1924 год. Старовер - Тюрин Виктор Иванович. Страница 61

Спустя какое-то время Петр появился в поле нашего зрения и слегка махнул нам рукой: идите. Я легко бросил тело через невысокий забор, почти не касаясь его рукой, а Силантий, осторожно, с оглядкой, зашел во двор через калитку и подошел к входной двери.

Идя вслед за Мухой, я видел, как тот осторожно провел рукой по подоконнику, потом еще больше отодвинул створку окна, напрягся и одним неуловимым кошачьим движением скользнул через окно внутрь дома. Напрягшись, я прислушивался к звукам. Спустя несколько минут что-то стукнуло и раздался легкий скрип.

«Дверь открылась».

Спустя пару минут я переступил порог и оказался в полной темноте. Замер, вслушиваясь. Где-то впереди, в комнате, должны были находиться Муха и Кастет.

– Кто здесь?! А! Суки! Мать… – вдруг раздался громкий голос пулеметчика, сразу резко оборвавшийся.

– Муха, лампу. Старовер, дверь запри, – тихо скомандовал Силантий, при этом у него был какой-то неестественный, сдавленный голос.

Спустя пару минут комната осветилась неярким светом керосиновой лампы. Я не сразу понял, что случилось, увидев стоявшего у стены Силантия, держащегося за бок. Под его пальцами, зажимавшими рану, расплывалось кровавое пятно, а на кровати лежал мертвец с проломленной головой. В руке у него был зажат штык-нож. Видно, пулеметчик неожиданно проснулся и ткнул немецким тесаком Силу, а тот, вместо того, чтобы просто оглушить, со всей дури ударил его кастетом в висок.

– Как ты? – спросил я Силу с перекошенным от боли лицом.

– Бок пропорол, падла. Перевязать надо.

Мы с Мухой быстро нашли среди вещей лесных бандитов несколько нижних рубашек, порезали на ленты, после чего перевязали вора. Кастет осторожно сел на табурет, опершись спиной о стену, бросил злобный взгляд на тело мертвого пулеметчика, наполовину свисавшее с кровати.

– Те двое теперь ваша забота. Живыми их берите, – он чуть повысил голос. – Поняли? Живыми.

– Они кто? Залетные? – поинтересовался у главаря Муха.

– Когда надо будет, скажу. Теперь ждем.

Кастет не догадывался, что только что подписал себе приговор. Если у Петра и оставались какие-либо сомнения в отношении меня, то они прямо сейчас исчезли. Чтобы не сидеть просто так, начали обыскивать дом. Нашли в одном из матрасов пачку денег, девятнадцать тысяч рублей, а из печи вытащили шкатулку с различными золотыми вещами – мужскими и женскими ювелирными украшениями. Добыча была богатая, но на сундук с сокровищами явно не тянула.

Перед самым рассветом в дверь громко, по-хозяйски постучали. Судя по шуму и пьяным голосам, хозяева дома вернулись после ночной гулянки. Разобраться с ними проблем не составило, а еще через пятнадцать минут, связанные, они сидели спинами друг к другу. Окна и дверь были тщательно закрыты.

– Федька, привет, – поздоровался я с бандитом, когда привел его в сознание. – В город приехал, а в гости не заходишь. Нехорошо.

Тот бешено зыркнул на меня, потом скосил глаз на труп с проломленной головой, оббежал нас всех глазами и криво усмехнулся:

– Золотишка захотелось? Только хрен вам всем… Дальше полился поток бессвязного мата. Когда он закончил, Кастет нехорошо, криво улыбнулся, не торопясь достал из-за голенища сапога нож, затем тяжело поднялся с табурета.

– Положите его на кровать и крепко держите! – сказал он нам.

Пару раз, в той жизни, мне приходилось присутствовать при полевых допросах, так вот сейчас происходило нечто похожее. Он пытал Федьку излишне жестоко, с какой-то внутренней дикой злобой, но стоило тому прохрипеть: «Я скажу… Здесь…» – как уркаган прижал окровавленное лезвие к его губам.

– Погодь, – он повернулся к нам. – Муха, метнись к Кондрату на подворье. Возьмешь у него телегу – и назад.

Вор кивнул головой, скользнул по мне взглядом, затем развернулся и вышел. Спустя десять минут мы уже знали, что люди Левши сильно облегчили нам задачу, закопав золото на заднем дворе дома.

– Иди, копай! Я пока за этим прослежу, – кивнул головой Кастет на последнего оставшегося в живых пленника, снова тяжело усаживаясь на табурет.

Выйдя во двор, прошел до указанного места. Только-только начало светать. Оглядевшись по сторонам, всадил лопату в мягкую землю, а спустя десять минут металлический штык ударился о деревянную крышку. Расширил яму, а затем втащил в дом, один за другим, два деревянных ящика. На их крышках до сих пор были видны полустертые орлы царской империи.

– Это все? Больше нет? – спросил меня Кастет, а после моего кивка головой, быстро, одним росчерком перерезал последнему пленнику горло и сразу оттолкнул от себя, чтобы не запачкаться кровью.

– Чего сморщился, Старовер? – радостно оскалился Кастет, пьяный от крови. – Все закончилось! Золотишко-то – вот оно! На всю жизнь хватит! Открывай ящики! Хочу посмотреть на него! Ну, давай!

Он явно торопил меня, не давая подумать и понять, что он задумал. Я уже оценил его позицию и знал: стоит только мне наклониться над ящиком, как сразу потеряю его из вида. Дальше все просто. Он бьет меня ножом либо в бок, либо в шею.

– Золото! Мы богаты! – подыгрывая ему, радостно воскликнул я, при этом начиная резкий поворот и одновременно стремительно выбрасывая вперед правую руку, а уже в следующее мгновение ребро ладони смяло кадык на горле Кастета.

Он захрипел, пытаясь вдохнуть, лицо начало багроветь. Нож с глухим стуком упал на пол, когда Силантий инстинктивно вскинул руки к горлу.

Где-то спустя полчаса перед домом застучали копыта и послышался скрип плохо смазанных колес телеги. Не успел вор переступит, порог, как я крикнул:

– Дверь закрой.

Муха настороженно вошел в комнату, держа в руке револьвер, что стало неожиданностью для меня.

«Где взять ухитрился?»

Веры у меня к домушнику не было, но, пока наши интересы совпадают (я исходил из этого) он изо всех сил будет стараться довести дело до конца. К тому же я заткнул рот его жадности, предложив ему пятьдесят процентов добычи. Вот только это были мои выводы, основанные на коротком знакомстве с Мухой, а как на самом деле поведет себя вор, предсказать было сложно, поэтому я его ждал, держа под столом руку с пистолетом. Вор бросил быстрый взгляд на золото в открытых ящиках и труп Кастета. Сейчас для него наступил момент истины.

– Значит, все правда, что ты сказал, – голос у вора был хриплый и напряженный.

– Правда, – подтвердил я его слова. – Что дальше делать будешь?

Муха пробежал глазами по богатству, лежавшему на столе:

– Половина моя?

– Как договорились, – подтвердил я.

Домушник немного расслабился, убрал наган, засунув его за ремень. Следом встал я, демонстративно засунув кольт на место. Муха подошел к одному из ящиков, взял слиток, покрутил перед глазами, положил на место и снова посмотрел на меня, при этом его губы сложились в довольную улыбку.

– Вот это фарт, Старовер! Золотой фарт!

Я пожал плечами.

– Дербаним и разбегаемся? – тут же предложил вор.

– Нет. Делаем, как договаривались.

– Зачем?! Канаем на вокзал – только нас и видели!

– Я свою часть работы сделал, теперь твоя очередь, – я прибавил жесткости в свой голос.

Предложение домушника было правильным и логичным в этой ситуации, тем более что его, как и меня, ничего не держало в этом городе, за исключением собственного самолюбия и твердого принципа доводить все дела до конца. Бежать? Какой я после этого рисковый парень? Зато вор считал, что у него уже все есть. К чему ему лишний риск? Ведь после исчезновения Кастета первым делом будут искать его, а уже потом Старовера. Это и была причина, по которой он хотел как можно быстрее исчезнуть из города. С другой стороны, Муха понимал, что Старовер сделал все, что обещал. Людишек нужных нашел, золотишко выкопал, да Силантия на тот свет отправил. Вором просто так не становятся, так что подлости в Мухе хватало, но при этом он привык уважать силу, а также инстинктивно понимал, что этот молодой парень такой же хищник, как и он, только более сильный и удачливый, а значит, такому лучше поперек дороги не становиться.