула волосы, прикрыв его лицо своей рукой, чтобы на него не попала мыльная вода. Девон инстинктивно дернулся, когда по голове полилась теплая вода, и струйки побежали ему в глаза.

— Пожалуйста, сидите спокойно, — убеждала Энн. — Иначе я плесну вам в лицо.

— Да, дорогая, — послушно пробормотал герцог.

Она собрала его волосы в пучок сзади, отжала воду, и, когда отпустила, они влажной массой упали герцогу на шею. Энн стала энергично растирать ему голову полотенцем.

Девон едва не рассмеялся. Сейчас у Сэриз явно не было намерения искусно соблазнить его. Он чувствовал, как она тянет его за волосы, тщательно вытирая их.

Сэриз положила полотенце ему на плечи, и в следующую секунду Девон вдруг ощутил, как она рванула волосы, словно пыталась снять скальп. Он попытался вывернуться.

— Простите, но я должна воспользоваться расческой. — В ее голосе прозвучало подозрение, но никак не извинение. — Когда вы в последний раз расчесывали волосы?

— Перед тем, как ушел Уотсон. Примерно неделю назад.

— Нельзя позволять себе опускаться до такого, — зацокала языком Сэриз.

Она разговаривала с ним, как гувернантка с непокорным подопечным. Девону захотелось восполнить детали туманной истории, которую она ему рассказала. Сэриз вела себя не так, как девушка, которая большую часть своей жизни провела в лондонских трущобах.

— Почему твой дед не помог тебе после смерти отца? Почему он не взял тебя к себе?

— Он умер к тому времени, а больше у нас никого не осталось. Нам с матерью действительно некуда было идти. — У Энн задрожал голос, и стало понятно, что она не хочет об этом говорить.

В следующий момент шеи Девона коснулось что-то холодное.

— Что это такое? — опять дернулся он.

— Ножницы, ваша светлость. — Энн наклонила его голову, и он почувствовал, как двигается расческа, выпрямляя волосы, и услышал первый решительный звук лезвий ножниц. Энн стригла его, подробно рассказывая все, что собирается делать, и поворачивала его голову то так, то эдак.

— Ангел мой, а в Лондоне к тебе много раз обращались с просьбами побрить клиентов и постричь их?

Энн замерла, и Девон слышал, как падали клочки волос, касаясь щеки.

— Нет, — медленно ответила она наконец. — Разве джентльмены о таком просят? — с нотками невинного удивления в голосе уточнила Энн.

— Тогда почему ты решила заняться этим, любовь моя?

— Я подумала, что это поможет вам почувствовать себя лучше. Я знаю, что любовница должна, например, согревать бренди и... доставлять удовольствие мужчине ртом. Но мне показалось, что сейчас гигиенические процедуры — именно то, что вам нужно. — Она провела расческой по волосам Девона. — Вы почувствовали себя снова самим собой?

Сэриз была права. Без зудящей бороды и грязных неухоженных волос он действительно теперь чувствовал себя в своей тарелке. Глухой звук подсказал Девону, что она положила ножницы. Он был уверен, что услышал в ее голосе смущение, когда она говорила о том, чтобы доставить мужчине удовольствие ртом. Поразительно, что она осталась такой наивной.

— Хотите пойти со мной на прогулку? — спросила Энн.

— На прогулку? — Этого Девон никак не ожидал. — Но на улице льет дождь, дорогая моя. Даже я понимаю это. Я слышу.

— Я знаю. Я прошу вас пойти на улицу, потому что там идет дождь. Мне кажется, вам это поможет. Пойдемте со мной и узнаем.

Глава 6

Герцог не хотел отпускать ее на улицу, пока Энн не заверила его, что оделась именно так, как подобает для прохладного дождливого дня. Не желая возиться с собственным платьем, Энн позаимствовала одну из рубашек герцога и его бриджи. Потом пожилой слуга помог ей надеть плащ с капюшоном. На герцоге была многослойная шинель нараспашку, чтобы спастись от дождя, и высокие, безупречно начищенные сапоги. С тех пор как Энн приехала сюда вчера, она видела его только босым. Тем не менее его сапоги содержались в полной боевой готовности, как будто он собирался посетить светский бал.

Полностью одетый герцог выглядел сногсшибательно и устрашающе. Бобровая шапка добавила лишний фут к его и без того впечатлявшему росту. Энн привыкла к его наготе, привыкла видеть его в рубашке, выпущенной из брюк. У нее просто в горле пересохло, когда она увидела, как безукоризненно, по-герцогски, он мог выглядеть.

— Подождите минутку, — дрогнувшим голосом попросила Энн. Она шагнула из библиотеки на террасу. Воздух был свежим и бодрящим. — Восхитительно!

— Ангел мой, — появился на пороге герцог, — судя по всему, дождь разошелся не на шутку.

— Да. И именно поэтому так хорошо.

Энн приблизилась к каменной балюстраде, окружавшей вымощенную плитами террасу, и наклонилась вперед, чтобы балкон над головой не защищал ее от дождя. Закрыв глаза, Энн подняла лицо, и дождь забарабанил по ее щекам. Она высунула язык и попробовала на вкус несколько холодных капель.

Энн вдыхала насыщенный земной запах грязи и мокрой травы. Из леса доносился запах мокрой листвы и гниющей древесины. Кто-то, возможно, сморщил бы нос, а Энн обожала этот запах. Как мощная морская волна нахлынули воспоминания о Лонгсуорде. Энн не могла их остановить.

— Ангел мой, — тихо сказал герцог, — может, ты такая же сумасшедшая, как и я?

Энн повернулась к нему. Возможно, он прав. Наверное, она действительно сумасшедшая. Невозможно представить кого-то еще, кто потащит сопротивляющегося герцога гулять под проливным дождем. Если эта затея не сработает, он точно посчитает ее безумной. И немедленно избавится от нее.

Энн, закусив губу, поспешила к герцогу, взяла под руку и повела к краю террасы. Девон нахмурился, когда порыв ветра бросил ему в лицо капли дождя и едва не сорвал с головы бобровую шапку. Он успел подхватить ее и водрузить на место, а потом слизнул с пухлых губ капельки дождя.

— Сэриз, ты уверена, дорогая? Мы промокнем до нитки.

— Да, уверена. — Хотя такой уверенности у нее на самом деле не было.

В доме светились несколько окон, и этот свет разгонял послеполуденную мглу. Энн, поддерживая герцога под руку, нашла ступеньки, ведущие с террасы. На дорожку, усыпанную гравием, они ступили одновременно.

— Остановитесь и послушайте, ваша светлость, — сказала Энн, когда они отошли от дома на несколько ярдов.

Герцог нахмурился, запрокинул голову и, совсем как несколько минут назад делала сама Энн, стал ловить языком капли дождя. Потом снял шапку, и капли дождя падали на его черные волосы. Прошло совсем немного времени, и они заблестели от влаги, как черный янтарь.

Энн затаила дыхание. Ее собственные волосы прилипли к лицу, мокрый плащ обвис, и она подозревала, что всем своим видом напоминает мокрую мышь.