Между (СИ) - Бьякко Лана. Страница 16

— Спасибо, — ответила я.

— Вот и отлично. Садись давай, — сказала Марта и поставила передо мной тарелку с блинчиками, которые были ещё горячими, только что испечёнными, и пиалы со сметаной, джемом, вареньем, маслом и чем только ещё. Шведский стол, не иначе.

— Дядя сказал, что мы с ним пообедаем сегодня вместе… — я посмотрела на Фёдора, неуверенная, к кому должна обращаться.

— Да, к обеду я отвезу тебя в офис, и оттуда вы с ним отправитесь по своим делам.

— Здорово, спасибо, — я кивнула, уплетая невероятно вкусные блинчики за обе щеки.

— Если ты хочешь куда-то сходить или чем-то заняться, говори, я тебя отвезу.

— Спасибо, но я бы разобрала вещи. Вчера сил не было совсем.

— И правильно, — сказала Марта. — Ещё успеешь погулять и познакомиться с городом.

— А почему вы не завтракаете? — спросила я, глядя на них по очереди.

— Да мы уже давно поели, дорогая, не переживай, — улыбнулась Марта.

— Присоединяйтесь, вместе веселее будет. Очень вкусно, — я улыбнулась.

Почему-то, глядя на эту женщину, мне всегда хочется улыбаться. Она, как солнышко, согревала своей улыбкой, взглядом и голосом, как мама… Но я могла только представлять, как это могла бы делать мама.

—

Правильно говорят — понедельник день тяжёлый. Главная экономистка сидела передо мной с недовольным выражением лица, потому что у нас не сходились цифры.

Я нажал кнопку кнопку вызова:

— Оля, позови главного инженера и директора по административным вопросам. Срочно!

— Ярослав Родионович, я всё понимаю, но это не дело, когда мне приходится всё пересчитывать, видеть нестыковки и идти к вам, — проворчала Анна Петровна.

—Анна Петровна, так-то это ваша работа, и, если есть нестыковки, сначала вы пытаетесь решить их с главным инженером и остальными директорами, и, если в этом случае ничего не выходит, тогда идёте ко мне, — потирая виски, сказал я.

— Да неужели?!

— Анна Петровна, какую должность Вы занимаете?

— Главная экономистка, — самодовольно ответила женщина.

— Тогда скажите мне, пожалуйста, почему Вы, как главная экономистка, по любому вопросу бежите ко мне? Если Вы не справляетесь со своими обязанностями, тогда мы передадим их другому, чтобы Вам было легче? — глядя ей прямо в глаза, предложил я, и у неё мгновенно изменился взгляд — испугалась, что может попасть под увольнение.

Ибо нехер, как студентке, бегать по любым вопросам и перекладывать ответственность на других. Не справляется? До свидания.

Наконец, в кабинет зашли остальные, и мы принялись решать сложившуюся ситуацию с несостыковкой финансов. Обычное дело, конечно, в нашем бизнесе, но я предпочёл бы, чтобы всё было чётко и гладко, поэтому и вынужден всякий раз брать под контроль каждую подобную ситуацию, если остальные не справлялись самостоятельно.

Чуть позже Оля передала, что Михаил Платонович ожидал меня в своём кабинете. Наказав остальным не расходиться, пока я не вернусь, я пошёл к своему непосредственному начальнику. Признаться, у меня свербило в одном месте и хотелось уже узнать, что происходит, как замешан в этом мой отец и чем нам вся эта ситуация грозит.

— Заходи, — услышал я после стука в дверь.

Михаил Платонович выглядел, как всегда, с иголочки, словно и не провёл в дороге почти сутки. Сразу виден его рабочий настрой, несмотря на обстоятельства.

— Присаживайся, — добродушно предложил он. — Ира, — нажимая кнопку вызова на телефоне, сказал Михаил, — принеси нам два кофе, пожалуйста.

— Как долетели?

— Без происшествий. Спасибо, что оказал содействие.

— Проблем не возникло? Если нужно помочь, говорите.

Михаил на мои слова долгое время молчал. Ира, секретарь Михаила, за это время успела принести нам по чашке кофе.

— Я всю жизнь считал себя виновным в гибели брата, хоть и понимал, что это не так. Успокоился, когда виновных посадили. Не рыпался, когда Ольга угрожала выдать информацию о моих делах нужным людям, — сказал он, и я не перебивал его, позволяя высказать всё, что он посчитает нужным. — Ведь правда, то, что произошло восемнадцать лет назад, было не самым законным делом. Я не мог подвергать семью опасности. Но на похоронах Ольги я заметил ненужных людей, что очень подозрительно, — сообщил Михаил, и я согласно кивнул, показывая, что в курсе этого. — И мне стало любопытно, потому что это не просто дань памяти погибшему коллеге, это что-то ещё или совсем иное. И я не знаю, что…

— Хотите это выяснить?

— Было бы неплохо. Алиса не хочет бередить прошлое, и я её понимаю, ей важна лишь хорошая память об отце. А мне нужна правда о моём брате, понимаешь?

— Да. Но, Михаил Платонович, Вам придётся рассказать нам всё, показать все документы, какие имеются по тому делу. Любая деталь будет иметь значение, чтобы Рома и его люди смогли докопаться до правды. Мы уже выяснили, что за всем этим стоят далеко не простые смертные.

— Все документы и всё, что мне известно, я предоставлю. Есть только одно условие.

— Конфиденциальность гарантирована.

— Я не об этом. Это и ежу понятно. Не подвергайте себя лишней опасности.

— Не переживайте. Рома — профессионал, как и его люди. На рожон лезть не будут.

— Вот и славно. Кстати, — сказал Михаил, протягивая мне свою записную книжку. — Взгляни на страницы с рисунками.

Просматривая страницы, я увидел перед собой креативные рисунки, которые идеально подошли бы для рекламы авиакомпании. В них было столько жизни, эмоций, которые любой человек мог с лёгкостью считать, даже не разбираясь в живописи. Художник вложил в это все свои чувства и впечатления, которые переживал в тот момент. Мне казалось, что я ощущаю радость и воодушевление полёта, ощущение свободы и доброй грусти расставания в предвкушении чего-то нового. Рисунки цепляли — это факт.

Я поднял взгляд на Михаила в немом вопросе: «Кто художник?».

— Это нарисовала Алиса, пока мы летели. Скажи же, оригинально? — Михаил сказал это с гордостью, которую было видно невооружённым взглядом.

— Креативно и действительно красиво. Она рисует?

— Да. Хочет поступать куда-нибудь, где можно будет вдоволь рисовать.

Я понимающе кивнул и улыбнулся. Такой талант нельзя похерить. Его нужно было развивать, направлять в правильное русло.

— Как она?

— В порядке. Но… ей пришлось многое пережить и придётся всё это как-то укладывать в своей жизни.

— Значит, всё, что было в документах… — я не закончил, но Михаил подтвердил мои слова* медицинское обследование всё объясняло. Это было чудо, что, испытав всё, она не поехала крышей. На такое способны только поистине сильные люди. — Михаил Платонович, — начал я. Мне нужно было узнать, как связан со всем этим мой отец, поэтому, дождавшись его согласия на продолжение, я задал свой вопрос: — Я никогда не интересовался, откуда Вы знакомы с моим отцом, да и тут промелькнула информация, что он в курсе произошедшего. Расскажете?

Мужчина передо мной устало и как-то обречённо вздохнул, но затем рассказал о том, что они с отцом учились вместе в институте, а потом остались хорошими товарищами. А в тот злополучный год мой отец выручил его, спрятав жену и дочь, чтобы им не угрожала опасность. И вот теперь мне стало понятно, откуда ноги растут.

— Ладно, всё остальное ещё успеем обсудить. Что у нас с делами? — сказал Михаил, после чего всё, что нас волновало, — это работа.

Уже ближе к обеду, решив большинство вопросов, я спустился вниз, чтобы взять кофе и поехать на встречу с Ритой. Сегодня я должен был поставить точку и не мучить больше ни её, ни себя. Это затянулось слишком сильно, и пришло время покончить с этим.

Отвлекшись на сообщение, я почувствовал, как в меня кто-то врезался — кофе пролился на мою белоснежную рубашку, а этот некто начал падать. К счастью, у меня была отличная реакция, так что я в состоянии по крайней мере спасти это недоразумение от падения. Я непроизвольно зашипел, потому что кофе чертовски горячий, рубашку, чёрт возьми, жалко, да и теперь придётся заехать домой, чтобы переодеться.