Команда бесстрашных бойцов - Володихин Дмитрий Михайлович. Страница 62
– Насрать на твою ногу и на мою голову. Уходим.
И Даня заставил себя подняться. Он даже сделал пяток шагов, но потом опустился на колени. Его вело из стороны в сторону, как пьяницу последнего разбора.
– Дви минуты... Всего две минуты. Надо... посидеть.
Он медленно завалился на бок.
Шипение понемногу стихало, его окончательно заглушил грохот обвала.
– Данька, ну что ты, Данька! Надо идти. Иначе мы тут сгинем как в каменном гробу.
– Сейчас... Сейчас...
Генерал ворочался, целяясь руками за стену, но подняться во второй раз не мог.
Мастер подумал: «Весь этот клятый лабиринт – приложение к Прялке. Она его „держала“. Теперь ее нет, и лабиринт наверняка рассыплется... Уходить... Уходить любой ценой». Он заковылял к генералу, подцепил его за локоть и потянул кверху.
– Я сам... я сам... – шептал Даня, но сил в его теле было не больше, чем в воробьином.
Вдруг из коридора донеслись шаги. Уверенные шаги людей, которым нечего бояться. Шарканье, звяк оружия, разговоры, кто-то у кого-то просил закурить. Полосы света прорезали темень... Шаги приближались. Даня все-таки смог с Гвоздевой помощью встать, и оба они застыли, направив оружие в сторону коридора.
– ...сами?
– ...Машка, нет, придется задержаться.
– ...как знаешь...
Их было пять человек – судя по звуку шагов. Только люди. И они остановились как у поворота в то боковое ответвление, где стояли сейчас Даня и Гвоздь.
– Эй, ребята, – послышался глуховатый мужицкий бас, – только стрелять не вздумайте, мы вам не враги.
– Команда? – подал голос Даня. – Тогда чья?
– Нет, не команда.
– Защитнички? Накося выкуси!
«Гронинген» огушительно рявкнул. Пуля ударила в стену напротив.
Кто-то сдержанно выматерился.
– Да нет, мы не имеем никакого отношения к Корпусу верных защитников.
– Ты за старшого?
– Я.
– Если хочешь поговорить, зайди сюда один и без оружия.
– Годится. Захожу.
Здоровый мужик лет двадцати, в руке у него мощный фонарь, на груди – разгрузка, на ремне – тоже много всякой дребедени навешано. Лицо самое обычное, щетина такая, что Катька бы до смерти занудила... а в общем, в такой-то темноте морду толком не разглядишь.
– Генерал Даня, московский Юг.
– Воевода Кирилл Бойков, московский Север.
– Воево-ода? Светлый полк?
– Слышали, значит, о нас?
– Базируетесь на вольные зоны, истребляете все самое крупное, самое страшное, суетесь в самое пекло. Только вот откуда вы взялись, никто не знает.
Гвоздь знал побольше, но промолчал. Ему интереснее было слушать: за всю свою жизнь он ни разу не видел даже младшего витязя Светлого полка, а не то что настоящего воеводу. Их очень мало, и они стараются не светиться лишний раз.
– В целом верно.
– Тогда какого хрена вы нам не помогли?
– В твоем теле сейчас должно сидеть три осколка, из них два убили тебя, – улыбаясь, ответил Бойков Дане. – А ты, – добавил он, обращаясь к Гвоздю, – должен сейчас лежать в одной маленькой каменной нише с разрушенным мозгом. Не уберегся, знаешь ли, от летающей ипостаси лорда... Ну и еще кое-что натекает по мелочам. Если не считать этого, мы вам ничуть не помогли.
– Мы вас даже не видели... да и защиты вашей не чувствовали.
Бойков усмехнулся.
– Положим двенадцать гоблинских магов, которые прикрывали своих уродов с дистанции в два километра, вы тоже не видели и не чувствовали.
Даня ответил задиристо:
– Вообще-то о них мы знали!
– Я рад этому факту, – примирительно заметил воевода. – Теперь там не о чем знать...
Даня и Гвоздь переглянулись.
– Всю дюжину? – осторожно спросил генерал.
– К сожалению, только троих, – отчитался Бойков. – Остальные почли за благо удрать.
– Поздравляю, – сказал Даня, пряча оружие.
Воевода протянул руку, и генерал пожал ее.
– Это я тебе поздравляю. Прялка была нам как бельмо на глазу, но мы все никак не могли к ней толком подступиться. Одного своего потеряли. А вы... остроумно.
– Вообще-то, не моя это затея. Его благодари, – генерал указал на Гвоздя.
Бойков глянул в его сторону с холодком.
– Ты ведь мастер-хранитель Никита Барашечкин, он же Гвоздь, если я не ошибаюсь?
– С утра был. А теперь я отбивная из человечины.
Даня прыснул:
– Старик, вот почему ты фамилию свою никому не называешь...
– Молчал бы уж, министр народного просвещения! [1]
Генерал озадаченно заткнулся.
Воевода помолчал, подбирая слова, и заговорил, кажется, сдерживая гнев:
– Я не люблю и не уважаю Сеть. Я не люблю и не уважаю тех, кто от нее остался. Можно играть в игры нелюди очень осторожно и умно, но в конце концов либо рехнешься, либо сам станешь нелюдью. Ваша дорога, ребята... – тут он сделал паузу, – ...я обо всех мастерах-хранителях говорю... ведет туда, откуда вылезло гоблинское отродье...
Даня прервал его:
– Будь повежливей с моим другом.
– Я не хотел его оскорбить. Извините, Никита.
«Вот уже и на „вы“ меня называют... – машинально отметил Гвоздь, – Нет парень, ты именно хотел меня оскорбить».
– Извиняю.
– Я просто хотел сказать, что людям не стоит смешиваться с выходцами из преисподней и не надо прельщаться их игрушками. Надо оставаться людьми, несмотря ни на что... Мы хозяева этого мира. Мир – наш. Он вроде подарка на Рождество. Но подарок был сделан именно людям, а не грязному и невнятному племени существ, размытых в пространстве между гоблинами и демонами...
Из коридора послышался недовольный девичий голосок:
– Ты долго разглагольствовать будешь, оратор фигов? Новых людей встретил, есть с кем поболтать?
– Всё, Машка, сейчас! – с досадой откликнулся Бойков. – Шабаш ребята. В общем, к делу. Генерал, вот мой номер и частота вызова.
Он протянул Дане бумажку.
– Воспользуйся, если будет так плохо, что хуже некуда.
– Постараюсь не пользоваться, – сухо сказал Даня.
– Мастер, я был с вами не очень-то корректен. Но вашей нынешней работой я восхищен. Лихо сделано.
Он все-таки протянул руку и Гвоздю. Тот, поколебвашись, пожал ее.
– И последнее. «Камера хранения», как видите, рассыпается. Через час-другой ее не станет. Вы не нуждаетесь в помощи, ребята? Вы, вроде не ранены? Так почему не уходите?
Даня плюнул на гордость, плюнул на всё, что воевода нес о мастерах-хранителях и попросил:
– Вытащи нас отсюда. И проси, чего хочешь, кроме наших девок.
– Мы работаем только даром, генерал...
А потом обоих, и Даню, и Гвоздя, по очереди тащили на закорках люди воеводы, да и сам Бойков не постеснялся подставить плечи. Генерал чувствовал: еще немного, и он заснет, сознание то и дело отключается. Он едва расслышал вопрос Гвоздя:
– А это что за лужа с газировкой?
И ответ Машки:
– Лорд-демон Симмаархаал Нэг. Знал, сопляк, что ему здесь не положено бывать, но почему-то никак не соглашался уйти.
– Не положено? А...
– Да есть один договор...
Даня опять отключился.
Из колодца их вытаскивали на ремнях. Генерал хотел было сказать: «Всё, дальше мы сами!» – да только никто не услышал его шепота. Опять на закорках... кругом ночь... луна светит во всю дурь, воет голодная упырья семья... где-то он забыл «гронинген»... нет, рядом несут... о, кажется, в голове развиднелось...
– Стоп, ребята, дальше я сам!
– Вот уж дудки, поведу я, – откликнулся Гвоздь.
– Чего поведешь-то? – обалдело потряс головой Даня.
– Угадай с трех раз.
Генерал огляделся. Укромное место, где они оставили Гэтээс. А где сам-то тягач? Ёмана, оказывается он сидит, прислонившись спиной к гусенице...
– А эти?
– Давно ушли.
– Здорово меня... забрало. Как ты меня еще разбудил там, в подземелье.
– Это не я. Гостюшка пошумел перед смертью.
«Ну и ребята... Чума, а не ребята. Гостя завалили, магов разогнали. А все-таки на Гвоздя он зря баллоны катил. Тоже мне, учитель. Мог бы и понизить градус...»
1
С.С.Уваров – известный политический деятель Российской империи, консервативный идеолог, министр народного просвещения.