Золотая кровь (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 47

− Ну откуда мне знать?! — раздражённо воскликнула Оливия. — Может, он просто видел меня в гостях, в театре на премьере, в храме, на площади, на скачках! Где угодно! Может, я не ответила на его знаки внимания! Разве таким людям нужен повод? Может, я милостыню ему не подала! А может, подала мало! Я дочь гранда, найти повод нетрудно!

− А может, это был эйфайр? — спросил Виго. — Ты нервничаешь, злишься, боишься, ты изводишь себя… Ты не думала, что кто-то может это использовать? Страх — сильная эмоция. Может, в твоём окружении есть кто-то, кому она пришлась по вкусу? Тогда я могу понять всё это: письма, угрозы, цветы. Он хочет, чтобы ты боялась и питала его своим страхом.

Виго много об этом думал, и то, что Морис заметил в угрозах много личного, натолкнуло его именно на эту мысль.

− Что?! Виго! Ты хочешь сказать… Да причём тут эйфайры?! Это только отец видит в них исчадие зла!

− А ты разве нет?

− Я? Знаешь, я скорее поверю в какого-нибудь сумасшедшего с площади Санта−Муэрте, которые сидят там с черепами, чем в эйфайра, которому пришёлся по вкусу мой страх! И вообще, слишком много в этом доме говорят о ненависти к эйфайрам, а кто видел хоть одного из них здесь? Или на авенида де Майо? Вообще на Лазурном холме? Тебе не кажется, что ненависть к ним — это порождение больной фантазии нашего отца? — воскликнула она горячо.

− Эйфайры убили нашу мать. Надеюсь, ты не забыла этого? — спросил Виго жёстко.

− Да? А может, её убило то, что ей в мужья достался деспот и тиран?! Который думает только о своих деньгах и самолюбии? — выпалила Оливия. − Ты знаешь, что он хотел выдать меня замуж за старика Феррера ради доли в его банке! Он цинично заявил, что с моей репутацией муж, который стоит одной ногой в могиле, это лучшая партия. Что скоро тот старик отдаст богу душу, я стану вдовой и получу свободу, а ему достанется половина банка! Как удобно − спихнуть строптивую дочь с рук, совершив такое удачное вложение! Мне всего-то предлагалось годик побыть женой чахоточного старика! Омерзительно! И знаешь Виго, отцепись от эйфайров! — она отмахнулась от него, подошла к окну, скрестила на груди руки и, глядя куда-то сквозь зелень деревьев, добавила уже спокойно: − Не обращай внимания на эти угрозы и цветы. В мире полно ненормальных. Я уверена — это один из них. И, вообще, твой Морис обещал его поймать, а он человек слова. И перестань меня допрашивать, я же вижу, что ты делаешь!

− Хорошо, хорошо, Лив! Не злись. Я лишь пытаюсь найти взаимосвязь между этими угрозами и нападением на отца, − Виго постарался её успокоить. — Скажи, а когда пришло первое письмо с угрозами… Не предшествовали этому какие-нибудь особенные события? Не встречалась ли ты с новыми людьми, не было ли каких-то ссор, или, может быть, ещё что-то запомнилось, особенное или странное?

− Виго, ты вот совсем как твой Морис! Те же самые вопросы задаёшь! — фыркнула она и обернулась. — Если я сказала, что не знаю, значит, так и было. И не надо пытаться меня подловить на лжи. Ничего странного… Даже не так… Всё, что происходит с нами последний месяц — это вообще ненормально и странно! И что из этого было более странным, я уже затрудняюсь сказать. Просто, может быть, я чаще других выхожу из дома. Доменик сидит в своей студии, Изабель тоже ходит только в гости. Ах да, может, поэтому угрозы адресованы именно мне? Я же попадаюсь на глаза чаще! И, когда на нас напали, в карете тоже была именно я. Может, это тот ненормальный, которого я проткнула зонтом! Решил поквитаться и припугнуть.

− Разбойник с большой дороги цитирует тебе в письмах никому не известную поэму? − усмехнулся Виго. — Это вряд ли.

− Да что ты ко мне пристал?! — вспыхнула Оливия. — Ты будто подозреваешь меня в чём-то!

− Упас Бог! Лив, я тебя ни в чём не подозреваю, − Виго встал. — Но если что-то ещё вспомнишь, скажи мне или Морису. И знаешь, мне будет спокойнее, если Морис будет сопровождать тебя во всех поездках. Он отлично стреляет и не позволит случиться с тобой ничему плохому, договорились?

− Ладно. Но я сомневаюсь, что меня хотели именно убить. Я справлюсь, Виго. Займись лучше остальным. У тебя полно дел. В этом доме всё и так катится по наклонной.

Виго вышел из комнаты сестры, так ничего и не добившись. Но он был уверен, что она не говорит ему всей правды и знает гораздо больше. И её бледность, и волнение говорили красноречивее любых слов. Вот только зачем ей это скрывать? Причины могло быть две. Либо Оливия сделала что-то плохое, и, возможно, её шантажируют, поэтому она боится признаться. Либо она кого-то покрывает. Но кого? И кому она писала?

То, что Лив могла быть в чём-то замешана, очень сильно его тревожило. Нужно будет обязательно докопаться до правды, какой бы неприятной она ни была.

И поэтому, идя посреди ночи в полумраке коридора, он снова прокручивал в голове этот разговор и только сейчас понял, что и в самом деле было странным. Да, у Оливии с отцом были сложные отношения. Она очень любила мать, и её потеря стала для неё огромным ударом. И, когда дон Алехандро отпускал что-то нелицеприятное об упокоившейся Мелинде, она просто взрывалась. Но раньше она никогда не защищала эйфайров, считая, что это они виновники той трагедии. А сейчас можно было подумать, что она перестала верить в их причастность, а решила, что уйти из жизни − был собственный выбор их матери. Так что изменилось? Почему она это сказала? Она явно что-то знала, но почему-то не хотела ему об этом рассказывать.

Виго спустился в сокровищницу, но и там всё было спокойно. Гварды, как всегда, дежурили на своих постах, и дверь была надёжно заперта. Но ощущение чьего-то присутствия не покидало Виго, и он даже постоял немного, прислушиваясь к тишине подвала и пытаясь разобраться в том, что чувствует. Но так и не смог уловить источник своей тревоги.

Странно это. Раньше он не был так чувствителен, а сейчас у него даже мурашки пробежали по коже. Похоже, творящееся в этом доме безумие скоро превратит его в настоящего параноика. Нужно идти и лечь в постель, завтра будет трудный день.

Он поднялся по лестнице на второй этаж, собираясь отправиться спать, но, находясь уже на самой верхней ступеньке, внезапно услышал душераздирающий женский вопль, который подхватил яростный собачий лай.

Виго сорвался с места и в мгновение ока добежал по галерее к спальне отца, решив, что кричала донна Виолетта или же служанка, которая находилась у его постели. Но оказалось, что крик доносился из комнаты Оливии. И Као исходил яростным лаем именно там.

По нижней галерее уже бежали стражи, но у дверей в спальню сестры Виго оказался первым и оттащил яростно рвущегося в комнату пса.

− Оливия! Открой! — он несколько раз дёрнул ручку и забарабанил в дверь кулаком.

− Тут змея! Боже! Тут змея! У двери! — прокричала Оливия, захлёбываясь от страха.

Виго, не раздумывая, вырвал алебарду и щит у стоящего на постаменте рыцаря в доспехах и, воткнув лезвие топора в щель между створками, попытался выломать замок. Но лишь раскрошил в щепки декоративную планку. Тогда он навалился на дверь плечом и в этот момент услышал с обратной стороны характерный треск — змея предупреждала о нападении. Два подбежавших гварда присоединились к нему и тоже навалились. Не выдержав напора, двустворчатая дверь с треском ломающегося дерева распахнулась. И в тот же миг вместе с яростным шипением змея, словно выпущенная из лука стрела, метнулась им навстречу, и Виго едва успел выставить щит вперёд. Укус пришёлся прямо в герб дома Агиларов, находившийся в центре щита, и, увернувшись от смертоносных зубов, Виго ударил алебардой туда, где только что находилась змея. Острое лезвие отскочило от пола, высекая из мрамора искры, но он промахнулся. Змея была куда проворней и после нападения сразу же ускользнула от оружия. Издавая шелестящий предупреждающий звук и потрескивание, она быстро исчезла в тёмном углу под креслом.

− Не упустите её! — рявкнул Виго и, отшвырнув своё оружие, бросился к Оливии, которая, прижавшись к стене, стояла на кровати, выставив перед собой подушку, как щит.