Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Анжело Алекс. Страница 14

Глава 9

Нюансы

Они вылезали на фоне ночного неба – костлявые, с обрывками ткани. В отличие от хваленых фильмов про зомби эти существа с ног до головы окрасились в красный – туман некроманта будто создал их заново, восстановил некое подобие лица и прикрыл причинные места.

Лучше бы они оставались ничем…

Некромант постоянно оборачивался, напряженно вглядываясь в мое лицо, ища намеки на ужас и попытку сбежать. Я его не винила, у меня действительно была мысль о побеге, но недолго, примерно пару секунд, пока мысль о бесполезности этого действа не возобладала над трусостью.

Мертвецы скрежетали челюстями, выбирались из-за деревьев и, как марионетки, выстраивались в ряд. Из глубины леса вылетел красный огонек, закружил над нашими головами и приземлился на плечо одному из трупов, оказавшись птицей размером с ворону.

– Хм, одного не хватает… – протянул Даниэль, хрустя суставами, как после долгой сидячей работы.

– Неужели? – По мне, семи штук оказалось более чем достаточно.

– Тебя испугали мертвецы?

Кто-то из названных издал невнятный стон протеста.

Боже, кажется, у меня дергается глаз.

– Почти нет, но они определенно заставляют меня нервничать.

Некромант усмехнулся, а ближайшие кусты закачались, будто в них копошился заяц. Только вылез к нам вовсе не заяц и даже не мышка… При жизни мертвец имел внушительный рост, который и сохранил после смерти. Он двигался почти естественно, не рывками, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Лицо трупа повернулось ко мне, а призрачные губы растянулись в довольную улыбку.

– Вот и он, – констатировал Лефевр и без того понятную истину.

– Сладкая… – протянул труп, протягивая ко мне ручищи. – Какая сладкая.

– Э-э-э, чего это он? – Мой голос сорвался, но не на писк, а на зычный мужской баритон. Я скинула рюкзак с плеч и панически дергала завязки, чтобы скорее добраться до сковородки.

Брови некроманта сошлись, а конечности трупа опустились.

– Если память не изменяет, при жизни этот мужчина был насильником. Его относительно недавно похоронили, – со вздохом объявил он. – Тебе не понравится то, что я хочу сделать.

– Так не делай. – Я уже достала сковородку из рюкзака.

Даниэль покачал головой, его лицо превратилось в камень.

– Защищать, – прозвучал односложный приказ, будто обращались к собаке.

– Да ты, должно быть, издеваешься…

Скелет насильника, громыхнув костями, зашагал ко мне, оставляя притоптанные следы на траве. Носа достиг влажный земляной запах, смешанный с чем-то еще, я никак не могла понять, с чем именно, но все равно морщилась от отвращения, ведь этот запах определенно исходил от оживленца.

Под испытующим взглядом Даниэля мертвец остановился.

– Он сильнейший. Я тщательно выбираю, кого оживлять.

– Сладкая… Защищать сладкую… – еще явственнее звучал голос.

Меня передернуло.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – Мы и так задержались, и мне не хотелось, чтобы опаздывали из-за меня.

– Знаю.

– Сладкая…

– Но если мертвец продолжит в том же духе, я познакомлю его с дном этой сковородки, – я взвесила утварь в ладони.

– Можно, если не сильно, – согласился некромант.

– Да? Ты меня обрадовал, Даниэль. Это замечательный манекен, чтобы отточить мои навыки. – Вообще, я храбрилась и бить скелет точно не собиралась. Пока не собиралась… Слова мертвеца напоминали слабый зуд: вроде особо не беспокоит, но позабыть о себе тоже не дает.

– Только без шума, Загадка. Когда покинем кладбище, надо будет действовать тихо, – предупредил Даниэль, разворачиваясь спиной.

Мой взгляд задержался на парне, очерчивая высокую фигуру с головы до пят. Уголки губ медленно опустились, следы наигранного веселья растворились в каплях вновь пошедшего дождя, прочерчивающего прохладные дорожки по моим щекам.

Красивый. Настолько, что подобен яркому свету, завлекающему глупого мотылька. Я и буду тем самым глупым мотыльком, если решу остаться.

Конечно, велик шанс, что мое тело в родном мире мертво… И тогда оно не сильно отличается от этих ходячих мертвецов, разве что плоть еще на месте. Да и все самое сокровенное прикрывает одежда, а не красный туман. Но тогда возникает вопрос: если перемещение в один конец, то откуда предназначение? Какой резон мне вообще его исполнять?

Эгоистично? Да. Но логично.

Мы покинули кладбище под ночные звуки усилившегося ветра – яростного, пронизывающего и ледяного, словно приносимого с самого Северного полюса. Я поежилась. Скелет за моей спиной клацнул зубами – звук до боли напоминал столкновение двух фарфоровых тарелок. Остальные оживленцы разбрелись, пусть двигались они неестественно, но определенно быстрее людей.

Даниэль склонился к траве, поникшей от влаги и чуть пожелтевшей – то ли от палящего солнца, правившего небосводом несколько дней назад, то ли от стремительно понижающейся температуры. Изо рта вырвалось облачко.

«Скорее всего первое…» – решила я, вспомнив, как в прошлом году видела темную зелень под серебристым слоем внезапно выпавшего снега.

Когда Даниэль распрямился, помимо шеста в чехле он сжимал темный сверток размером чуть больше энциклопедии – тяжелый, толстый, примерно таким фолиантом я била подругу где-то в шестом или седьмом классе. Делала я это не со зла, несильно и даже скорее из благих побуждений, просто в то время она повадилась ругаться крепкими словечками, а я, как невинный цветочек одуванчик, занималась ее воспитанием. Теперь даже рассказывать об этом немного стыдно… Я ведь и без мозгов могла ее оставить.

Некромант шумно выдохнул. Встав на носочки, я заглянула ему через плечо.

– Что это? – Содержимое свертка удивило меня.

Даниэль повернул голову, а я едва не чмокнула его в щеку.

– Наши маски, – прошептал он, уголок его губ приподнялся. – Ридж постарался.

– Черт! Он что, сам дырки для глаз вырезал? – В выпуклом черном овале из твердого материала размером немного больше головы были проделаны две прорези для глаз.

Взяв одну из масок, я подняла ее в воздух, внимательно рассматривая работу Ловеласа.

– Да, ножом выскреб, – холодно подтвердил Лефевр.

– Ты видишь? Завязки приделал. – Я подергала за веревку и убедилась, что держится она крепко.

– Тебе нравится? – бесцветно спросил некромант, покачивая в ладони маску-самоделку.

– Не особо. Но мы должны оценить все его старания и фантазию, – простодушно откликнулась я, с сомнением посмотрев на черный полукруг.

Лицо Даниэля расслабилось, приобретя некую мягкость. На самом деле фантазией в этой самодеятельности даже не пахло. Но теперь Ловелас мой должник, я спасла его от мести.

Глава 10

Оплошность

– Кладбище и несколько корпусов академии исключаются, – сообщил некромант. Теперь я понимала, для чего он оживил птицу – чтобы узнавать информацию со стендов с картами, не приближаясь к ним.

За прошедший час мы никого не повстречали – оживленцы Даниэля, кроме шепчущего насильника, пусть и пропали из виду, но исправно справлялись с угрозами.

– Они сами сбегают, завидев скелет. Смерть пугает людей. Один ее вид вводит их в слепой ужас, – процедил Даниэль.

Временами глаза Лефевра окутывал красный туман, пробирающийся сквозь маску, и в эти моменты я прятала взгляд, но отчетливо понимала: он смотрит, видит мир чужими глазами.

– Но на них уже попытались напасть?

– Нет. Пока никто, – скупо бросил он. – Говорю же, они всех пугают. Очень.

Даниэль относился к чужому страху как к чему-то само собой разумеющемуся, как заядлый игрок принимает свою победу или спортсмен мирового уровня предсказуемо побеждает на соревновании в захолустном городишке.

Дальновидность Даниэля настораживала, но почему – я до конца не понимала и решила отложить размышления по этому поводу на более благоприятное время – безопасное, без погонь и постоянных оглядок.

Рукодельная маска Риджа сидела неплохо, не принося больших неудобств, но постоянно съезжала, и ее приходилось поправлять. Когда я подняла веревки и зацепила их за уши, словно заправила локон волос, ситуация стала чуточку лучше. Но, судя по тому, как часто Даниэль терзал свою маску – резкими движениями, выдававшими раздражение, – нотаций Ловеласу не избежать.